Подумав над вопросом, имею сказать очевидное: такие дела, господин посол, с кондачка не решаются.
Во-первых, обратимся к Марксу. То есть к иным версиям.
В Самом раннем Сильме этот фрагмент выглядит так:
Fëanor summons the Gnomes to Tûn (rebelling against his banishment).1
There is a vast concourse on the square on the summit of Côr about the tower of Ing, lit by torches. Fëanor makes a violent speech, and though his wrath is for Morgoth his words are in part the fruit of Morgoth's lies.2 He bids the Gnomes fly in the darkness while the Gods are wrapped in mourning, to seek freedom in the world and to seek out Morgoth, now Valinor is no more blissful than the earth outside.3 Fingolfin and Finweg speak against him. The assembled Gnomes vote for flight, and Fingolfin and Finweg yield; they will not desert their people, but they retain command over a half of the people of the Noldoli.5
Феанор призывает Гномов к Туну (восставая против своего изгнания).1
На площади на вершине Кора, вокруг башни Инг, огромное скопление, освещенное факелами. Феанор произносит яростную речь, и хоть его гнев - на Моргота, его слова частью плод лжи Моргота.2 Он предлагает [bid] Гномам бежать во тьме, пока боги облачены в траур, чтобы искать свободы в мире и искать Моргота, теперь Валинор не более блажен, чем земля снаружи.3 Финголфин и Финвег [т.е. Фингон] говорят против него. 4 Собравшиеся Гномы голосуют за бегство, и Финголфин и Финвег сдаются; они не оставят свой народ, но они сохраняют командование над половиной народа нолдоли5.
Те примечания, которые существенны для дела:
2 Added here hastily in pencil:
He claims the lordship as eldest son now Finn is dead, in spite of the Gods' decree.
2. Добавлено здесь торопливо карандашом:
Он притязает на лордство, как старший сын, теперь, когда Финн мертв, несмотря на постановление/указ богов.
4 Added here:
Finrod tries to calm their conflicting anger, but his sons Orodreth, Anrod, and Egnor side with the sons of Fëanor.
Добавлено здесь:
Финрод [т.е. Финарфин] пытается успокоить их противоречивый гнев, но его сыновья Ородрет, Анрод и Эгнор встают на сторону сыновей Феанора.
В Квенте 1930 г. этот фрагмент весьма расширен, и фраза насчет притязаний Феанора на титул, хоть это против указа свыше, включена в текст, и отрывки речи Феанора присутствуют, а конкретно по теме:
Fingolfin and his son Finweg spake against Fëanor, and wrath and angry words came near to blows; but Finrod spoke and sought to calm them, though of his sons only Felagund was on his side. Orodreth, Angrod, and Egnor took the part of Fëanor. In the end it was put to the vote of the assembly, and moved by the potent words of Fëanor the Gnomes decided to depart. But the Gnomes of Tûn would not renounce the kingship of Fingolfin, and as two divided hosts therefore they set forth: one under Fingolfin who with his sons yielded to the general voice against their wisdom, because they would not desert their people; the other under Fëanor. Some remained behind. Those were the Gnomes who were with the Quendi upon Tindbrenting. It was long ere they came back into this tale of the wars and wanderings of their people.
Финголфин и его сын Финвег говорили против Феанора, и гнев и сердитые слова подошли близко к рукопашной; но Финрод говорил и искал успокоить их, хотя из его сыновей только Фелагунд был на его стороне. Ородрет, Ангрод и Эгнор приняли сторону Феанора. В конце концов это было поставлено на голосование собрания, и тронутые убедительными/сильнодействующими словами Феанора, Гномы решили уйти. Но Гномы Туна не хотели отказываться от власти Финголфина, и как две разделенные дружины поэтому они выступили: одна под [командованием] Финголфина, который со своими сыновьями уступил общему голосу против своей мудрости, потому что они не хотели оставлять свой народ; другая под [командованием] Феанора. Некоторые остались позади. Это были Гномы, которые были с квенди [т.е. ваниар] на Тиндбрентинг [т.е. Таникветиль]. Прошло много времени, прежде чем они вернулись в эту историю о войнах и странствиях своего народа.
Потом the Квента, которую Профессор хотел издать после Хоббита. Там повествование еще слегка расширено, а по нашей теме:
Fingolfin and his son Fingon spake against Fëanor, and there was wrath and angry words that came near to blows. But Finrod spake gently and persuasively, and sought to calm them, urging them to pause and ponder, ere deeds were done that could not be undone. But of his own sons Inglor alone spake with him; Angrod and Egnor took the part of Fëanor, and Orodreth stood aside. In the end it was put to the vote of the assembled people, and they being moved by the potent words of Fëanor, and filled with desire for the Silmarils, decided to depart from Valinor. Yet the Noldor of Tûn would not now renounce the kingship of Fingolfin; and as two divided hosts, therefore, they at length set forth upon their bitter road. The greater part marched behind Fingolfin, who with his sons yielded to the general voice against their wisdom, because they would not desert their people; and with Fingolfin were Finrod and Inglor, though they were loth to go. In the van marched Fëanor and his sons with lesser host, but they were filled with reckless eagerness. Some remained behind: both some that had been upon Taniquetil on the day of fate, and sat now with the Lindar at the feet of the Gods partaking of their grief and vigil; and some that would not forsake the fair city of Tûn and its wealth of things made by cunning hands, though the darkness had fallen upon them.
