Так вот маленький кусочек текста, который мне хотелось поглодать дальше.
Гэндальф и Фарамир поднимаются к Цитадели. Фиг с ним, с Гэндальфом, надоел, сьюха. Тут Фарамир, теперь в другой обстановке и глазами другого персонажа.
"the other, clad all in green, slowly, swaying a little as a weary or a wounded man.
Pippin pressed forward as they passed under the lamp beneath the gate-arch, and when he saw the pale face of Faramir he caught his breath. It was the face of one who has been assailed by a great fear or anguish, but has mastered it and now is quiet. Proud and grave he stood for a moment as he spoke to the guard, and Pippin gazing at him saw how closely he resembled his brother Boromir - whom Pippin had liked from the first, admiring the great man's lordly but kindly manner. Yet suddenly for Faramir his heart was strangely moved with a feeling that he had not known before. Here was one with an air of high nobility such as Aragorn at times revealed, less high perhaps, yet also less incalculable and remote: one of the Kings of Men born into a later time, but touched with the wisdom and sadness of the Elder Race. He knew now why Beregond spoke his name with love. He was a captain that men would follow, that he would follow, even under the shadow of the black wings".
"другой, одетый весь в зеленое, медленно, покачиваясь немного как утомленный или раненый человек.
Пиппин устремился вперед, когда они проходили под лампой под аркой ворот, и когда он увидел бледное лицо Фарамира, он затаил дыхание. Это было лицо того, кто был атакован великим страхом или сильным страданием, но он одолел его и теперь спокоен. Гордый и серьезный, он остановился на мгновение, когда говорил со стражем, и Пиппин, глядя на него, видел, как близко он напоминал своего брата Боромира - который с [самого] начала понравился Пиппину, восхищенному властной [или высокомерной, ну, "lordly", я думаю, и без перевода понятно], но доброжелательной [любезной] манерой большого человека. Все же внезапно ради Фарамира его сердце было странно тронуто чувством, которого он не знал раньше. Здесь был кто-то то с наружностью высокого благородства, такого, как выказывал временами Арагорн, менее высоким, возможно, но также менее несметным [бгг! или непредсказуемым] и отдаленным: один из Королей людей, родившихся в более позднее время, но затронутый мудростью и печалью Старшего Народа ["Расы"]. Он знал теперь, почему Берегонд называл его имя с любовью. Он был предводителем, за которым люди бы следовали, за которым он бы последовал, даже под тень черных крыльев".
Ааап! У меня немножко слова-то и потерялись. Умеет ведь Профессор, когда хочет.
Как-то за разговором еще в личке мне, кажется, удалось выразить подходящими словами характеристику Фарамира: ненавязчивый стоицизм. У Фарамира какая-то невероятная буферная емкость натуры. Как покажет дальнейшее, он способен выносить колоссальные нагрузки без всяких внешних проявлений.
Вот поэтому, кстати, хоть Профессор, конечно, имеет в виду, что-де это Фарамир вот после встречи с назгулами такой, мне что-то в это не верится. Во-первых, судя по тому же Берегонду, назгулов в Минас Тирите особо не пугаются. Ну во всяком случае, не до такого остолбенения, как хоббиты. И если назгулов не боится Берегонд, если Ангмарца не забоится даже Эовин, то непонятно, с чего бы Фарамир стал их бояться. Так что, по-моему, сейчас у Фарамира просто физическая усталость, на фоне которой усталость моральную ему скрывать пока неохота. Нет необходимости.
Вообще среди меня Фарамир вызывает самые теплые дружеские чувства. Классный персонаж и сплошное ЫЫЫЫ™, но ЫЫЫЫ™ исключительно дружеского толка.
Но странное дело. Я чо-то опять пожалела (на этот раз до невозможности ужасно), что в каноне нет равных или сопоставимых по силе воздействия женских персонажей. Вот не хватает их мне.
А мы продолжаем собирать пазл под названием Боромир. До сих пор собираем ведь. Действие уже продвинулось вперед (не хронологически, а по содержанию) черт знает насколько, Боромира похоронили в самом начале третьей книги, а мы все продолжаем и продолжаем. Не отпускает Профессора персонаж, им созданный и им же так рано и впустую укокошенный. Что, Профессор, небось локти кусаешь теперь? Да кто ж тебе злобный-то Буратино?
С 18-й стороны давайте признаем очевидный факт: если бы Профессор оставил Боромира в живых, он бы с ним все равно не справился и все равно рано или поздно должен был или убить его, или, что в тыщу раз хуже, привести в повиновение методом через колено. Ну или и то, и другое вместе. Так что нам еще повезло, как каноническому Исилдуру.
И елки-палки! Боромир появляется в начале второй книги. В начале третьей он уже покойник. Мы сейчас в середине книги пятой и только сейчас! только сейчас мы узнаем, что Пиппину, оказывается, вон как нравился Боромир!! Дорогой Профессор, у тебя была целая вторая книга, чтобы рассказать читателю о взаимоотношениях персонажей, кто кому симпатизировал, а кто наоборот, и чтоб мы не узнавали спустя полкниги, что Сэм, оказываеццо, подозревал Боромира в нехороших намерениях ажно с самого Ривенделла, а Пиппин вот наоборот к Боромиру всей душой. Чтобы читатель не продолжал составлять портрет персонажа уже постфактум и постмортем!! Вот сейчас читатель это прочел, удивился новому, отлистал назад во вторую книгу, чтобы посмотреть, вдруг он сам чего-то не заметил - а там ничего этого и нет! Никаких следов! Никакого даже помина полсловом о симпатиях Пиппина. Потому что их там и не было. Профессор придумал их только сейчас. Придумал и вписал.
И после таких выкрутасов авторской мысли, когда автор стремительно меняет замыслы и расстановки прям в процессе написания, нимало не заботясь, как это стыкуется с уже написанным - после всего этого кто-то еще всерьез ссылается на письма автора, написанные аж четверть века спустя?! Да вы что, граждане?!
И попутно, раз уж мы вспомнили вторую книгу - господи, насколько она мертвая. В первой, хоть и убого сказочной, хотя бы главные персонажи были более-менее живыми. А здесь добавилась куча новых лиц - на протяжении всей второй книги личных их действий, по которым мы могли бы судить о качествах и свойствах этих новых персов, шиш да маленько! Именно здесь Профессор вообще придумал Галадриэль, которая мелькает в сюжете аж на протяжении трех глав - а что мы можем о ней сказать? Ничего. Она неживая картонная мумия. Еще более картонны и плоски Келеборн, Элронд, Глорфиндель; два бывших пони продолжают быть абсолютно никакущими; постфактум вписанный истукан Арвен; второстепенные персонажи и вовсе схемы, лишенные каких бы то ни было свойств и качеств... Нас обманули, люди и нелюди. Автор гнусно нас обманул.
И вот только после длинных, очень длинных, размером с год и больше перерывов в написании - а мы знаем, что этих перерывов было три: один после Мории, другой после окончания второй книги, а третий после окончания четвертой - так вот только после них Профессор начинал хоть как-то видеть в персонажах каких-то живых людей, а не просто картонные силуэты с подписями имен. И только со второй половины ВК наконец-то у автора полноценные личности (да и то не все: бывшие пони так ими и остались). Ведь это же караул!
Но довольно пока склонять Профессора. Ведь следующий эпизод на носу, и он просто убивает своей неверибельностью (о какое я слово-то, оказываеццо, знаю).
Посмотрела на написанную простыню: блин, опять о Боромире больше получилось! Я ведь хотела наоборот! И сейчас хочу!
