***
- Ну, как гусь? – спросила тетя Фалмиэн, подставляя щеку для поцелуя.
- Он оказался просто волшебным.
Тетя Фалмиэн никогда в этом не сомневалась, но похвалы ей не надоедали.
Келеборн сидел в гостиной, обставленной, как положено приличной комнате сельского дома. Крупный рисунок на обоях сочетался с обивкой кресел и пестрым ковром на полу. Большой кубок, приз самой Йаванны, украшал каминную полку. Выше на стене висели портреты хозяев. Вместо обычного в таких случаях букета в руках у леди Фалмиэн был изображен ее любимый гусак.
Келеборн называл ее тетей, но на самом деле она приходилась кузиной его матери. Выйдя в свое время замуж за ваниа, Фалмиэн переехала к мужу и теперь жила в небольшом селении неподалеку от Валимара. Брак ее сложился вполне удачно, но все же тоска по морю, свойственная всем тэлери, не оставляла ее, хотя и превратилась в легкую ностальгию. Должно быть, под влиянием этого чувства Фалмиэн принялась за разведение гусей. Это было совсем не то, чем следовало заниматься ваниарской жене, но Фалмиэн сумела настоять на своем. К тому же у нее оказалась незаурядная сметка. Дело шло как по маслу, через небольшое время молва о ее гусях распространилась на весь Валимар и даже дальше, и супругу пришлось смириться.
Тетя проницательно прищурилась:
- Но ты поехал в такую даль, конечно, не для того, чтобы поблагодарить меня.
- Не только, - засмеялся Келеборн. Он обдумывал этот разговор всю дорогу сюда. – Мне бы хотелось поучиться у тебя умению вести дела. Если у тебя найдется время.
- Ты тоже хочешь разводить гусей?!
- Вряд ли бы у меня это получилось, - ответил Келеборн. – Но я подумал, что каким бы делом ни заниматься, суть должна быть примерно одинакова.
- Ты правильно подумал, - кивнула с одобрением тетя Фалмиэн. – Пойдем в мой кабинет, там удобнее говорить о делах.
У тети был свой кабинет, что было весьма необычным – они предназначались исключительно для мужчин. Судя по всему, Фалмиэн отобрала его у супруга, и выглядел кабинет обжитым – сразу было видно, что она проводит тут много времени.
- Надеюсь, ты не думаешь, что я знаю волшебное слово, с помощью которого все делается само? – спросила Фалмиэн, усевшись на привычное место за столом.
Келеборн так не думал.
- Первое, что нужно твердо запомнить, – никогда не путай свое личное имение и дело, которым занимаешься. Твой собственный кошелек и деньги твоего заведения – это разные вещи, и смешивать их нельзя.
- А… как же ими тогда пользоваться? Деньгами заведения, я хотел сказать.
- Есть разные способы. Например, можно назначить себе плату, так же, как ее назначают работникам.
По мнению Келеборна, это было то же самое, только другими словами. Но переспрашивать он не стал, надеясь, что со временем все так или иначе разъяснится само. Ведь тетя, несомненно, знала, о чем говорила.
- Главное, что нельзя запускать лапу в кассу, когда очень нужно или хочется, - закончила тем временем Фалмиэн эту свою мысль и начала другую: - Следующая очень важная вещь гораздо сложнее.
Келеборн достал блокнот и приготовился записывать.
- Это учет. Только так ты можешь знать, что происходит в твоем деле, и строить дальнейшие планы. Конечно, ты можешь подумать, что это очевидно, и в любом приличном домохозяйстве и без того подсчитывают доходы и расходы. Но здесь все по-другому, и за один раз я не расскажу тебе даже половины, - из ящика стола Фалмиэн извлекла внушительный фолиант. – Я тут кое-что усовершенствовала. Вот смотри...
Глядя на аккуратно разграфленные листы с цифрами и слушая о счетах, антува и харьува*, Келеборн понял, что, если он не хочет надолго испортить отношения с тетей, ему сюда придется приезжать еще не раз.
- Тетя, а тебе не кажется, что тебе стоило бы написать об этом книгу?
- Книгу? Хм… Над этим надо подумать.
***
После завтрака Артанис вдруг совершенно неожиданно для самой себя обнаружила, что не знает, как убить время. Всегда очень деятельная, она часто насмехалась над теми, кто жаловался на скуку. Она считала, что интересное занятие можно найти всегда, было бы желание. И теперь Артанис с ходу могла бы назвать десяток дел, способных дать работу уму или рукам. Например, прокатиться верхом и окинуть свежим взглядом привычные места после полугода отсутствия. Отправиться в гости – подруг и просто знакомых у Артанис хватало. В конце концов, в очередной раз попытаться доделать воротничок, который она хочет подарить Индис на день зачатия – плетение челночного кружева тоже может быть увлекательным занятием, если не предаваться ему ежедневно.
Однако все это совершенно не прельщало. Больше всего хотелось продолжать распутывать это загадочное дело с похищением сильмарилла. Оно не шло из головы, а в отсутствие Келеборна о нем даже не с кем было поговорить. Но Келеборн должен был вернуться только вечером. До вечера чем-то надо было заняться.
Артанис отправилась в библиотеку. Там она долго бродила среди шкафов, открывала тяжелые застекленные дверцы, рассматривала корешки, но никак не могла выбрать ничего подходящего. Наконец она вытащила том в роскошном сафьяновом переплете, богато изукрашенном золотой росписью – что, по мнению Артанис, выглядело довольно безвкусно. Надпись на титульном листе гласила: «Нравственность. Нравоучительные беседы на каждый день. Сочинение майа Олорина». Отец очень гордился этой книгой, потому что она была с дарственной надписью автора. Однако читать ее он, похоже, не читал. Артанис принималась несколько раз, просто из любопытства, но бросала уже через несколько страниц. Неужели нравственность – такая вещь, о которой нужно писать так невыносимо занудно? Даже нравоучительную беседу можно было вести с меньшей назидательностью. Или это у Олорина просто такой язык?
В очередной раз захлопнув толстый том, Артанис поставила его на место. Очевидно, к чтению душа ее не лежала так же, как ко всему остальному. Окинув взглядом книжные шкафы и убедившись, что так оно и есть, Артанис покинула библиотеку. В гостиной никого не было, в утренней гостиной мама что-то обсуждала с экономкой. Стоя в холле, Артанис уныло подумала, что в этом доме, похоже, дела есть у всех, кроме нее.
В холл спустился отец. Он тоже выглядел не слишком занятым. Прямо перед глазами была дверь бильярдной, и Артанис неожиданно даже для самой себя вдруг предложила:
- Пап, давай сыграем в бильярд.
Арафинвэ заметно приободрился, но тут же спросил с родительской строгостью:
- Ты играешь в бильярд?!
