Я пока по частям буду переводить дальше.
Thus it was that with the full day they set forth, and passed slowly and warily out of the country of reeds and low willows, and came to the grey woods that covered much of the southern plain before Nargothrond. All day they went due west, and saw nothing but desolation, and heard nothing; for the lands were silent, and it seemed to Mablung that a present fear lay upon them. That same way had Beren trodden years before, and then the woods were filled with the hidden eyes of the hunters; but now all the people of Narog were gone, and the Orcs, it seemed, were not yet roaming so far southward. That night they encamped in the grey wood without fire or light.
The next two days they went on, and by evening of the third day from Sirion they were come across the plain and were drawing near to the east shores of Narog. Then so great an unease came upon Mablung that he begged Morwen to go no further. But she laughed, and said: ‘You will be glad soon to be rid of us, as is likely enough. But you must endure us a little longer. We are come too near now to turn back in fear.’
Then Mablung cried: ‘Fey are you both, and foolhardy. You help not but hinder any gathering of news. Now hear me! I was bidden not to stay you with strength; but I was bidden also to guard you, as I might. In this pass, one only can I do. And I will guard you. Tomorrow I will lead you to Amon Ethir, the Spyhill, which is near; and there you shall sit under guard, and go no further while I command here.’ Now Amon Ethir was a mound as great as a hill that long ago Felagund had caused to be raised with great labour in the plain before his Doors, a league east of Narog. It was tree-grown, save on the summit, whence a wide view might be had all ways of the roads that led to the great bridge of Nargothrond and of the lands round about. To this hill they came late in the morning and climbed up from the east. Then looking out towards the High Faroth, brown and bare beyond the river, Mablung saw with elven-sight the terraces of Nargothrond on the steep west bank, and as a small black hole in the hill-wall the gaping Doors of Felagund. But he could hear no sound, and he could see no sign of any foe, nor any token of the Dragon, save the burning about the Doors that he had wrought in the day of the sack. All lay quiet under a pale sun.
Now therefore Mablung, as he had said, commanded his ten riders to keep Morwen and Niënor on the hill-top, and not to stir thence until he returned, unless some great peril arose: and if that befell, the riders should set Morwen and Niënor in their midst and flee as swiftly as they might, east-away towards Doriath, sending one ahead to bring news and seek aid.
Then Mablung took the other score of his company, and they crept down from the hill; and then passing into the fields westward, where trees were few, they scattered and made each his way, daring but stealthy, to the banks of Narog. Mablung himself took the middle way, going towards the bridge, and so came to its hither end and found it all broken down; and the deep-cloven river, running wild after rains far away northward, was foaming and roaring among the fallen stones.
But Glaurung lay there, just within the shadow of the great passage that led inward from the ruined Doors, and he had long been aware of the spies, though few other eyes in Middle-earth would have discerned them. But the glance of his fell eyes was keener than that of the eagles, and outreached the far sight of the Elves; and indeed he knew also that some remained behind and sat upon the bare top of Amon Ethir.
Так это было, что с наступлением дня они отправились вперед и прошли медленно и осторожно из страны тростников и низких ив, и пришли к серым [это слово имеет также значение "сумрачный", но Профессор хотел сказать "сумрачный", он пользовался другими словами, и я оставила так, чтобы отличалось] лесам, что покрывали бОльшую часть южной равнины перед Нарготрондом. Весь день они шли строго на запад и не видели ничего, кроме запустения, и не слышали ничего, ибо земли были безмолвны, и казалось Маблунгу, что присутствующий страх лежит на них. Тем же самым путем Берен ступал годами прежде, и тогда леса были наполнены скрытыми глазами охотников; но теперь весь народ Нарога ушел/исчез, и орки, казалось, еще не забредали так далеко к югу. Той ночью они встали лагерем в сером лесу без огня и света.
Следующие два дня они продвигались, и вечером третьего дня от Сириона они пересекли равнину и приближались к восточным берегам Нарога. Тогда столь великое беспокойство напало на Маблунга, что он умолял Морвен не идти дальше. Но она засмеялась и сказала:
- Ты будешь рад вскоре избавиться от нас, как это достаточно вероятно. Но ты должен терпеть нас еще немного. Мы пришли слишком близко теперь, чтобы повернуть обратно в страхе.
Тогда Маблунг воскликнул:
- Fey вы обе и безрассудно отчаянны. Вы не помогаете, но мешаете какому-либо сбору новостей. Теперь слушайте меня! Мне было приказано не останавливать вас силой; но мне было приказано также охранять вас, как я могу. В этом положении одно только могу я сделать. И я буду охранять вас. Завтра я поведу вас на Амон Этир, Наблюдательный [шпионский] холм, который рядом; и там вы будете сидеть под охраной и не пойдете дальше, пока я командую тут.
Теперь Амон Этир был курганом, большим как холм, что давным-давно Фелагунд велел воздвигнуть с великим трудом на равнине перед его Дверьми, в лиге к востоку от Нарога. Он был поросши деревьями, исключая вершину, откуда обширный вид можно было иметь на все пути дорог, что вели к великому мосту Нарготронда, и всех земель вокруг.
К этому холму они подошли поздним утром и поднялись [на него] с востока. Затем, взглянув на Высокий Фарот, коричневый и голый [далеко] за рекой, Маблунг увидел эльфийским зрением террасы Нарготронда на крутом западном берегу и, как маленькую черную дыру в стене холма, зияющие Двери Фелагунда. Но он не мог слышать ни звука, и он не мог видеть никакого знака какого-либо врага, ни какого-либо признака Дракона, исключая пожарище вокруг Дверей, которое он сотворил в день разграбления. Все лежало спокойно под бледным солнцем.
Теперь поэтому Маблунг, как он сказал, приказал своим десяти всадникам хранить Морвен и Ниенор на вершине холма и не двигаться оттуда, пока он не вернется, если только некая большая опасность не возникнет: и если это случится, всадники должны поместить Морвен и Ниенор в середину и бежать так быстро, как могут, на восток, в сторону Дориата, отправив одного вперед, чтобы принести новости и искать помощи.
Затем Маблунг взял остальную двадцатку из своего отряда, и они прокрались вниз с холма; и затем, пройдя в поля на запад, где деревья были немногочисленны, они рассеялись и направились каждый своим путем, дерзко, но бесшумно, к берегам Нарога. Сам Маблунг выбрал средний путь, идя в сторону моста, и так пришел к его ближнему концу и обнаружил его весь разрушенным; а река в глубокой расщелине, буйствующая после дождей далеко на севере, пенилась и ревела среди упавших камней.
Но Глаурунг лежал там, прямо в тени большого прохода, что вел внутрь от разрушенных Дверей, и он давно знал о шпионах, хотя немногие другие глаза в Средиземье смогли бы различить их. Но взгляд его ужасных глаз был острее, чем у орлов, и превосходил дальнозоркость эльфов; и в самом деле он знал также, что некоторые остались позади и сидели на голой вершине Амон Этира.
