А обзор черновиков я нагло перекопирую со старого Перекрестка, он там был достаточно подробный.
Значит, по окончании предыдущей главы Профессор был весьма неопределившимся по части того, куда всю эту толпу двигать дальше. Страниц много, их крайне трудно понять и расположить в хронологическом порядке. В общем, Профессор их тут малясь погонял по Рохану, то туда, то сюда.
Толпа хуорнов, которую они встретили, направляясь в Изенгард, первоначально была встречена только сейчас, когда они были уже на обратном пути.
Кристофер сам удивляется, с чего Гэндальф так уверенно заявляет о наличии коммуникации между Изенгардом и Барад-Дуром. Ну уж если по определению самый-пресамый правоверный толкинист и то удивляется, что уж с нас, грешных, взять.
Предположение Профессора: может, через палантир можно было следить за окрестностями, но дальность действия ограничивается 100 лигами? Если мы посмотрим на карту, то увидим, что 100 лиг фигня и ничему не помогают, потому что между Изенгардом и Барад-Дуром почти в 2,5 раза больше.
Вот, значит, переезжают они через Изен и становятся лагерем. Над ними пролетает назгул. Гэндальф смотрит в шарик и говорит: хорошо, мол, ночью он мало показывает. Все, что они (в тексте именно "они") могут разглядеть - это звезды и маленькие кружащиеся летучемышеобразные тени, и где-то там на самом краю экрана река под луной. Из этого Гэндальф заключает, что над Осгилиатом взошла луна.
Потом они приезжают в Дунхарроу. Арагорн едет с Эовин.
Уже на пороге Медусельда Гэндальф снова смотрит в палантир. "Они видят почти ясно Ортханк - Энты[?двигающиеся]... вода все очень [?маленькое] и ясное. Всадники едут по равнине с запада и севера. Странные [? фигуры разных сортов]. И из Минас-Тирита. Показывает только сведения и людей [? не страну/местность]" [для слова lights я чо-т кроме "сведений" иного толкования из словаря выбрать не могу. Не "глаза" же и не "знаменитости"]
Здесь еще нет никаких намеков на то, что Изенгард и Барад-Дур чатились с помощью этого темного шара. Здесь дальше Осгилиата еще не видно, и шарик служит лишь для сбора сведений, где что происходит. Но все равно дырка в сюжете уже существует, потому что даже с таким девайсом Саруману не было никакой нужды шататься по Фангорну и выяснять, что же стало с отрядом орков, посланным на задание (о чем Гэндальф вещает нам в главе "Белый всадник") - он в шарик все спокойно мог бы видеть.
Сам Кристофер пишет, что вот тут Гэндальф смотрит в шар и видит, а вон там тот же Гэндальф спрашивает, как же они сообщались-то? Трудно, мол, поверить, что даже если Гэндальф еще не сложил два и два, то этого не сделал и мой папа. Возможное объяснение - папа уже все знал, а Гэндальф еще не дотумкал. Или более верным будет то, что и папа еще только соображал идею Видящих Камней.
Где-то сбоку изолированная заметка "Черно-красный шар показывает передвижения. Они видят очертания наступающей войны. [? Видимы корабли] и люди Теодена в Helm`s Deep и собирающиеся в Рохане." Контекст неясен: ибо кто видит эти вещи?"
Еще обрывки, написанные карандашом, видимо, странствия авторской мысли в процессе. "Я сказал, что Изенгард был разгромлен и Камень отправился в путешествие", - сказал Гэндальф. - "И что я должен [смотреть>] говорить c ним [to it - средний род/неодуш.] позже, когда я смогу, но [? в данный] момент я был в спешке."
автор (Нет, я думаю, темный шар в контакте с Мордором - слишком похоже на кольца) [блин, а ведь да, автор! И не поспоришь! И сам видел]
Гэндальф обнаруживает, что камень Ортханка видит вдаль. Но он не мог уяснить себе, как это использовать. Он [камень] кажется капризным. Кажется, что он [камень] все еще смотрит в том направлении, в каком его в последний раз использовали, сказал он [Гэндальф].
Здесь видение назгулов над зубчатыми стенами. Он смотрит в сторону Мордора.
Может некто видеть в обратном направлении [предложение по порядку слов вопросительное, но знака вопроса нет]. Возможно, сказал Гэндальф. Это опасно, но я имею намерение использовать его."
"Нет, сказал он, это древний камень, помещенный в самую верхнюю палату башни давным-давно, прежде чем Темная Башня стала сильной. Им пользовались [? начальники/смотрители] Гондора. Один должен также иметься в Хорнбурге, и в Минас-Тирите, и в Минас-Моргуле, и в Осгилиате. (Пять)
Они видят Хорнбург. Они видят Минас-Тирит. Они видят назгулов над зубчатыми стенами Осгилиата. "Так Саруман узнавал некоторые из новостей", - сказал он."
Дальше я так перескажу, без дословного: объяснение этих слов таково, что Гэндальф говорил с какой-то персоной в Мордоре, и это был, конечно, не кто иной, как сам Саурон. Отсюда, мол, этот оттенок удовольствия в реплике, мол, я занят сейчас с тобой говорить. Названы пять камней, но это не означает, что их было всего только пять. Пять тут в Гондоре.
Потом хронологические подсчеты времени.
Эпизод с Пиппином и палантиром.
Тут приобретает окончательные очертания идея о том, что Саруман смотрел-смотрел в камень и досмотрелся. И так и был пойман в сети.
