В общем, насчет этого чертова Тинфанга Гелиона, прокляни его Аллах и час его создания, и того, кто его придумал. Он, ясен пень, из самых ранних версий канона и появляется в Лостах (и даже еще раньше Лостов). В Лостах написано:
Eriol told Vairë of the ‘dream-musics' he had heard, and she said that it was no dream-music, but rather the flute of Timpinen, ‘whom those Gnomes Rúmil and Little-heart and others of my house call Tinfang’. She told him that the children called him Tinfang Warble; and that he played and danced in summer dusks for joy of the first stars: ‘at every note a new one sparkles forth and glisters. The Noldoli say that they come out too soon if Tinfang Warble plays, and they love him, and the children will watch often from the windows lest he tread the shadowy lawns unseen.’ She told Eriol that he was ‘shier than a fawn — swift to hide and dart away as any vole: a footstep on a twig and he is away, and his fluting will come mocking from afar’.
‘And a marvel of wizardry liveth in that fluting,’ said Eriol, ‘if that it be indeed which I have heard now for two nights here.’
‘There be none,’ said Vairë, ‘not even of the Solosimpi, who can rival him therein, albeit those same pipers claim him as their kin; yet 'tis said everywhere that this quaint spirit is neither wholly of the Valar nor of the Eldar, but is half a fay of the woods and dells, one of the great companies of the children of Palúrien, and half a Gnome or a Shoreland Piper. ’ Howso that be he is a wondrous wise and strange creature, and he fared hither away with the Eldar long ago, marching nor resting among them but going always ahead piping strangely or whiles sitting aloof. Now does he play about the gardens of the land; but Alalminórë he loves the best, and this garden best of all. Ever and again we miss his piping for long months, and we say: “Tinfang Warble has gone heartbreaking in the Great Lands, and many a one in those far regions will hear his piping in the dusk outside tonight.” But on a sudden will his flute be heard again at an hour of gentle gloaming, or will he play beneath a goodly moon and the stars go bright and blue.’
‘Aye,’ said Eriol, ‘and the hearts of those that hear him go beating with a quickened longing. Meseemed 'twas my desire to open the window and leap forth, so sweet was the air that came to me from without, nor might I drink deep enough, but as I listened I wished to follow I know not whom, I know not whither, out into the magic of the world beneath the stars.’
‘Then of a sooth 'twas Timpinen who played to you,’ said Vairë, ‘and honoured are you, for this garden has been empty of his melody many a night. Now, however, for such is the eeriness of that sprite, you will ever love the evenings of summer and the nights of stars, and their magic will cause your heart to ache unquenchably. ’
‘But have you not all heard him many times and often, that dwell here,’ said Eriol, ‘yet do not seem to me like those who live with a longing that is half understood and may not be fulfilled.’
‘Nor do we so, for we have limpë,’ said she, ‘limpë that alone can cure, and a draught of it giveth a heart to fathom all music and song.’
Эриол рассказал Вайрэ [здесь она еще не валиэ, а эльфийка, жена некоего Линдо] о "музыке снов", которую он слышал, и она сказала, что это была не музыка снов, но скорее флейта Тимпинена, "которого эти Гномы Румил и Маленькое Сердце, и другие из моего дома зовут Тинфанг". Она рассказала ему, что дети назвали его Тинфанг Трель; и что он играл и танцевал в летних сумерках ради радости первых звезд [в смысле, чьей-то радости, вызванной их появлением, а не их собственной]: "при каждой ноте новая искрится и блистает. Нолдоли говорят, что они выходят слишком рано, если Тинфанг Трель играет, и они любят его, и дети смотрят часто из окон, не ходит ли он по тенистым лужайкам невидимым". Она рассказала Эриолу, что он "пугливей, чем олененок - быстрый прятаться и устремляться прочь, как какая-нибудь полевка: шаг на прутик, и он уже далеко, и его игра на флейте приходит, насмехаясь, издалека".
- И чудо волшебства живет в этой игре на флейте, - сказал Эриол, - если это действительно то, что я слышал теперь две ночи здесь.