Лучшим способом защиты было нападение.
- А что такого? – словно ни в чем не бывало спросила Артанис, входя в бильярдную.
Даже если отец откажется составить компанию, она все равно сыграет. Хотя бы в одиночку, для тренировки. Но Арафинвэ, сам того не замечая, последовал за ней.
- Это совершенно неподходящая игра для молодой леди.
- Папа, ты опять за свое! Мне иногда кажется, что это просто какая-то ритуальная фраза. Чем бы мне ни вздумалось заняться, я слышу от тебя именно ее. Чем тебе не угодил бильярд?
- Видишь ли… - начал Арафинвэ, как всегда, не слишком уверенно. – Хотим мы того или нет, существуют определенные приличия, с которыми…
- Что неприличного в бильярде?!
- Ничего, но… - ответ «так принято» в глазах дочери стоил мало, и Арафинвэ приходилось изобретать причину на ходу. – Леди подобает быть сдержанной в проявлении чувств, а бильярд довольно азартная игра, за которой легко забыться.
- Скачки намного азартнее. Вспомни, что бывает на ежегодных скачках у Оромэ. Но даже ваниарская леди может их посещать.
За разговором Артанис перенесла на стол шары. Отеческие наставления явно не оказывали никакого действия.
- Папа! Мы будем играть или посвятим весь день нравоучительным беседам, как в книжке твоего ученого друга?
- Ну хорошо, - сдался Арафинвэ. Ему и самому отчаянно хотелось сыграть, а в семейном кругу можно было приравнять бильярд к невинной забаве. – Во что именно?
- В «лесенку», - предложила Артанис.
- Ого! Не слишком ли самонадеянно, юная леди?
- Могу дать фору.
- Я хотел предложить тебе то же самое.
- Вот уж незачем.
- Но твой удар все равно первый. Посмотрим, что ты умеешь.
Партию Артанис выиграла без всякого труда.
- Это не в счет! – сердито сказала она. – Ты поддаешься.
- Я не то чтобы поддаюсь, - оправдывался Арафинвэ. – Просто я не играл с тобой ни в какие игры со времен твоего детства. А тогда силы были неравны, и, разумеется, приходилось это учитывать.
- Так вот, я давно взрослая, изволь играть, как полагается. И пять против двух, что я тебя обыграю.
- Десять против трех, что нет!
- Ставим?
- Ставим! Вот досада! – воскликнул тут же Арафинвэ. – У меня нет наличности.
- У меня при себе тоже ее нет. Но ничего, - нисколько не растерявшись, Артанис достала из шкафчика грифельную доску и еще одним кусочком мела записала ставки. – Потом рассчитаемся.
Арафинвэ даже удивился:
- Как ловко у тебя получается. Где только ты этому научилась? – шутливо заметил он.
- В клубе, - ответила Артанис, прежде чем сообразила, что сейчас лучше было бы промолчать.
- В каком?! – казалось, что отец сейчас схватится за сердце. – Ты посещаешь клубы?!
Раз проговорившись, отпираться было бесполезно.
- Время от времени.
- Какой ужас! – только и мог произнести Арафинвэ. – И это моя дочь! Я позволял вам слишком многое! Мама всегда говорила мне, что с детьми надо быть строже. Что еще ты вытворяешь, когда родители не видят?
- Ничего особенного, - сказала Артанис. – Я же не одна, я хожу туда только с Финдэ, - добавила она поспешно, чтобы утешить отца. – Бильярдный клуб на улице Булочников. Очень приличное заведение.
- И тебя туда пускают?
- Сначала косились, конечно, но потом привыкли. И вообще, по-моему, все наоборот. В тех местах, куда не пускают порядочных нисси, нэри тоже делать нечего. Мой удар! – и она лихо выбила намеченный шар.
- Так ты порвешь сукно.
Вторая партия оказалось сложнее, но победа все же осталась за Артанис.
- Какая неудача! – сетовал отец. – Если бы я не промазал так глупо... А ты хорошо играешь. Наверное, часто ходишь в этот самый клуб.
- Ну, опять! Давай лучше ты попробуешь отыграться.
- Да, пожалуй. Ты права. Это обязательно! Мой проигрыш – это случайность.
Арафинвэ оживился, глаза его блестели, никогда прежде Артанис не видела его таким.
- Надо же, какой ты азартный!
Перемена была разительной. Отец почему-то положил кий и нервным движением начал стряхивать мел с рукава, бормоча при этом:
- Я? С чего это ты взяла? Какая нелепость... Я – азартный? Чепуха!
- Вовсе не чепуха. Я думала, самый азартный в нашем семействе Финдэ, но куда ему до тебя!
- Где же он проявляет свой азарт?
- Там же, в клубе. Забывает обо всем и сражается, как лев. Ты бы им гордился.
Арафинвэ все больше мрачнел.
- Сражается, конечно, на деньги?
- Конечно, - пожала плечами Артанис. – Ты же знаешь, что в бильярде по-другому почти не бывает. Пап, ну зачем так расстраиваться? Если Финдэ и проигрывает, то немного.
- Все равно это… - Арафинвэ зачем-то вытащил из кармана часы, посмотрел на них и сунул обратно. Весь его кураж куда-то испарился. – Я слишком заигрался… а у меня еще дела…
Некоторое время опешившая Артанис смотрела на закрывшуюся за отцом дверь. Что ужасного в игре на деньги, если не выходить за пределы благоразумия? Или отца расстроило, что она назвала его азартным? Но ведь это так и есть.
Артанис вздохнула. Теперь придется играть сама с собой.
***
Совещаться на мостике в сумерках было неудобно, и сыщики уединились за книжными шкафами в дальнем углу библиотеки. Артанис сама закрыла два ближайших окна и поставила стул на пороге – чтобы услышать, как его будут отодвигать, если кто-нибудь войдет.
- Вот! – Келеборн с гордостью продемонстрировал два листка блокнота, исписанные именами и названиями.
- Твоя тетя не догадалась, зачем тебе это надо?
- Я был очень хитроумен, – Келеборн пересказал и найденный предлог, и разговор. – Я посмотрел в расходную книгу и книгу заказов, потом попросил разрешения удалиться… ну, ты понимаешь, а там быстренько, пока не забыл, записал все, что увидел. Никто ничего не заподозрит.
- Какой ты умный, - пробормотала Артанис уже за чтением.
По крайней мере, на первый взгляд оба дня были такими же, как все остальные. Единственным отчасти необычным явлением был неожиданный большой и срочный заказ восьмого числа – дюжина гусей для «Серебряной мидии».
- А что это такое?
- Ресторация в Тирионе, как я слышала.
Представитель заведения не только пожелал лично отобрать птицу, но и потребовал выдать заказ немедленно, даже без положенной суточной выдержки перед забоем, не желая подождать даже пару часов.
