Да, ну я, собссно, чо хотела процитировать-то? Вот это:
"I remembered a dangerous journey of mine, ninety-one years before, when I had entered Dol Guldur in disguise, and had found there an unhappy Dwarf dying in the pits. I had no idea who he was. He had a map that had belonged to Durin's folk in Moria, and a key that seemed to go with it, though he was too far gone to explain it. And he said that he had possessed a great Ring.
‘Nearly all his ravings were of that. The last of the Seven he said over and over again. But all these things he might have come by in many ways. He might have been a messenger caught as he fled, or even a thief trapped by a greater thief. But he gave the map and the key to me. “For my son,” he said; and then he died, and soon after I escaped myself. I stowed the things away, and by some warning of my heart I kept them always with me, safe, but soon almost forgotten. I had other business in Dol Guldur more important and perilous than all the treasure of Erebor".
"Я вспомнил опасное мое путешествие девяносто одним годом ранее, когда я проник в Дол Гулдур переодетым и обнаружил там несчастного гнома, умирающего в остроге. Я понятия не имел, кем он был. У него была карта, которая принадлежала народу Дурина в Мории, и ключ, который, казалось, шел с ней, хотя он [гном] ушел уже слишком далеко, чтобы объяснить это. И он сказал, что он владел великим Кольцом.
Почти все его бредни были о том. "Последнее из Семи", - он повторял снова и снова. Но на все эти вещи он мог набрести разными путями. Он мог быть вестником, пойманным во время бегства, или даже вором, пойманным в ловушку бОльшим вором. Но он дал карту и ключ мне. "Для моего сына", - сказал он; и затем он умер, и вскоре после я сбежал сам. Я убрал вещи, и, неким предостережением своего сердца, я хранил их всегда со мной, в безопасности, но вскоре почти забыл. Я имел другое дело в Дол Гулдуре, более важное и опасное, чем все сокровища Эребора".
Как обычно. Все как обычно. За невзгребенное надутое самомнение и невзгребенное же пустословие хочется взять и ушибить. А потом ушибить еще раз.
Прям с начала: "переодетым" (или "в обманном облике") - это как? В кого мог переодеться мелкий старикашка? В орка? В синьора из общества? В даму полусвета? Какие у него варианты?
Далее: а по каким признакам дедуля определил, что карта принадлежала народу Дурина? Ну что в ней такого особенного именно для этого колена?
Еще далее: да на божескую же милость объясните мне кто-нибудь, откуда Траин мог знать, что владеет последним из Семи Колец? Откуда он мог знать судьбу остальных шести? Да откуда, черт возьми, он вообще мог знать, сколько их?! Кто и когда говорил ему, что гномьих колец именно семь штук?!
Насчет того, что все эти предметы могли попасть к этому неведомому гному разными путями - ну, это, как говаривал Шеф в "Капитане Врунгеле", простите, вы кого хотели обмануть? Да кто бы посылал вестника с таким-то кольцом?! Но даже если бы (ну вот БЫ) и послал, то, блин, ясен пень, пославший был королем колена Дурина - ни у кого другого не могло быть этого кольца. Значит, обратись к этому королю и спроси, кого он посылал с кольцом. Насчет вора, обокраденного-де другим вором тоже ха-ха. Чо ж этот вор карту и ключ не забрал и не разъяснил?
Дальше дурдом продолжается: Гэндальф 91 год таскает с собой ключ и карту, но забывает о них!! 91 факинг год!! Не где-то в чулане хранить, не в письменном столе, а при себе, в мешке там, рюкзаке или сумке - и не замечать?!?! Блин, КАК?!?!
Ну и последняя фраза - если отбросить ее надутость, то, блин, Гэндальф, нельзя так прокалываться на мелочах! Ведь ты сам только что сказал, что понятия не имел, что это за карта. Так как же, находясь все еще в Дол Гулдуре, ты мог сравнивать ценность собственных дел с сокровищами Горы? Ты же не знал, что речь о сокровищах Горы!