- Нет никого, - сказала Вайрэ - ни даже из солосимпи, кто может соперничать с ним в этом, хотя те же самые флейтисты провозглашают его как их родича; все же говорится повсюду, что этот причудливый дух ни полностью из валар, ни из эльдар, но наполовину фей [не феей же его называть] лесов и долин, один из великих отрядов детей Палуриэн [т.е. Йаванны], и наполовину Гном или Прибрежный Флейтист*. Как бы то ни было, он удивительно мудрое и странное создание, и он путешествовал сюда издалека с эльдар давным-давно, ни идя, ни отдыхая среди них, но ходя всегда впереди, играя на флейте странно или в то время, как сидел поодаль. Теперь играет он вокруг садов земли; но Алалминорэ он любит больше всего, и этот сад лучший из всех. Снова и снова нам не хватает его игры на флейте долгие месяцы, и мы говорим: "Тинфанг Трель ушел, вызывая печаль, в Великие Земли, и многие в тех далеких областях услышат его игру на флейте в сумерках снаружи вечером". Но внезапно будет его флейта слышна снова в час нежных сумерек, или будет он играть под миловидной луной, и звезды станут яркими и синими.
- Айе, - сказал Эриол, - и сердца тех, кто слышит его, начинают биться с учащенной тоской. Казалось мне, что это было мое желание открыть окно и выпрыгнуть наружу, столь сладок был воздух, что приходил ко мне извне, равно не мог я испить достаточно глубоко, но, как я слушал, я желал следовать я не знаю за кем, я не знаю куда, наружу в магию мира под звездами.
- Тогда вправду это был Тимпинен, кто играл для тебя, - сказала Вайрэ - и учествован ты, ибо этот сад был пуст от его мелодии много ночей. Теперь, однако, из-за такой неземной [природы]/таинственности [от которой мороз по коже] этого духа ты всегда будешь любить вечера лета и ночи звезд, и их магия заставит твое сердце болеть/жаждать неутолимо.
- Но разве не все вы слышали его много раз и часто, живущие здесь, - сказал Эриол, - все же не кажетесь мне как те, кто живет с тоской, что наполовину понятна и не может быть исполнена.
- Не делаем мы так, ибо мы имеем лимпэ, - сказала она, - лимпэ, что один может исцелить, и глоток его дает храбрость измерить всю музыку и песню.
Насчет "Прибрежного Флейтиста" далее имеем такое примечание Кристофера:
The following passage was added here, apparently very soon after the writing of the text, but was later firmly struck through:
The truth is that he is a son of Linwë Tinto King of the Pipers who was lost of old upon the great march from Palisor, and wandering in Hisilómë found the lonely twilight spirit (Tindriel) Wendelin dancing in a glade of beeches. Loving her he was content to leave his folk and dance for ever in the shadows, but his children Timpinen and Tinúviel long after joined the Eldar again, and tales there are concerning them both, though they are seldom told.
The name Tindriel stood alone in the manuscript as written, but it was then bracketed and Wendelin added in the margin. These are the first references in the consecutive narrative to Thingol (Linwë Tinto), Hithlum (Hisilómë), Melian (Tindriel, Wendelin), and Lúthien Tinúviel; but I postpone discussion of these allusions.
Следующий отрывок был добавлен здесь, по-видимому, очень скоро после написания текста, но был позже решительно вычеркнут:
Правда в том, что он сын Линве Тинто, короля Флейтистов, который был потерян встарь в великом походе из Палисора и, скитаясь в Хисиломэ, нашел одинокого сумеречного духа (Тиндриэль) Венделин, танцующую на поляне среди буков. Любя ее, он был доволен оставить свой народ и танцевать вечно в тенях, но его дети Тимпинен и Тинувиэль много лет спустя присоединились к эльдар снова, и истории существуют касаемо их обоих, хоть они редко рассказываются.
Имя Тиндриэль стояло отдельно в рукописи [в том виде, в каком оно было] написано, но оно было затем заключено в квадратные скобки, и "Венделин" добавлено на полях. Это первые упоминания в последовательном повествовании о Тинголе (Линве Тинто), Хитлуме (Хисиломэ), Мелиан (Тиндриэль, Венделин) и Лютиэн Тинувиэль; но я отложу обсуждение этих намеков.
Господи, зачем я перевожу эту хрень?!?!?!И еще Профессор написал стихотворение, еще аж в 1915 г., а потом несколько раз правил его и даже опубликовал его в каком-то журнале в 1927 г. Писать перевод стиха в страницу размером я не буду, но там точно такая же красявая-возвышенная хрень: ночь-звезды, вечер-сумерки, первые звезды зажигаются, аромат цветов доносится, флейта играет, неведомая сила тянет, о! это Тинфанг танцует, "играя и отбрасывая свои старые седые волосы" (с), весь такой неуловимый и ускользающий... и этот же Профессор будет потом призывать чуму на Уилла Шекспира с его паутинками?!?! Когда сам же писал такую же крылышками машущую хреноту?!?!