- Это очень подозрительно.
- Да, - согласно кивнул Келеборн. – Но тетя говорила, что клиенты порой откалывают еще и не такое, она давно перестала удивляться. Может, у них тоже было что-то срочное, и гуси понадобились позарез.
- Ну… может, и так. Кто там остальные?
Седьмого августа поступили три заказа: два в виде писем, а третий, из Альквалондэ, привез слуга – должно быть, его хозяин не очень доверял почте. Всех троих можно было со спокойной душой исключить из круга подозреваемых – письма никак не могли засунуть в гуся камень, а никого из тэлери на праздник не звали. Да и заботились все трое о довольно отдаленном будущем.
Восьмого же значилось шесть выполненных заказов. Одного гуся забрал некто Тинтаро из Тириона, второго – слуга леди Коринис, живущей в Валимаре, третий отправился в «Глицинии» для Ньяро Тиндомиона и четвертый в Пеккуронту к какому-то или какой-то Ахавэ Кирьявэ.
- Еще один мой и последний вот тот для «Серебряной мидии», - закончил Келеборн.
Артанис мрачно смотрела на список. Дело оказывалось гораздо труднее, чем представлялось накануне. Но сдаваться в самом начале пути она не собиралась.
- Теперь надо посетить всех и разузнать, - произнесла она. – Когда они заказывали гусей, в честь чего, и вообще все, что можно.
- Легко сказать! Здесь даже точных адресов нет.
- Кое-что будет просто, - ободрила его и себя Артанис. – Ничего не стоит узнать, где находится «Серебряная мидия». И Тинтаро, – она ткнула пальцем в список, - я знаю, кто это. Он известный часовщик. О леди Коринис можно спросить Индис – она знакома почти со всеми в Валимаре. Вот «Глицинии» - даже не представляю, где это.
- Зато я знаю, где Пеккуронта. Это городок неподалеку от Альквалондэ.
- А Ахавэ Кирьявэ не знаешь?
Келеборн качнул головой:
- Никогда о нем не слышал. Или о ней.
Они ненадолго замолчали, каждый представляя себе перспективы мотаться по всему Валинору. Потом Келеборн спросил:
- А как твой визит?
- С одной стороны, вроде бы ничего особенного. Все рассказывают почти одно и то же. Но зато с другой!.. – здесь Артанис сделала драматическую паузу. – С другой, на ловца прибежал зверь. Как раз в это время туда заглянул кузен Тьелко, похвастаться Ириссэ какой-то бестолковой псиной. Так что у меня есть подробный отчет из лагеря пострадавшего. Тьелко довольно наблюдательный и рассказчик тоже неплохой.
Начиналось все довольно прозаически. Семейство Феанаро, включая Махтана с супругой, которые тоже получили приглашения, прибыло в Валимар накануне праздника. Комнаты в гостинице были заказаны заранее – конечно, не могло быть и речи о том, чтобы воспользоваться гостеприимством Ингвэ. Утром все отправились на Таникветиль. Сильмариллы были на месте: Тьелко видел их собственными глазами, когда перед выездом отец открывал шкатулку – наверное, желая лишний раз убедиться, что все в порядке.
На Таникветили их встретила шумная толкотня, неизбежная перед всяким значительным сборищем. Для начала они, как и все, отыскали свой павильончик. Дамы решили пропустить мужчин вперед, чтобы потом пудрить носики без спешки. Почти сразу же за Феанаро явился один из майар-распорядителей, чтобы в общих чертах проинструктировать касаемо церемонии. Феанаро ушел, оставив, естественно, шкатулку с сильмариллами в павильончике. Она стояла на одном из стульев и была заперта, но ключ торчал в замке. Тьелко, бросив для проформы взгляд в зеркало и убедившись, что выглядит, как всегда, прекрасно, отправился искать младших Арафинвионов, но те, оказалось, начали искать его еще раньше, так что встретились они почти сразу и все остальное время провели неподалеку. Павильончик Феанаро находился в поле зрения. Тьелко, разумеется, не пялился на него поминутно, о чем потом сильно жалел, но кое-что все-таки замечал. Мужчины быстро покинули павильончик, дамы тоже не стали задерживаться. Потом все разошлись кто куда вкусить светской жизни, и внутри не оставалось никого.
Какие-то служители сновали между гостей постоянно, но Тьелко не видел, чтобы хоть один из них заходил в павильончик Феанаро или в соседние. И не видел, чтобы заходил кто-нибудь вообще. Потом, по мере того, как гости начали занимать свои места, толпа стала редеть. Айканаро и Ангарато ушли к своим, а Тьелко остался дожидаться собственных присных. Все на этот раз оказались очень пунктуальными, и даже близнецы в виде исключения не опоздали. Феанаро зашел в павильончик за шкатулкой и пропал. Через некоторое время Нэрданель заглянула внутрь, чтобы поторопить мужа. Услышав ее изумленный возглас, следом втиснулись и остальные. Стулья были сдвинуты, на оставшемся свободном пятачке стоял Феанаро и недоуменно озирался. Брюки его свидетельствовали, что он только что обшаривал пол. Нэрданель столь же растерянно глядела в раскрытую шкатулку.
- Странное дело, - сказал Феанаро. – Куда-то делся один сильмарилл.
Сперва никто не поверил своим ушам, да и глазам тоже. Такого просто не могло быть. Куда сильмарилл мог деться из шкатулки?! И даже если бы это каким-то образом и произошло, сияющий собственным светом камень не потерялся бы даже в темноте. Но он действительно исчез. Все недоуменно переглядывались, не зная, что и думать. И в этот момент нелегкая принесла Эонвэ.
- Феанаро! – сердито позвал он. – В чем дело? Владыки ждут...
- Подождут, - отрезал тот.
Феанаро не терпел, когда его торопили, подгоняли и напоминали, что он что-то должен и обязан. Еще он терпеть не мог Эонвэ.
- Пропал один из сильмариллов, - смягчая резкость мужа, пояснила Нэрданель.
- Ерунда! – безапелляционно заявил Эонвэ. – Ты просто ошибся, Феанаро!