Значит, во всем предыдущем еще не было идеи о том, что через палантиры можно общаться. И заметка о слишком похожести на Кольца подтверждает наличие раскоряки в уме автора. В итоге все устаканилось на том, что таки да, и что "через знание таких материй Саруман был развращен [и стал подглядывать за личной жизнью граждан соседних государств], бывши пойман в ловушку своим использованием камня Ортханка, чтобы смотреть в сторону Барад-Дура."
В эпизод Пиппина с палантиром были перенесены видения летучемышеобразных созданий. Весь эпизод этот в целом писался, по-видимому, сразу начисто, одно только изменение фиксируется в нем. Когда Пиппин с воплем падает какбэ без чувств, и Гэндальф забирает у него палантир, в итоге он оставляет камень у себя, а в первоначальном варианте, завернув камень обратно в тряпку, передает его Арагорну со словами "Возьми его и охраняй его, Арагорн," - сказал он. - "И не раскрывай его и не трогай его руками сам, прошу." Здесь Гэндальф передает шарик Арагорну просто как хранителю, которому он может доверять. Ну а как в книге, вы и сами можете видеть.
Потом все опять в целом совпадает с итогом, и опять одно различие. После того, как с Пиппином разобрались, и он был препровожден спать, Гэндальф пускается в размышления: был ли, мол, шар на самом деле сброшен, чтобы убить меня? Или чтобы убить меня, если получится, или сделать что-то еще, если это не удастся? Был ли он сброшен без ведома Сарумана?
Далее на полях написано: "нет! потому что если Саруман желал предупредить Мордор о разрушении Изенгарда и присутствии Гэндальфа и хоббитов, он должен был всего только использовать Стекло обычным образом и информировать Саурона прямо. ? Но он мог желать а) убить Гэндальфа, б) избавиться от связи [через палантир, имеется в виду] Саурон мог давить на него идти к камню?"
Потом все опять по-прежнему.
Да, и еще: когда Гэндальф отдает шар Арагорну, он говорит еще "Это опасное бремя, но я могу верить тебе даже против тебя самого" И Арагорн отвечает только: "Я знаю опасность. Я не открою его и не прикоснусь к нему."
И изменение слов Гэндальфа касаемо его промашки, что он сразу не распознал природу предмета, сброшенного из Ортханка (как раз непосредственно перед репликой Арагорна, мол, теперь понятно, как они сношались, и многое теперь объяснено). Сначала реплика была "Я ничего не сказал, потому что я ничего не знал. Я только догадывался. Теперь я знаю."
Следующий вариант: "Я должен был быть быстрее, но мой ум был сосредоточен на Сарумане. И я не догадывался о полной природе камня - до самых этих пор. Но теперь я знаю связь между Изенгардом и Мордором, которая долго озадачивала меня/была для меня загадкой."
Следующее переписывание: "И я не догадывался о природе камня, пока не увидел его в его [Пиппина] руках. До самых этих пор я не был уверен."
Еще переписывание: "Я не догадывался о природе камня, пока не стало слишком поздно. Только теперь я уверен в ней".
Ну и окончательный вариант вы видите в тексте.
Как отмечает Кристофер, элемент неясности таки остался в окончательном тексте. В "Голосе Сарумана" Гэндальф говорит, что-де в Ортханке, наверное, много еще всяких дивных вещей, более ценных, чем то, что дурак Грима бросил нам. На этом этапе ценность палантира еще не была ясна и самом автору. А потом Гэндальф говорит, что он не догадался-де сразу о природе камня - но как это может быть, если он там же у Ортханка говорит о более ценных вещах, чем эта (следовательно, ценность вот этого конкретного предмета он уже представляет), и вопль из башни подтверждает оную ценность? Возможно, пишет Кристофер, нам следует это понимать так, что вотпрямщас Гэндальфу было ясно, что шар из темного хрусталя был чем-то большим, чем просто элегантное украшение Саруманова кабинета.
Теперь об обрывке стиха насчет кораблей, камней и белого дерева. Это, мол, Стихи Преданий они все хранятся в Ривенделле. Древень помнит бОльшую часть/сколько-то из них: Длинный Список и подобные вещи.
Еще раз о расположении камней. Теперь в Гондоре их по-прежнему пять, в Минас-Тирите, Ортханке, Минас-Моргуле, главный в Осгилиате, и отчего-то в пещерах Агларонда [кому он там уперся?!], а прочие, как предполагает Гэндальф, в Форносте и Митлонде ака Серые Гавани, где Кирдан - и это первое упоминание о Кирдане в текстах ВК. Будем знать.
Здесь же в черновиках Гэндальф говорит о Сарумане, что о палантире он ни слова никому из Белого Совета не сказал.
Сначала Гэндальф боялся, что Саруман видел его в компании хоббитов, а в итоге наоборот, хорошо, мол, все нормально.
Ясная пометка против первоначальной и потом отставленной реплики Гэндальфа "нет никого из этого отряда [в смысле, кто с Саруманом переговариваться пришел], чьи имена (и деяния) не отмечены теперь в темном уме Саурона" - "нет: возвращение Гэндальфа скрыто".
Блин, как оно может быть скрыто, если вот назгул летит к Саруману, а Саруман только что видел Гэндальфа своими глазами?! Сейчас вот Саруман насчет Гэндальфа будет молчать, как партизан?!
Далее уже после вписано автором, что про наследника Исилдура Саурон мог узнать следующим образом: если, мол, Грима не был введен в заблуждение роханским снаряжением, бывшим на Арагорне, то он же видел-слышал, как Арагорн выкобенивался на пороге Медусельда на тему, кто он такой. Ну вот и доложил бы.
