***
Тишину внезапно разорвал чей-то крик, и сразу же послышался топот множества ног. Саурон мгновенно упал ничком в траву. Моргот свалился на полмига позже – тело, долго пребывавшее в полной неподвижности, еще не успевало за мысленными приказами.
- Неужели?.. – с горечью прошептал Саурон.
Пропажа должна была обнаружиться позже – стражи усыплены надежно, а до утра еще много времени. Что же случилось?
Сделать ничего было нельзя. Становище сразу озарилось множеством огней: запылали костры, замельтешили язычки факелов. Дрожащая граница оранжевого светового круга разметалась широко и почти касалась беглецов, и только полная неподвижность могла позволить им остаться незамеченными – ровно на то время, пока не отрядят погоню.
- Теперь далеко не уйдем, - пробормотал Моргот и тихонько выругался сквозь стиснутые челюсти.
Сегодня, как обычно, он коротал ночь в тесном шатре, прислонившись к столбу, задремывая и просыпаясь, потому что корона, сделавшаяся теперь ошейником, мешала улечься. Когда перед ним возникла знакомая темная фигура, он даже не слишком обрадовался. Вид спящих стражей отчасти объяснял, что происходит, но и тогда Моргот особо не надеялся на успех. Но им уже удалось незаметно покинуть становище и свобода была почти в руках, и вот теперь… Двое беглецов ни за что не смогли бы ускользнуть от многих преследователей.
- Далеко и не нужно, - отозвался Саурон. Шевелиться было нельзя, но говорить можно – в становище стоял такой гвалт, что их шепот был почти не слышен даже им самим. – Только полмили до леса. Давайте бегом, пока они далеко. Пусть замечают. Лишь бы до леса добежать, а там…
- И что там?
Саурон не ответил. Он пристально всматривался, а потом прошептал:
- А непохоже, что это из-за нас.
В самом деле! Суета в становище царила ужасная, но она охватила его середину. Казалось, что вокруг шатра Эонвэ все ходит ходуном. А правее, где стояла палатка, откуда только что сбежал Моргот, было тихо. И не похоже, чтобы кто-то собирался в погоню. Что же там произошло? Но разбираться было некогда.
- Медленно! - тихо скомандовал Моргот.
Пядь за пядью, замирая после каждого движения, прижимаясь к траве, беглецы начали отползать назад. Это было очень трудно, но развернуться было нельзя – приходилось следить за обстановкой. Наконец темнота накрыла их целиком. Теперь можно было приподняться и, пригибаясь, бежать в сторону спасительного леса. Переполох за спиной постепенно стихал.
Под нависающими ветвями было совсем темно. Саурон покрутил головой, осматриваясь. Откуда-то слева донеслось троекратное уханье филина. Потом оно повторилось.
- Ага, - сказал Саурон. – Вон они где.
Вдвоем они осторожно пробирались вглубь леса, туда, откуда шел звук.
- Так кто там?
- Отряд, - так же тихо отвечал Саурон. – Две тысячи орков.
Моргот даже не поверил своим ушам.
- Откуда столько?!
- Не все утонули. Я собрал их и привел.
В голосе Саурона слышалась неподдельная гордость. Моргот понял его мгновенно. Две тысячи воинов – это возможность! Да что там, это удача, громадное, почти невообразимое чудо.
- Это меньше, чем войско Эонвэ, - сказал он вслух.
- Зато они очень злые. А Эонвэ не ожидает нападения. Он даже не ставит часовых.
Да, подумалось Морготу, если бы Саурон напал сразу, победа наверняка была бы за ним. Впрочем, прежде чем она случилась бы, Эонвэ мог бы успеть… нет, не прикончить пленника – такими полномочиями его бы не наделяли – а переправить на корабль. Саурон тоже это понимал. Потому и пришел…
- Думает, что всех победил?
- Наверное. Я ему помог так думать. Я приходил к нему.
От удивления Моргот даже повернулся, и в тот же миг зубцы короны впились в шею, напоминая, что голову лучше держать прямо.
- Как тебе удалось?!
- Я пришел один, со смиренным видом, в смиренной одежде. Просил прощения, отрекался и каялся. Пресмыкался как только мог. Эонвэ поверил. Даже удивительно.