Это было той искрой, что поджигает солому. Поинтересовавшись, не считает ли Эонвэ его идиотом, не умеющим считать до трех, Феанаро вытеснил его наружу и дальнейшие объяснения продолжил там. На шум стали собираться посторонние. Эонвэ упорно не хотел что-либо понимать. Прозвучало зловещее слово «кража». Кто-то неуверенно предположил, что, может быть, это просто чья-то неумная шутка. Но среди приглашенных не нашлось бы такого безумца, чтобы шутить подобным образом с Феанаро и сильмариллами, и такого наглеца, который осмелился бы сорвать церемонию благословения самой Варды Элентари. Замешательство нарастало. Неизвестно, сколько бы еще оно продолжалось и чем бы кончилось, но тут сквозь толпу протолкался Оромэ. Будучи самым расторопным из валар, он попытался взять дело в свои руки и разобраться, что же здесь произошло. Общий гвалт понемногу стих. Оромэ и впрямь отнесся к делу гораздо разумнее. Он отправил Эонвэ доложить Манвэ о происшествии, а сам принялся по очереди выслушивать рассказы участников событий, начав, естественно, с Феанаро. Потом он заглянул в злосчастный павильончик, чтобы лично проверить все, что можно. А потом кто-то сказал, что видел Мелькора. Возможно, это был Арафинвэ, хотя Тьелко в этом сомневался. По его мнению, Арафинвэ мог просто повторить чьи-то слова, поверив, будто и сам видел то, о чем говорят другие.
За Мелькором кинулись немедленно. Но спешка оказалась излишней, ибо тот и не думал скрываться. Он как ни в чем не бывало продолжал заниматься своим делом, будто внезапная суматоха его нисколько не интересовала, и это тоже сочли весьма подозрительным. Как бы то ни было, Мелькора доставили на место происшествия, и его допрос отчасти возместил сорванное торжество. Вряд ли окрестности Ильмарина хоть раз слышали такой набор отъявленных кощунств, богохульств и поругания всего и вся. Дамы зажимали уши и едва не падали в обморок, Морьо изрядно пополнил свой словарный запас. Обыск Мелькора устроили тут же, без лишних церемоний, а потом под стражей отослали к Ирмо. Окончательно убедившись, что сильмарилл пропал всерьез, Феанаро публично поклялся жестоко отомстить похитителю.
На самом деле все это было совсем не так весело, и ерничал Тьелко лишь потому, что ничего другого ему не оставалось. Не только Феанаро, но и все его семейство чувствовало себя прескверно. Быть обворованными оказалось очень неприятно. В тот момент Тьелко и сам был готов собственноручно оторвать похитителю голову. Сейчас он уже немного остыл, но побить вора ему хочется по-прежнему.
Взяв оставшиеся два камня, Феанаро объявил, что прочие пусть как хотят, а он немедленно возвращается домой в Тирион. Все его семейство, конечно, поехало с ним, потому что в Валимаре им делать было совершенно нечего. Они отправились в путь прямо с несостоявшегося праздника, едва заглянув в гостиницу за вещами, и прибыли в Тирион уже под утро. И все это время все они находились на виду друг у друга, а значит, никто из них никак не мог побывать на ферме тети Фалмиэн. Конечно, подозрения в адрес любого из семейства Феанаро были бы абсурдом, но все же приятно было убедиться в этом лишний раз.
- Но главное, - заявила Артанис в завершение своего рассказа, - я получила – так, между делом! – разрешение осмотреть место происшествия! Там пока все оставлено, как было, и под охраной майар Оромэ. Но Тьелко у Оромэ в любимчиках, так что он пообещал замолвить словечко, чтобы меня пустили поглазеть. Я ведь просто любопытная девчонка вне подозрений. Вслед за ним ехать в Валимар можем хоть завтра! – но не успел Келеборн восхититься ее успехами, как Артанис перебила сама себя: - Только завтра мы хотели расспрашивать любителей гусятины… Надо подумать.
Так они и сделали, но не надумали ничего определенного. Доводов было поровну. Келеборн предпочел бы поездку в Валимар. Он еще ни разу не был на Таникветили.
- Может, бросим монету? – предложил он.
- Похоже, ничего другого не остается. Бросай! Орел – едем в Валимар, решка – остаемся.
Серебристый кружок взлетел, перевернувшись в воздухе, и упал. Артанис и Келеборн наклонились, едва не стукнувшись лбами.
- Орел.
***
Записку от кузена принесли сразу после завтрака. Тьелко и впрямь ходил в завзятых любимчиках Оромэ, он даже остановился у него в имении, заметив как бы между прочим, что там гораздо приятнее, чем у чопорного Ингвэ. Келеборн снова ощутил приступ трепета и укорил себя за это – пора было перестать стесняться своей провинциальности. Сам он поселился в гостинице – здесь не могло быть и речи о том, чтобы незамужняя девица приезжала в гости с кем-то, кроме официального жениха.
Теперь с девяти утра Келеборн ждал в чайной комнате гостиницы. Он давно успел позавтракать и теперь делал вид, что не спеша читает газету. Артанис он заметил сразу и выскочил ей навстречу.
- Едем! – помахала она запиской.
Келеборн подозвал извозчика.
- На Таникветиль, - сказал он так непринужденно, как только мог.
Экипаж вывернул на Восточный проспект. Проспект огибал вершину холма, постепенно спускаясь к городской окраине, и приводил к воротам, носившим такое же название. Восточные ворота представляли собой отдельную арку, монументальную, как почти все в Валимаре. Высеченная над карнизом надпись, если перевести ее с валарина на понятный язык, рассказывала, что арку эту воздвигли в честь победы в Войне Стихий. Наверху ее, по четыре на каждом фасаде, стояли статуи восьми Аратар, внизу, справа и слева, выезжающих из города провожали Вана и Несса, а снаружи высились грозный Тулкас и мирный Ирмо. Целительнице Эсте и летописице Вайрэ нашлось место на рельефах в тимпанах арки. Мелькор не удостоился изображения даже в качестве побежденного.
За воротами потянулся живописный пригород с утопающими в зелени домиками красного кирпича. Потом кончились и они, и за переброшенным через речку мостом дорога вновь пошла в гору – это был уже подъем на Таникветиль, чья далекая белая вершина возвышалась на фоне неба. Конечно, Владыка Манвэ не жил там, наверху, в окружении вечного холода, ледников и снега. Чертог Ильмарина и окружающий его великолепный парк располагались на пологом западном склоне горы всего милях в пяти от моста.
Ворота парка не имели запоров, низкая кованая ограда служила только для обозначения границ – доступ в имение Манвэ был открытым и свободным для всех и во всякое время. Воплощенные сами не дерзали нарушать покой Короля Арды своим праздным любопытством.
Дорога для экипажей заканчивалась здесь. Дальше нужно было идти пешком. Извозчик охотно согласился подождать.
Первым, кого они встретили за воротами, был павлин. Он важно волок свой хвост поперек боковой аллеи и не обращал на них никакого внимания. Аллея, уводившая от ворот, вскоре разветвилась на три. Артанис и Келеборн выбрали среднюю, правильно рассудив, что гости не должны были петлять от самого входа. Некоторое время спустя впереди показалась идеально подстриженная зеленая стена со множеством арок. Путь был перегорожен протянутыми между стойками толстыми шнурами. Они тянулись вправо и влево вдоль стены и, очевидно, окружали все место происшествия. Проход охраняли двое майар. Вид у них был не слишком бравый. Должно быть, они изрядно скучали. Артанис обратилась к тому, кто показался ей более важным.
