Мне просто захотелось написать этот перевод:
"Then his sons raised up their father and bore him back towards Mithrim. But as they drew near to Eithel Sirion and were upon the upward path to the pass over the mountains, Fëanor bade them halt; for his wounds were mortal, and he knew that his hour was come. And looking out from the slopes of Ered Wethrin with his last sight he beheld far off the peaks of Thangorodrim, mightiest of the towers of Middle-earth, and knew with the foreknowledge of death that no power of the Noldor would ever overthrow them; but he cursed the name of Morgoth thrice, and laid it upon his sons to hold to their oath, and to avenge their father. Then he died; but he had neither burial nor tomb, for so fiery was his spirit that as it sped his body fell to ash, and was borne away like smoke; and his likeness has never again appeared in Arda, neither has his spirit left the halls of Mandos. Thus ended the mightiest of the Noldor, of whose deeds came both their greatest renown and their most grievous woe".
"Затем его сыновья подняли своего отца и понесли его обратно в сторону Митрима. Но как они приблизились к Эйтель Сирион и были на пути, поднимающемся на перевал через горы, Феанор велел им остановиться; ибо его раны были смертельны, и он знал, что его час пришел. И, глядя от склонов Эред Ветрин своим последним взглядом, он увидел вдалеке пики Тангородрима, могущественнейшей из башен Средиземья, и знал предвидением смерти, что никакая сила нолдор не сможет когда-либо свергнуть их; но он проклял имя Моргота трижды и возложил на своих сыновей исполнить их клятву и отомстить за своего отца. Потом он умер; но не имел он ни захоронения, ни гробницы, ибо столь огненным был его дух, что как отлетал тот, его тело обратилось в пепел и было унесено прочь, как дым; и его подобие никогда больше не появлялось в Арде, равно и дух его не покидал чертогов Мандоса. Так скончался могущественнейший из нолдор, от чьих деяний пришли равно их величайшая слава и их самое горькое горе".
Мы шастаем довольно далеко от канона и от погружения в текст тоже далеки весьма. Но магия перевода ведь всегда к моим услугам. И сцена ожила.
А лучше бы и не оживала, но кто мне доктор?
Нет, очевидно, что автору Феанор был симпатичен. Профессор поубивал в своих текстах много кого, но мало с кем так прощался. Если Профессор и изменил свое отношение к персонажу, то уже сильно в конце жизненного пути.