- Не так уж и удивительно. Он всегда был самовлюбленным по уши.
- Значит, моей заслуги тут нет?
- Есть, есть, - утешил его Моргот. – Продолжай. Что было потом?
- Когда ему подвернулась возможность вставить слово, он сказал, что прощать меня не в его власти, и чтобы я отправлялся в Аман на суд Манвэ.
Моргот не удержался от саркастического смешка, и корона на шее снова напомнила о себе.
- И что ты сделал?
- Ничего. Я повернулся и ушел.
- Так просто?! Тебя даже не пытались задержать?
- Да. Нет. – На вопросы Саурон отвечал по очереди и привычно упредил следующий, сказав: - А если бы меня задерживали, я смиренно подчинился бы и ушел ближайшей ночью. Меня-то связывать никто бы не стал.
- Значит, Манвэ нужен только я, - пробормотал Моргот. – Зачем ты это делал? – спросил он уже громче.
- Я побывал в их становище. Средь бела дня, открыто, долго. Смотрел и запоминал. Я бы не увидел столько, если бы наблюдал из леса. Разглядел, где ваша палатка. Нельзя же было искать ее ночью наугад.
- Как ты понял, что она моя? Снаружи они все примерно одинаковые.
- Около нее одной стояла стража.
Филин ухнул совсем рядом. Они вышли на прогалину, и здесь навстречу им от старого ствола отделилась чья-то тень. Орк-часовой молча поклонился повелителю, потом обернулся и коротко щелкнул что-то в темноту. Такие же едва слышные щелчки раскатывались дальше и дальше под кронами деревьев, так что сделалось очевидно – несмотря на тишину, лес полон притаившихся существ.
- У меня было время составить план, - сказал Саурон. – Разрешите изложить?
Прежде за ним не водилось столь солдатских выражений.
- Разрешаю.
- У Эонвэ сил почти втрое больше, но нападения они не ждут, и внезапность на нашей стороне. Становище сильно растянуто вдоль берега. Если атаковать двумя клиньями, его достаточно легко разрезать на три части и, сдерживая боковые, взяться за среднюю. Все предводители там. Боковые части, оставшись без предводителей, будут сбиты с толку и не сумеют оказать внятного сопротивления. Есть еще тэлери, но они на кораблях, а корабли стоят дальше пяти миль от берега – их едва видно даже отсюда, со склона. И ближе подойти они не могут – под водой торчит затопленный лес, корабли застрянут в деревьях. Подмоги оттуда можно не опасаться. Ваниар могут бежать туда вплавь.
- Туда им и дорога. Но Эонвэ сбежать не должен. Он нужен мне живым.
К краю прогалины стали подходить орочьи сотники. Дождавшись, пока соберутся все, Саурон объяснял каждому его задачу. Сотники внимательно слушали и снова растворялись в ночном мраке. Вскоре там и сям начинали раздаваться тихие щелчки, цоканье, посвистывание – странные звуки странного языка, больше похожего на звериные голоса, чем на речь Воплощенных. Потом все стихло. Снова гулко ухнул филин, и лес ожил. Сотни существ, стряхнув неподвижность, тихо и быстро устремились вниз по склону, будто ручейки невидимого потока.
***
Моргот рассматривал ваниар с брезгливой жалостью. Они были похожи на холеные растения, которые вдруг оказались снаружи благополучной и безопасной теплицы, в настоящем мире с его ветрами, засухами и саранчой. Кое-как эти растения сумели приспособиться, сделаться пожестче, добывать воду, не дожидаясь хозяйского полива, и отращивать новые листья взамен съеденных, но все равно не могли сравниться с сорняками, дичавшими здесь столетиями. А теперь их и вовсе выдернули из земли.
Короткое и неистовое сражение закончилось к рассвету. Однако на берегу по-прежнему было довольно оживленно. По разоренному становищу ходили орки, деловито собирая имущество побежденных, другие стаскивали в сторону трупы. Кто-то возился с ранеными. А поодаль уже поднимались дымки – орки-кашевары принялись стряпать на тех же самых очагах, где еще накануне готовили ужин ваниар. В море не было видно тэлерских кораблей. Они уплыли ночью, но куда именно, никто знать не мог.