- Мы с разрешения Владыки Оромэ, - сказала она и вручила ему записку.
Майа неторопливо развернул бумагу, прочел, оглядел Артанис и Келеборна так, будто в его власти было что-то решать, и наконец отцепил от стойки конец шнура, освобождая проход.
- Но ничего не трогайте! – сурово напутствовал он.
Заверив в своей благонадежности, они отправились дальше. За стеной аллея разбежалась множеством дорожек, проложенных между шпалерами пышных вечноцветущих кустов. Здесь были расставлены те самые гардеробные павильончики – небольшие палатки из бело-синей полосатой парусины. Над входом в каждый была прикреплена табличка с именем того, кому он предназначался. Но, несмотря на это, тут наверняка должны были быть какие-то распорядители, которые указывали бы дорогу. Иначе гости проискали бы свои павильончики полдня. Келеборн достал свой неизменный блокнот и старательно зарисовывал план местности и имена постояльцев. Ведь никак нельзя было знать заранее, что может пригодиться в расследовании.
Для начала они отыскали павильончик семьи Артанис. Табличка гласила: «для Нолофинвэ и Арафинвэ Финвионов». Видимо, Финвэ, Индис и их незамужних дочерей разместили где-то еще. Это тоже было очень деликатно – чтобы нолдаран с его вечной запутанностью в делах семейных хотя бы здесь не терзался выбором между потомством от разных жен.
Устройство павильончика оказалось несложным: парусиновые полотнища стенок даже не были сшиты между собой, а просто привязаны в нескольких местах к легкому деревянному каркасу. Полом служил толстый плетеный из пеньковой веревки мат – такие, сказал Келеборн, водились в корабельном обиходе тэлери.
Обстановка была аскетичной: несколько стульев вдоль стенок, большое зеркало на подставке, в которое можно было видеть себя по пояс, и стойка-вешалка в углу. На одном из стульев стоял поднос, а на нем несколько вазочек с десертами. Должно быть, их принесли, но так и не успели съесть из-за поднявшейся неразберихи. Мороженое, конечно, давно растаяло, но взбитые сливки в вазочках с клубникой выглядели так, будто их взбили минуту назад. Артанис с мечтательным удовольствием понюхала клубнику.
- Жаль, что приходится ограничиться только этим.
- А если взамен оставить несколько монет? – предложил Келеборн, которому клубника тоже казалась неимоверно привлекательной, тем более, что сезон на нее уже успел закончиться, а следующего нужно было ждать почти год. – Или она очень дорогая?
- Нет, она бесплатная, это же угощение. Дело не в этом. Нам ведь сказали ничего здесь не трогать.
Оба они с сожалением вздохнули и еще долгую минуту любовались запретным деликатесом.
- Хотя, если мы съедим по одной порции, - сказала Артанис, - это не причинит никакого вреда. Мы-то знаем, что клубника и сливки совершенно ни при чем.
Келеборн молча разрывался между искушением и благоговением перед Стихиями.
- И в конце концов, если разобраться, клубника предназначалась гостям. И если бы мы были на празднике – а мы бы на нем были, если бы приехали в Тирион неделей раньше – мы бы тоже ели эту клубнику с полным правом. Здесь есть наши несъеденные порции.
- Мы ищем себе оправданий, - жалобно произнес Келеборн, отступая на самые последние позиции.
- Значит, пора перестать это делать и признаться в наших дурных намерениях! – Артанис протянула ему одну вазочку, взяла другую и решительно вонзила ложечку в самую макушку ягодной горки.
Это была самая клубничная клубника и самые сливочные сливки, которые только можно было себе вообразить.
- В жизни не ела ничего подобного.
Келеборн только кивнул:
- Представляю, какие там персики.
- Я больше люблю малину…
Пустые вазочки они вернули на поднос и вспомнили, зачем тут находятся.
Павильончик семейства Феанаро действительно отстоял далеко от того, который был предоставлен потомкам Индис. Чтобы попасть туда, надо было пройти вдоль всей цветущей шпалеры до самого конца и обогнуть ее.
Обстановка внутри была такой же: стулья, зеркало, вешалка. Разве что отсутствовал поднос с десертами, и мебель была в некотором беспорядке.
- А стулья здесь другие, - заметил Келеборн.
- Конечно. Где бы они взяли столько одинаковых?
Они как следует огляделись, сами не зная, что ищут. Но нигде не было ничего примечательного. Под стульями не завалялось таинственных записок и утерянных запонок, похититель не обронил носового платка с меткой владельца, в парусиновых стенках не зияло зловещих прорех.
- Ну и что? – сказала Артанис. – Что это нам дает?
Не то чтобы она всерьез рассчитывала найти здесь что-то, на что до сих пор никто не обратил внимания, но такая пустота выглядела несколько обескураживающей.
На всякий случай можно было еще заглянуть в соседние павильончики, чтобы проверить, не прокопал ли ненароком кто-нибудь оттуда подземный ход – они так и поступили, и, как и следовало ожидать, не нашли ничего интересного. Сделалось совершенно очевидно, что в павильончик можно было проникнуть единственным способом – через вход. Однако все свидетельства в один голос утверждали, что в день праздника снаружи толклась толпа народа. Невозможно было представить, чтобы кто-то мог войти и выйти, оставшись решительно никем не замеченным. Но кому-то это удалось…
Сыщики-любители вышли из павильончика.
- Теперь я понимаю, почему за столько дней все майар Оромэ так и не смогли обнаружить ничего внятного.
Для очистки совести они прогулялись дальше, в следующую часть парка, где на лужайках стояли шатры с угощениями и развлечениями вроде мыльных пузырей и разнообразных волчков. Отсюда уже было рукой подать до зрительских мест. А если высунуться чуть дальше, можно было увидеть беломраморные стены Ильмарина. Келеборн так и сделал и рассматривал дворец Короля Арды с немым трепетом, пока Артанис не постучала его легонько по плечу.
Заранее было ясно, что здесь искать нечего и что все интересное происходило около павильончиков. Весь осмотр занял чуть больше двух часов.
- Как я не сообразила?! – воскликнула с досадой Артанис. – Надо было перед отъездом заглянуть к Индис и спросить об этой леди Коринис. И тогда мы могли бы сегодня убить двух зайцев.
Келеборн сказал утешительно:
- У тебя просто не было времени.
В самом деле, они отправились в путь чуть свет, когда у Финвэ все еще спали.
- Значит, я должна была сообразить вечером. А теперь впереди целых полдня, в которые нам совершенно нечего делать, а потом придется ездить в Валимар еще раз. Хотя постой… - она вдруг ускорила шаг, скомандовав: - Бегом!
