Итак, кусок из "О гномах и людях" - то, что представляется существенным для обсуждаемого вопроса.
Relations of the Longbeard Dwarves and Men23
In the Dwarvish traditions of the Third Age the names of the places where each of the Seven Ancestors had ‘awakened’ were remembered; but only two of them were known to Elves and Men of the West: the most westerly, the awakening place of the ancestors of the Firebeards and the Broadbeams; and that of the ancestor of the Longbeards, 24 the eldest in making and awakening. The first had been in the north of the Ered Lindon, the great eastern wall of Beleriand, of which the Blue Mountains of the Second and later ages were the remnant; the second had been Mount Gundabad (in origin a Khuzdul name), which was therefore revered by the Dwarves, and its occupation in the Third Age by the Orks of Sauron was one of the chief reasons for their great hatred of the Orks. 25 The other two places were eastward, at distances as great or greater than that between the Blue Mountains and Gundabad: the arising of the Ironfists and Stiff-beards, and that of the Blacklocks and Stonefoots. Though these four points were far sundered the Dwarves of different kindreds were in communication, and in the early ages often held assemblies of delegates at Mount Gundabad. In times of great need even the most distant would send help to any of their people; as was the case in the great War against the Orks (Third Age 2793 to 2799). Though they were loth to migrate and make permanent dwellings or ‘mansions' far from their original homes, except under great pressure from enemies or after some catastrophe such as the ruin of Beleriand, they were great and hardy travellers and skilled road-makers; also, all the kindreds shared a common language. 26
But in far distant days the Dwarves were secretive [struck out: - and none more so than the Longbeards -] and had few dealings with the Elves. In the West at the end of the First Age the dealings of the Dwarves of the Ered Lindon with King Thingol ended in disaster and the ruin of Doriath, the memory of which still poisoned the relations of Elves and Dwarves in after ages. At that time the migrations of Men from the East and South had brought advance-guards into Beleriand; but they were not in great numbers, though further east in Eriador and Rhovanion (especially in the northern parts) their kindred must already have occupied much of the land. There dealings between Men and the Longbeards must soon have begun. For the Longbeards, though the proudest of the seven kindreds, were also the wisest and the most farseeing. Men held them in awe and were eager to learn from them; and the Longbeards were very willing to use Men for their own purposes. Thus there grew up in those regions the economy, later characteristic of the dealings of Dwarves and Men (including Hobbits): Men became the chief providers of food, as herdsmen, shepherds, and land-tillers, which the Dwarves exchanged for work as builders, roadmakers, miners, and the makers of things of craft, from useful tools to weapons and arms and many other things of great cost and skill. To the great profit of the Dwarves. Not only to be reckoned in hours of labour, though in early times the Dwarves must have obtained goods that were the product of greater and longer toil than the things or services that they gave in exchange - before Men became wiser and developed skills of their own. The chief advantage to them was their freedom to proceed unhindered with their own work and to refine their arts, especially in metallurgy, to the marvellous skill which these reached before the decline and dwindling of the Khazad.
This system developed slowly, and it was long before the Longbeards felt any need to learn the language of their neighbours, still less to adopt names by which they could be known individually to ‘outsiders'. This process began not in barter and trade, but in war; for the Longbeards had spread southward down the Vales of Anduin and had made their chief ‘mansion’ and stronghold at Moria; and also eastward to the Iron Hills, where the mines were their chief source of iron-ore. They regarded the Iron Hills, the Ered Mithrin, and the east dales of the Misty Mountains as their own land. But they were under attack from the Orks of Morgoth. During the War of the Jewels and the Siege of Angband, when Morgoth needed all his strength, these attacks ceased; but when Morgoth fell and Angband was destroyed hosts of the Orks fled eastwards seeking homes. They were now masterless and without any general leadership, but they were well-armed and very numerous, cruel, savage, and reckless in assault. In the battles that followed the Dwarves were outnumbered, and though they were the most redoubtable warriors of all the Speaking Peoples they were glad to make alliance with Men. 27
The Men with whom they were thus associated were for the most part akin in race and language with the tall and mostly fair-haired people of the ‘House of Hador’, the most renowned and numerous of the Edain, who were allied with the Eldar in the War of the Jewels. These Men, it seems, had come westward until faced by the Great Greenwood, and then had divided: some reaching the Anduin and passing thence northward up the Vales; some passing between the north-eaves of the Wood and the Ered Mithrin. Only a small part of this people, already very numerous and divided into many tribes, had then passed on into Eriador and so come at last to Beleriand. They were brave and loyal folk, truehearted, haters of Morgoth and his servants; and at first had regarded the Dwarves askance, fearing that they were under the Shadow (as they said). 28 But they were glad of the alliance, for they were more vulnerable to the attacks of the Orks: they dwelt largely in scattered homesteads and villages, and if they drew together into small townships they were poorly defended, at best by dikes and wooden fences. Also they were lightly armed, chiefly with bows, for they had little metal and the few smiths among them had no great skill. These things the Dwarves amended in return for one great service that Men could offer. They were tamers of beasts and had learned the mastery of horses, and many were skilled and fearless riders. 29 These would often ride far afield as scouts and keep watch on movements of their enemies; and if the Orks dared to assemble in the open for some great raid, they would gather great force of horsed archers to surround them and destroy them. In these ways the Alliance of Dwarves and Men in the North came early in the Second Age to command great strength, swift in attack and valiant and well-protected in defence, and there grew up in that region between Dwarves and Men respect and esteem, and sometimes warm friendship.