Пленных ваниар согнали гуртом, и сейчас они сидели под охраной, ожидая своей участи. Помятые, растерянные, в глазах одних тоскливый ужас, другие вовсе потупили взор – даже не от страха, но от безграничной тоски, невыразимого отчаяния, с которым мало что сравнится. Отчаяния победителей, внезапно утративших победу.
В сопровождении Саурона Моргот обходил становище. От короны он уже избавился, но красный след на шее еще оставался. На сидящих ваниар Моргот задержал взгляд ненадолго. Его интересовали более важные птицы – Эонвэ и его ближайших подручных выставили рядком прямо напротив. Орки невольно оставляли свои занятия и подтягивались поближе, чувствуя, что сейчас начнется самое интересное.
Моргот медленно шел вдоль пленного строя, пытаясь рассмотреть в ком-нибудь пусть не гордость, но крошечный намек на непокорность. И вдруг его словно огнем полоснуло. Он едва не вздрогнул – от неожиданности. Они выделялись здесь так же, как сам он, наверное, выделялся среди обитателей Валинора, если бы довелось попасть туда.
- А эти как тут оказались?
Саурон усмехнулся, весьма довольный сюрпризом.
- Нашлись в шатре Эонвэ, связанные.
- Ах, вот кто ночью переполох устроил! – произнес Моргот почти мягко. – Как я сразу не догадался. Ведь сильмариллы тут. Неплохой получился улов.
По лицу Маэдроса ничего нельзя было прочесть, Моргот даже не стал пытаться. Маглор столь великолепного равнодушия выказывать не умел, и под наружным спокойствием проступали не презрение или ненависть, а откровенное злорадство. Моргот мысленно усмехнулся. Впрочем, если разобраться, этим двоим особо не о чем горевать. Они всего лишь сменили один плен на другой. И неизвестно еще, какой хуже, – для них неизвестно.
Моргот двинулся дальше, где его ждала совсем иная встреча.
- Ну, здравствуй, прихлебатель, - он улыбнулся бледному Эонвэ. - Как тебя, не сильно помяли?
Эонвэ чувств не скрывал. На лице его ясно читалось, что удручен он основательно и уязвлен в самое сердце. Неудивительно – вечером он ложился спать победителем, а утро встретил, стоя полуодетым на сыром предрассветном ветерке, связанный грубыми орочьими руками словно праздничный сноп. С виду участливый вопрос слегка взбодрил его. Все-таки Эонвэ был помощником Манвэ, его правой рукой, и даже Враг Мира должен был с этим считаться.
- Развяжи меня, - сказал Эонвэ негромко. – Не бойся, я не убегу.
Саурон едва слышно усмехнулся. Этот майа слишком плохо знает бывшего Ангбандского владыку, если осмелел от сердечного тона, которого давние подчиненные боялись как огня.
- Даже если бы я этого боялся, куда бы ты побежал? – пожал плечами Моргот. – Развяжите.
Один из орков шагнул к пленнику.
- Хотя погоди, - остановил его вдруг Моргот. – Не нужно. Все равно придется связывать снова, так к чему лишняя работа?
- Зачем? - удивился Эонвэ.
Солнечная улыбка озарила лицо темного валы.
- Ах, да, я же еще не сказал... Приказываю, - негромко произнес Моргот. Но тишина была такая, что его слышали все.
- Да, повелитель! – мигом отозвался Саурон.
- Эонвэ, привязав к столбу, сжечь, - безмятежным тоном выговорил бывший хозяин Ангбанда.
Среди орков прокатилось короткое «Х-х-хо-о!» Корону на шее повелителя успели увидеть немногие, но рассказать успели всем. В строю послышалось:
- И всего-то?! Да за то, что он сотворил…
- Чересчур добр повелитель!
- Дайте лучше его мне!
Моргот глянул через плечо, и орки умолкли.
- Живьем? – ахнул кто-то из ваниар.
- Если он не покинет тело раньше, то да. Но сомневаюсь, что ему хватит духу, - добавил Моргот тише.
В орочьем строю глумливо захихикали.
- Ингвиона...
Предводитель ваниар старался остаться бесстрастным, но его лицо бледнело все сильнее, у корней волос выступили капли пота. Поднявшийся гвалт прервал вдруг речь Моргота. Четверо орков волокли сюда мокрого, хоть выжимай, Финарфина.