- Куда? – только и спросил Келеборн.
- Надо успеть к ленчу. Я приглашаю. Скажу, что встретила тебя в городе. Думаю, такая нескромность не слишком сильно запятнает дворец.
***
План Артанис сделался ясен, когда она спросила Ингвэ, не знает ли тот, где живет леди Коринис. Ингвэ слегка опешил, ибо был непривычен к взбалмошности своей двоюродной внучки, но все же ответил. Леди Коринис обитала в этом же квартале всего через пару улиц отсюда.
- Она, оказывается, такая важная персона? – удивилась Артанис.
Дальнейший разговор потонул в обстоятельствах и родственных связях леди Коринис. Помимо прочего, выяснилось, что некоторое время назад бедняжка пережила ужасную трагедию – ее супруг вынужден был отправиться в Мандос после крайне неудачного падения с лошади. Но все хорошо, что хорошо кончается – пробыв там совсем немного, недавно он вернулся обратно, и теперь у них второй медовый месяц. А может быть, уже и третий. За ворохом подробностей Ингвэ забыл даже спросить, зачем Артанис все это понадобилось.
- И дело в шляпе! – сказала Артанис, едва они вышли из-за стола. – Можем расследовать дальше. Только делать визиты раньше трех часов пополудни неприлично. Придется подождать.
Они отправились осматривать достопримечательности. Побывать в Валимаре и не увидеть его звонницы было решительно невозможно.
Звонница находилась на самой вершине холма. Самые первые постройки возводились еще до прибытия Воплощенных и считалось, что валар двигали камни с помощью магии. Хотя это, скорее всего, было легендой. Теперь звонница состояла из множества отдельных стен, просквоженных арками – круглыми, стрельчатыми, треугольными и такими, каким не скоро и придумать название. В арках висели колокола, от совсем маленьких, не больше пастушьих, до таких огромных, что казалось невозможным сдвинуть их с места. Все вместе образовывало причудливый лабиринт, в котором можно было ходить, часами разглядывая смешение стилей и вкусов.
Отсюда же открывался прекрасный вид на окрестности. Город спускался по южному склону холма. Севернее и восточнее раскидывались усадьбы валар и майар – тех, кто поважнее. Ближе всех сверкал под солнцем стеклянный купол дома Ваны – Вечно-юная обожала цветы и устроила у себя роскошную оранжерею, наполненную диковинными растениями, которым не очень подходил местный климат. Далее над кронами вековых деревьев возвышались островерхие крыши замка Оромэ. Артанис довелось побывать и там, и там – эта чета Стихий любила праздники даже больше, чем Манвэ, и Воплощенные приглашались туда довольно часто.
Оленья Роща примыкала к западной окраине Валимара и считалась частью владений Нессы, хотя доступ в рощу был открыт для всех. Мимо пролегала широкая дорога, уводившая вдаль, туда, где на самом горизонте возвышался изумрудно-зеленый курган, макушку которого венчали два исполинских светящих облака. Разумеется, Келеборн с детства слышал о Древах и ни на секунду не сомневался в их существовании. Но видеть их воочию, пусть даже с такого расстояния, было необыкновенным. Это зрелище невольно наполняло душу благоговением. Вообще все здесь – Древа на горизонте, Таникветиль, откуда они недавно вернулись, майар на городских улицах – все это казалось словно принадлежащим другому миру. Тэлери знали только буйного забияку Оссэ и его супругу Уинен, столь же неотесанную простушку.
Снизу донесся троекратный мелодичный звон. Это вывело Артанис из созерцательности:
- Пора.
- А что мы ей скажем? – спросил Келеборн, когда, расплатившись с извозчиком, они неторопливо подходили к внушительному трехэтажному особняку.
- Скажем правду. Не всю, - добавила Артанис тут же, глядя на ошарашенного Келеборна. – Как будто произошла путаница, и тебе достался ее гусь. И посмотрим, что будет. Потому что если кто-то рассчитывал извлечь из гуся сильмарилл, то вряд ли спокойно отнесся к тому, что его там не было. Он сейчас уже должен всю голову сломать об мысль, где же камень.
В нишах справа и слева от двери стояли две статуи – мужчина, одетый в одну только плетеную юбку, восторженно смотрел куда-то вверх, женщина не менее восторженно смотрела на мужчину. Во что она была одета и одета ли вообще, сказать было нельзя: ее тело ниже пояса скрывала высокая трава. Высеченные над нишами надписи гласили: «Имин» и «Иминиэ». Кто-то из хозяев дома, а может, и оба они вместе недвусмысленно заявляли о своем происхождении.
- Правда, мы вламываемся без приглашения, - пробормотала Артанис, - а эти ваниар такие старомодные… С другой стороны, мы с тобой дремучие нолдиэ и тэлеро, нам позволительно быть дикарями.
С этими словами она решительно дернула рычажок. Где-то внутри послышался мелодичный перезвон колокольчика.
Дверь открыл лакей, важный, как Эонвэ на празднике урожая.
- Дома ли леди Коринис?
- Как прикажете доложить?
Артанис непринужденно извлекла из сумочки визитную карточку.
- Леди Артанис Арафинвиэн.
Келеборн мучительно вспоминал, чего в таких случаях требуют старомодные манеры.
- Лорд Келеборн Галадонион, - представила его Артанис, - из Альквалондэ.
Это должно было все объяснять и извинять. Лакей провел их в гостиную и исчез. Видимо, леди Коринис принимала.
Через пару мгновений вошла и сама леди. Ваниар действительно были ужасно старомодны – столь тесных корсетов нолдиэр давно уже не носили, тем более дома. И таких причесок тоже – золотистые волосы леди Коринис были расчесаны на прямой пробор и заплетены сзади в несколько кос, искусно уложенных в низкий замысловатый пучок. Впрочем, подумала Артанис, такое подошло бы и ей. Идею определенно стоило взять на вооружение.
- Чаю? – радушно предложила хозяйка, когда положенные церемонии закончились.
- О, нет, нет, - тут же вежливо принялась отказываться Артанис. – Не стоит из-за нас беспокоиться. Мы здесь, чтобы принести извинения.
С приличествующей тенью удивления леди Коринис чуть наклонила голову. Слово взял Келеборн:
- Так получилось, что неделю назад на ферме «Белое перо» я случайно забрал вашего гуся. Должно быть, его выдали мне по ошибке вместо моего. Мне очень неловко.
- Это не ваша вина, - милостиво сказала леди Коринис. – А как вы узнали, что это был мой гусь?