It was at that time, when the Dwarves were associated with Men both in war and in the ordering of the lands that they had secured, 30 that the Longbeards adopted the speech of Men for communication with them.
30 For a time. The Númenóreans had not yet appeared on the shores of Middle-earth, and the foundations of the Barad-dûr had not yet been built. It was a brief period in the dark annals of the Second Age, yet for many lives of Men the Longbeards controlled the Ered Mithrin, Erebor, and the Iron Hills, and all the east side of the Misty Mountains as far as the confines of Lórien; while the Men of the North dwelt in all the adjacent lands as far south as the Great Dwarf Road that cut through the Forest (the Old Forest Road was its ruinous remains in the Third Age) and then went North-east to the Iron Hills. [As with so much else in this account, the origin of the Old Forest Road in ‘the Great Dwarf Road’, which after traversing Greenwood the Great led to the Iron Hills, has never been met before. ]
Отношения Длиннобородых гномов и людей
В гномьих традициях Третьей эпохи названия мест, где каждый из Семи Предков "пробудился", были помнимы; но только два из них были известны эльфам и людям Запада: самое западное, место пробуждения предков Огнебородых и Широкобоких [Широкозадых вообще-то]; и таковое предка Длиннобородых, старейшего в создании и пробуждении. Первое находилось на севере Эред Линдона, великой восточной стены Белерианда, от которой Синие горы Второй и более поздних эпох были остатками; второе была гора Гундабад (по происхождению кхуздульское название), которая была поэтому почитаема гномами, и ее оккупация в Третью эпоху орками Саурона была одной из главных причин их великой ненависти к оркам. Другие два места были восточнее, на расстоянии столь же большом или большем, чем между Синими горами и Гундабадом: появление Железнокулачных и Жесткобородых и появление Чернокудрых [черноволосых, с черными шевелюрами] и Каменноногих. Хоть эти четыре точки были далеко разделены, гномы разных родов поддерживали связь, и в ранние века часто держали собрания делегатов на горе Гундабад. Во времена великой нужды даже самые дальние посылали помощь любому из своего народа; как был случай в великой войне против орков (Третья эпоха, с 2793 по 2799 год). Хоть они были неохотны мигрировать и делать постоянные обиталища или "жилища" далеко от своих исходных домов, исключая под большим давлением врагов или после какой-то катастрофы, такой как разрушение Белерианда, они были великими и выносливыми путешественниками и искусными строителями дорог; также все роды разделяли общий язык.
Но в далекие времена гномы были скрытными [вычеркнуто: - и никто более, чем Длиннобородые -] и имели мало дел с эльфами. На Западе в конце Первой эпохи дела гномов Эред Линдона с королем Тинголом закончились катастрофой и разорением Дориата, память о котором все еще отравляла отношения эльфов и гномов в последующие эпохи. В то время переселения людей с востока и юга привели передовые отряды в Белерианд; но они были не в великом числе, хоть дальше на восток в Эриадоре и Рованионе (особенно в северных частях) их родичи должны были уже занять много земли. Там дела между людьм ии Длиннобородыми должны были вскоре начаться. Ибо Длиннобородые, хоть самые гордые из семи родов, были также самыми мудрыми и самыми дальновидными. Люди держали их в благоговении и были жаждущи учиться у них; и Длиннобородые были очень охотны использовать людей для своих собственных целей. Так экономика возросла в тех областях, позже характеристика взаимоотношений гномов и людей (включая хоббитов): люди стали главными поставщиками пищи, как животноводы, пастухи овец и землепашцы, которую [пищу] гномы обменивали на работу как строители, дорожники, рудокопы и изготовители ремесленных вещей, от полезных инструментов до оружия и доспехов и многих других вещей великой цены и искусности. К великой выгоде гномов. Не только быть считаемой в часах труда, хоть в ранние времена гномы должны были получать товары, что были продуктом бОльших и более долгих тяжелых трудов, чем вещи или услуги, что они давали взамен - прежде чем люди стали мудрее и развили навыки свои собственные. Главным преимуществом для них была их свобода продолжать без помех свою собственную работу и совершенствовать свои искусства, особенно в металлургии, до удивительных навыков, которых они достигли прежде заката и упадка кхазад.