- У самой воды под валежником прятался! – торжествующе выкрикнул один из них. – Я пошел, а он там!
По знаку Моргота Финарфина впихнули в строй.
- Вот теперь все в сборе. Итак, Ингвиона… - Моргот помолчал, размышляя. – Выпороть перед всеми.
Дружно грохнул орочий хохот. Серые губы Ингвиона задрожали, против воли складываясь в улыбку. Не умея справиться с ними, он только опустил голову и стоял, мелко вздрагивая.
- Прочие могут получить мое прощение за малый выкуп.
Тишина настала такая, будто берег разом опустел. Моргот снова ослепительно улыбнулся.
- Каждый должен принести дров для костра.
В толпе ваниар прокатился короткий вопль ужаса.
- Я никого не неволю, - ласково произнес Моргот. - Не хотите – не надо. Но тот, кто не выкупит свою жизнь, займет место рядом с Эонвэ. Его и моего братца стараниями, - кивнул он в сторону нового берега, - дров хватит на всех. А сырое дерево горит долго. Вы поняли меня?
Ваниар смотрели кто куда, лишь бы не встречаться ни с кем глазами. Над сидящей толпой взлетел чей-то одинокий возглас:
- Да он же обманет!
Со стороны орков донеслось:
- Только это и мешает? А то б наперегонки помчались? – и снова орочий хохот.
Эонвэ наконец обрел дар речи.
- Ты обезумел! – воскликнул он. – Никогда не бывало, чтобы айну убивал айну!
- Твоя правда, - согласился Моргот. – Поэтому я уступаю тебе честь быть первым таким убитым. И заодно снимаю с моего братца грех первого среди нас убийства родичей. А ты, - Моргот резко повернулся к Финарфину, - будешь тем, кто первый положит дрова в костер и подожжет его.
Финарфин смотрел недоуменно. Казалось, он все еще не до конца понимал, о чем речь, при чем тут костер и зачем его поджигать.
- Подлец! – кричал Эонвэ. – Исказитель! Трус! Ты храбр только со многими против одного!
- Мне наглядно объяснили эту науку. Я ее запомнил, - произнес Моргот. – Вот только связанных бить не научился, на твое счастье. А вообще замолчи. Побереги голос. Скоро он тебе пригодится.
Но Эонвэ не унимался. Может быть, он и сам понимал, что лучше остановиться, но не мог. Он дергался в своих путах, выкрикивал то ли ругательства, то ли проклятия на чужом языке, которого не знали в Средиземье. Моргот недовольно поморщился. Саурон сделал знак, и какой-то орк, повинуясь, метнулся черпнуть воды, приволок полное ведро и с размаху выплеснул на Эонвэ. Тот вздрогнул, закашлялся и смолк. Мокрые волосы облепили лицо, но убрать их Эонвэ не мог, сколько ни мотал головой. Финарфин, один из всех пленных оставшийся не связанным, пришел на помощь. Он убирал сырые пряди, и руки у него тряслись.
- Прости меня, - еле слышно шептал он. – Я не виноват.
Уже совсем рассвело. Ветер улегся окончательно. Стая чаек, пронзительно крича, налетела на полосу отлива, рассаживалась на топляке, высматривая добычу. Птицы кружились прямо над головами, и Эонвэ невольно посмотрел вверх.
- Это не орлы, - сказал ему Саурон. – Орлов не будет.
Действительно, с тех пор, как их гнезда ушли под воду, орлы куда-то исчезли. Им больше негде было жить, и, наверное, они сейчас искали себе новый дом.
- Но из общего правила будут два исключения. Ровно два. – Моргот снова подошел к последним Феанорингам, уперся в них долгим взглядом. Он спиной чувствовал общее напряжение. Конечно, не все орки знали, кто эти двое, которых нашли связанными. Но по поведению Моргота догадывались: кто-то очень важный. По крайней мере, для самого Моргота. И теперь все, затаив дыхание, ждали. А Моргот все смотрел в упор то на одного, то на другого, и в который раз испытывал застарелую досаду. Если бы не их глупые предрассудки… - Этих двоих ... этих... – он помолчал. – Отпустить. Просто так. Без всяких условий.