- К его лапе была привязана карточка с именем покупателя, - вдохновенно соврал Келеборн. – Когда это обнаружилось, разумеется, не могло быть и речи о том, чтобы его съесть. Может быть, его выращивали специально для вас и… И, если вы желаете, я немедленно верну его вам в полной сохранности.
Артанис внимательно наблюдала за леди Коринис, но та только рассмеялась:
- Незачем. Мы не остались обделенными. Какой-то гусь определенно попал к нам на стол и был съеден. Полагаю, он был вашим, хотя, насколько мне известно, к нему не было привязано ничего.
- Леди Фалмиэн моя родственница, и между собой мы обходимся без формальностей.
- Как бы там ни было, вам не за что извиняться – путаница произошла не по вашей вине, и мы нисколько не пострадали. Смело считайте попавшую к вам птицу своей законной собственностью.
Вымышленный инцидент был, таким образом, исчерпан. Обменявшись еще некоторым количеством любезностей, они попрощались с хозяйкой дома.
- Мимо, - подвела итог Артанис на обратном пути. – Вычеркиваем. Она тут явно ни при чем. Но надо же, какой ты, оказывается, записной враль! Я даже не подозревала. Теперь я буду настороже.
***
Салон известного мастера Тинтаро находился на одной из тихих улочек Старого города. В свое время, приобщившись к цивилизации и освоив ремесла, нолдор перестроили Тирион сообразно новым представлениям. От прежнего Тириона остались только несколько особенно живописных кварталов на западном склоне холма. Теперь здесь все дышало респектабельной стариной. Уютные дома, среди которых не нашлось бы двух одинаковых; неширокие улочки, где с трудом проехал бы экипаж; затейливые оконные переплеты, фонари и водостоки. Места для деревьев и палисадников не было, но нехватка зелени восполнялась изобилием цветов на подоконниках и в горшках, подвешенных прямо на стены. Здешняя тишина как нельзя лучше соответствовала ювелирным лавкам, магазинчикам фарфора и изысканной галантереи – одним словом, салон Тинтаро находился в хорошей компании.
Келеборн толкнул стеклянную дверь. Вместо традиционного звяканья колокольчика невидимое устройство исполнило мелодию из четырех нот, похожую на бой часов. Салон был пуст. Именно на это и рассчитывали сыщики, когда, вернувшись накануне из Валимара, составляли свой план. Лавка часовщика не булочная, чтобы кто-нибудь являлся прямо к открытию.
Мелодия еще не успела затихнуть, как хозяин салона вышел навстречу посетителю.
- Чем могу быть полезен?
- Я хотел бы сделать подарок…
Учтивым жестом Тинтаро указал на удобный диванчик, располагавший к тому, чтобы посидеть подольше.
- Молодой особе… - продолжал Келеборн уже сидя.
Тинтаро устроился в кресле напротив.
- Вы уже выбрали что-то определенное?
- Пока нет. Я думал, что вы сможете посоветовать мне…
Из лежащей на столике стопки больших альбомов Тинтаро извлек один, в переплете цвета розового дерева.
- Это может вам помочь. Тут образцы, - пояснил Тинтаро, - руководство к действию. Можно изменять отдельные детали, сочетать их и так далее.
На этом он замолчал, предоставив клиенту видимость свободы. Келеборн листал альбом. Страницы заполняли рисунки моделей наручных часов. Разнообразные браслеты, корпусы, циферблаты и стрелки, самых разных форм, размеров и цветов – фантазия Тинтаро, по-видимому, не знала границ. Впрочем, не только она определяла цены на его изделия – профессией своей Тинтаро владел превосходно. Изделия его рук обладали такой безупречной точностью, что, однажды выставив правильное время, об этом можно было больше не беспокоиться никогда. Еще не было случая, чтобы хоть одни его часы дали сбой.
- Мне кажется, мы где-то встречались, - сказал Келеборн как бы между прочим. – Ваше лицо кажется мне знакомым. Я не мог видеть вас дней десять назад вблизи фермы «Белое перо»?
Мастер Тинтаро не смутился, не вздрогнул и не побледнел.
- Вполне возможно, - ответил он вежливым тоном профессионала, привыкшего поддерживать разговор с клиентами. – Я ездил туда примерно в это время. Хотя не помню, чтобы я вас видел.
- Тоже за гусем? – продолжал невинно расспрашивать Келеборн, сделав вид, что пропустил последнюю фразу мимо ушей.
- Да. Жена их просто обожает, я всегда заказываю их на день ее зачатия.
Келеборн перевернул последние страницы альбома.
- Здесь нет ничего подходящего.
Лицо Тинтаро приняло то профессионально-равнодушное выражение, за которым прячется сожаление о времени, потраченном на очередного пустопорожнего прожектера.
- Тут все слишком дамское, - поспешил оправдаться Келеборн. – Молодая особа, для которой я ищу подарок… - он вдруг опять начал запинаться на каждом слове, - она не стала бы носить ничего такого. У нее другие вкусы… Мне бы хотелось что-то менее сентиментальное и более… эээ… решительное.
- Кажется, я понял, что вы имеете в виду, - отозвался Тинтаро. – Что-то такое, что, если можно так выразиться, при определенном раскладе подошло бы не только юной леди, но и юноше.
- Да! – непритворно обрадовался Келеборн.
Изначально он не собирался заказывать ничего. Согласно продуманному плану, он должен был изобразить клиента, узнать все, что получится, после чего бесследно исчезнуть под благовидным предлогом. Однако сейчас идея такого подарка вдруг показалась превосходной. Что могло быть лучше? Что больше подошло бы своенравной натуре Артанис и ее амилессэ?
- Да, это то, что нужно.
Осторожно, чтобы не остудить пыл посетителя, Тинтаро заметил:
- Но мне потребуется некоторое время, чтобы сделать эскиз. Может быть, несколько дней.
- Ничего страшного, я подожду. Подарок не к определенной дате, он… Когда мне зайти?
- Зачем же ходить самому, когда есть почта? – Тинтаро не собирался оставлять клиенту ни одного шанса ускользнуть. – Я пришлю эскиз по тому адресу, который вам будет угодно назвать, - он достал записную книжку и раскрыл ее.
- Келеборн Галадонион. Сейчас я гощу в доме лорда Арафинвэ, - ответил Келеборн, слегка смутившись.
Тинтаро улыбнулся. «Я понимаю, кому предназначен подарок», - говорил весь его вид.
***
Как было условлено, Артанис он нашел в магазинчике напротив. Она разглядывала какой-то расписной чайничек.
- Симпатичный, но у нас никто не пьет чай. Даже обидно.
- Может быть, это как раз повод начать? – предложила эльдиэ по ту сторону прилавка.
- Хм. Интересная мысль, - Артанис еще повертела чайничек в руках и одобрительно кивнула. – Вдруг и правда приучусь, - добавил она, пока продавщица упаковывала приобретение. – Находят же в нем что-то ваниар.