Эта система развивалась медленно, и прошло много времени, прежде чем Длиннобородые почувствовали какую-либо нужду изучать язык своих соседей, еще менее принимать имена, под которыми они могли быть известны индивидуально "чужакам". Этот процесс начался не в обмене и торговле, но в войне; ибо Длиннобородые распространились на юг вниз по Долинам Андуина и сделали свое главное "жилище" и твердыню в Мории; и также на восток к Железным Холмам, где рудники были их главным источником железной руды. Они считали Железные Холмы, Эред Митрин, и восточные долины Туманных Гор как свою собственную землю. Но они были под нападением от орков Моргота. В течение Войны Драгоценностей и Осады Ангбанда, когда Моргот нуждался во всей своей силе, эти атаки прекратились; но когда Моргот пал и Ангбанд был разрушен, дружины орков бежали на восток, ища дома. Они были теперь лишенными хозяина и без какого-либо общего предводительства но они были хорошо вооружены и очень многочисленны, жестокие, дикие и безрассудные в нападении. В битвах, что последовали, гномы были превзойдены в численности, и хоть они были самыми грозными воинами из всех Говорящих Народов, они были рады сделать союз с людьми.
Люди, с которыми они были так объединены, были по большей части родственны по расе и языку с высокими и большей частью светловолосым народом "Дома Хадора", самого известного и многочисленного из эдайн, кто были союзниками с эльдар в Войне Драгоценностей. Эти люди, казалось, двигались на запад, пока не столкнулись с Великим зеленым Лесом и затем разделились: некоторые достигли Андуина и прошли оттуда на север вверх по Долинам; некоторые прошли между северными окраинами Леса и Эред Митрин. Только малая часть этого народа, уже очень многочисленного и разделенного на множество племен, прошла затем дальше Эриадор и пришла наконец в Белерианд. Они были смелый и верный народ, верные сердцем [вообще-то просто "верными", но от предыдущего надо же как-то отличать], ненавистниками Моргота и его слуг; и поначалу рассматривали гномов косо, боясь, что те были под Тенью (как они говорили). Но они были рады союзу, ибо они были более уязвимы к нападениям орков: они жили в основном в рассеянных усадьбах и деревнях, и если они собирались вместе в маленькие городки, они были плохо защищены, в лучшем случае рвами и деревянными оградами. Также они были легко вооружены, главным образом луками, ибо они имели мало металла и немногие кузнецы между ними не имели большого искусства. Эти вещи гномы возмещали взамен за одну великую службу, что люди могли предложить. Они были укротителями зверей и знали власть над лошадьми, и многие были искусными и бесстрашными всадниками. Эти часто езживали далеко в поле как разведчики и держали дозор за движениями своих врагов; и если орки дерзали собраться на открытом месте для какого-то великого набега, они собирали великую силу конных лучников, чтобы окружить их и уничтожить их. Такими путями Союз гномов и людей на Севере пришел рано во Второй Эпохе, чтобы командовать великой силой, быстрой в нападении и доблестной и хорошо защищенной в обороне, и возросли в той области между гномами и людьми уважение и почитание, и иногда теплая дружба.
Это было в то время, когда гномы были объединены с людьми равно в войне и в устроении земель, что они обезопашивали 30, что Длиннобородые приняли речь людей для общения с ними.
Прим. 30. На время. Нуменорцы еще не появились на берегах Средиземья, и основания Барад-Дура не были еще построены. Это был краткий период в темных анналах Второй Эпохи, все же на многие жизни людей Длиннобородые контролировали Эред Митрин, Эребор и Железные Холмы, и всю восточную сторону Туманных Гор до окраин Лориэна; в то время как люди Севера жили во всех прилегающих землях на юг до Великой Гномьей Дороги, которая рассекала насквозь Лес (Старая Лесная Дорога была ее разрушенными остатками в Третью Эпоху) и затем шла на северо-восток к Железным Холмам. [Как и многое другое в этом повествовании, происхождение Старой Лесной Дороги в "Великой Гномьей Дороге", которая после пересечения Зеленого Леса Великого вела к Железным холмам, никогда не встречалось прежде.]
Разумеется, эта, прости господи экономическая модель есть бредовый бред и голимая фигня. Но, как мне кажется, идея тут определенно вырисовывается.