Она расплатилась, сунула пакет Келеборну, и они покинули магазинчик.
- Уже по твоему лицу понятно, что и тут тоже мимо.
До дома было недалеко, они решили прогуляться пешком. Келеборн докладывал.
- Непохоже, чтобы Тинтаро врал. И если он действительно заказывает гуся каждый год к определенному числу, это не очень сложно проверить.
Надеяться на попадание в цель с первой попытки, конечно, было слишком опрометчиво. Но от второй уже можно было ждать успеха, и теперь, когда его не оказалось, пара сыщиков чувствовала себя обманутой. С другой стороны, оба знали, что, согласно закону искажения, искомая вещь всегда находится в самом последнем из всех мест, независимо от того, в каком порядке искать.
- И что теперь? – спросила Артанис с унынием в голосе. – Будем разыскивать эти неизвестные «Глицинии» или поедем в как-его-там городишко на побережье?
- Или опять на ферму. Вор не нашел камня и понял, что у него чужой гусь. Должен же он был задаться вопросом, куда делся его собственный.
Артанис не ответила. Дальше они шли молча. Келеборн обнаружил, что уже довольно неплохо ориентируется в Тирионе. Улочки Старого города остались позади, а Артанис все еще о чем-то размышляла.
- Я пытаюсь посмотреть на все глазами вора, - наконец медленно произнесла она. – Он потрошит гуся и обнаруживает, что внутри ничего нет. Первое, что он должен подумать – что к нему попал не тот гусь, а того забрал кто-то другой. Или он до сих пор гуляет на ферме. Но вор не побежит на ферму с криком: «где мой гусь?!» Он не может действовать открыто, потому что он вор. Поэтому он должен начать думать и очень быстро понять, что это бессмысленно – за то время, которое он потратит на поиски, его гуся уже выпотрошат. И непременно обнаружат сильмарилл. А если его гусь все еще гуляет на ферме, то сильмарилл уже покинул его естественным путем, и его тоже неминуемо обнаружат, когда будут чистить загон… клетку… где они там содержатся? Да, - добавила она, - вор еще может предположить, что у него его гусь, но сильмарилл уже успел выйти наружу. Но в любом случае искать уже бессмысленно. Теперь вор должен внимательно следить за событиями. Но время идет и ничего не происходит. О находке сильмарилла не слышно ни слова. А это значит, что либо он до сих пор не найден – что почти невероятно, либо нашедший решил присвоить камень себе. Что будет вор делать дальше, я не знаю.
- Это если вор умный, - сказал внимательно слушавший ее Келеборн. – А если нет, то вполне может на ферму и побежать. По-моему, проверить не мешает.
- Да, надо, - в голосе Артанис не слышно было особого энтузиазма.
- Тогда я прямо завтра и съезжу. Хотя бы чтобы исключить такую возможность совсем.
Артанис ограничилась кивком головы.
- И знаешь, что еще не дает мне покоя – почему сильмарилл оказался в гусе? Зачем его запихали туда? Ведь вору надо было прийти на ферму, подобраться к птице – и все это тайком, запомнить этого гуся в лицо… морду, потом каким-то образом получить именно его… Для чего такие сложности?!
- Может, боялся, что за ним следят, - предположил Келеборн, тут же понял, что сморозил глупость, и исправился: - Нет, боялся, что его могут заподозрить и обыскать, поэтому спрятал.
- Чушь! – фыркнула Артанис. – Не кинулся же он туда прямиком с Таникветили по бездорожью. Сначала он все равно должен был вернуться в Валимар. Там бы и спрятал, если боялся. Любой гусь из валимарской лавки годится для этого ничуть не хуже, чем гусь с фермы.
- Тогда… значит, у вора был сообщник, которому вор должен был отдать камень. Вор начинил гуся сильмариллом, сообщник забрал. Значит, сообщник точно кто-то из этих четверых. То есть пятерых, - добавил Келеборн, вспомнив о заказе из «Серебряной мидии».
- Но почему он не отдал его прямо? Зачем выбирать для этого такой сложный и запутанный способ?
Келеборн тоже задумался.
- Хотел замести следы? Чтобы никто не догадался?
- Но гусь – это не письмо, которое вручают лично в руки. Он отправляется в кладовую или на кухню. Я еще могу допустить, что жена Тинтаро имела доступ к гусю. Хотя и у нее птицу разделывала бы кухарка, а не она сама. Но такие персоны, как леди Коринис и ее супруг, не то что не заходят на кухню и в кладовые, вряд ли они представляют, где у них в доме все это находится! Я не знаю Ньяро Тиндомиона из «Глициний» и Ахавэ Кирьявэ из Пеккуронты, но если им по карману гуси твоей тети, то и в их домах соответствующие порядки, и с продуктами возится прислуга, а не хозяева. И вор не мог передать им сильмарилл таким способом.
- Что же получается?
- Не знаю. Голова кругом.
Они уже подошли к дому, Артанис взялась за дверную ручку, но вдруг отпустила ее и обернулась к Келеборну.
- Слушай! А если вор… - она понизила голос, - если вор ждет? Он не нашел камня в гусе, он следит за событиями. Кругом тишина. Вор делает вывод, что камень найден, но нашедший хочет оставить свою находку тайной. Зачем? Если присвоить сильмарилл, то тут у вора нет шансов. Он ни за что не узнает, где камень сейчас, и никогда его не получит. Ему останется забыть об этом и красть другой, - Артанис хихикнула, представив своего заносчивого дядюшку обворованным еще раз. – Но есть еще один вариант! Нашедший может оказаться очень сообразительным, смекнуть, что к чему, и теперь сам ищет вора. Чтобы отдать ему сильмарилл за вознаграждение! Понимаешь, о чем я?
- Конечно!
Келеборн ухватил новую идею на лету. Этот предположительный находчик, конечно, должен был двигаться точно тем же путем, которым шли они. Установив, куда разошлись гуси, он должен был по очереди посещать всех гусевладельцев под надуманными предлогами и осторожными намеками прощупывать почву. Рассчитывая, что уловивший эти намеки вор предпримет какие-то встречные шаги.
- Но тогда, - воскликнул он, додумав эту мысль до конца, - может быть, мы уже побывали у вора, и он принял нас за таких находчиков. Или скоро примет.
Артанис картинно закатила глаза.
- То есть наши выводы еще ничего не стоят, мы не вычеркнули ни одного подозреваемого, и все надо начинать сначала?! О, нет! – тут она спохватилась, что, пожалуй, они торчат на пороге гораздо дольше, чем позволительно.
- Не так уж сначала, - утешил ее Келеборн, когда они вошли в дом. – Если это кто-то из двоих, у кого мы уже побывали, он скоро сам обнаружит себя.