Финголфин и его сын Фингон говорили против Феанора, и был гнев и сердитые слова, что подошли близко к рукопашной. Но Финрод говорил мягко и убедительно и искал успокоить их, побуждая их сделать паузу и размыслить, прежде чем деяния будут сделаны, что не могут быть разделаны. Но из его собственных сыновей Инглор один говорил с ним [в смысле, выступал с аналогичными речами]; Ангрод и Эгнор приняли сторону Феанора, и Ородрет стоял в стороне. В конце концов, это было поставлено на голосование собравшегося народа, и они, будучи тронуты убедительными/сильнодействующими словами Феанора и наполненные желанием сильмариллов, решили покинуть Валинор. Все же нолдор Туна не хотели теперь отказываться от королевской власти Финголфина; и как две разделенных дружины поэтому они наконец выступили в свою горькую дорогу. БОльшая часть шла за Финголфином, который со своими сыновьями сдался общему голосу против своей мудрости, потому что они не хотели оставить свой народ; и с Финголфином были Финрод и Инглор, хотя они не желали/были против идти. В авангарде шли Феанор и его сыновья с меньшей дружиной, но они были полны безрассудного рвения. Некоторые остались позади: равно те некоторые, кто был на Таникветили в день судьбы, и сидели теперь с линдар [т.е. ваниар] у ног богов, разделяя их горе и бдение; и некоторые, что не хотели покидать прекрасный город Тун и его богатство вещей, созданных искусными руками, хоть тьма пала на них.
Надо сказать, что во всех этих версиях никакого предварительного примирения Феанора и Финголфина нет. В смысле, что эти эпизоды просто отсутствуют. Что когда Феанора судили, никакой Финголфин не говорил "я отпущу брату своему", что никакой же Финголфин не жал Феанору руку со словами "Ты поведешь, и я последую" - потому что никакого Феанора Манвэ на праздник вообще не призывал.
Призывание Феанора на праздник появляется в Анналах Амана, текст перекочевал в Сильм, но в Сильме добавилось еще много слов в промежутках. А в Анналах коротко:
"And Fëanor came not in raiment of festival, and he wore no ornament, neither silver nor gold nor any gem; and he denied the sight of the Silmarils to Eldar and Valar, and left them locked in darkness in their chamber of iron. Nonetheless, he met Fingolfin before the throne of Manwë, and was reconciled in words, and Fingolfin set at nought the unsheathing of the sword".
"И Феанор пришел не в одеянии праздника, и он не носил никаких украшений, ни серебра, ни золота, ни каких-либо драгоценных камней; и он отказал в виде сильмариллов эльдар и валар и оставил их запертыми во тьме в их железной палате. Тем не менее, он встретил Финголфина перед троном Манвэ и был примирен на словах, и Финголфин обратил в ничто обнажение меча".
Здесь, как и во всех предыдущих версиях, Феанор и Финголфин еще родные братья, а не сводные. Мириэль, Индис и все сопутствующие проблемы будут придуманы в Поздней Квенте. Занятно также, что инцидента с мечом, приставленном к Финголфину, в Анналах нет вообще, и во всех предыдущих версиях тоже. Феанора тащат на суд, а потом изгоняют за мятежные речи против валар.
По нашей теме все еще ближе к тексту Сильма:
Fingolfin, and his son Turgon, therefore spoke against Fëanor, and fierce words awoke, so that once again wrath came near to the edge of swords. But Finrod, who was skilled also in words, spoke softly, as his wont was, and sought to calm the Noldor, persuading them to pause and ponder ere deeds were done that could not be undone. But of his own sons Orodreth alone spoke in like manner; for Inglor was with Turgon his friend, whereas Galadriel, the only woman of the Noldor to stand that day tall and valiant among the contending princes, was eager to be gone. No oaths she swore, but the words of Fëanor concerning Middle-earth had kindled her heart, and she yearned to see the wide untrodden lands and to rule there a realm maybe at her own will. For youngest of the House of Finwë she came into the world west of the Sea, and knew yet nought of the unguarded lands. Of like mind was Fingon Fingolfin's son, being moved also by Fëanor's words, though he loved him little; and with Fingon as ever stood Angrod and Egnor, sons of Finrod. But these held their peace and spoke not against their fathers.
In the end after long debate Fëanor prevailed, and the greater part of the Noldor there assembled he set aflame with the desire of new things and strange countries.
Финголфин и его сын Тургон поэтому говорили против Феанора, и свирепые слова пробудились, так что снова гнев подошел близко к острию мечей. Но Финрод, который был также искусен в словах, говорил мягко, как было его обыкновение, и искал успокоить нолдор, убеждая их сделать паузу и размыслить, прежде чем деяния будут сделаны, что не могут быть разделаны. Но из его собственных сыновей Ородрет один говорил в похожей манере; ибо Инглор был с Тургоном, своим другом, в то время как Галадриэль, единственная женщина нолдор, что стояла в тот день высокая и доблестная среди соперничающих принцев, жаждала уйти. Никакими клятвами она не клялась, но слова Феанора касаемо Средиземья зажгли ее сердце, и она стремилась видеть обширные нехоженые земли и править там царством, может быть, по своей собственной воле. Ибо самой младшей из Дома Финвэ, она пришла в мир к западу от Моря и не знала еще ничего о неохраняемых землях. Подобного мнения был Фингон, сын Финголфина, будучи тронут также словами Феанора, хоть он любил его мало; и с Фингоном, как всегда, стояли Ангрод и Эгнор, сыновья Финрода. Но они хранили молчание и не говорили против своих отцов.
В конце концов после долгого спора Феанор одержал верх, и бОльшую часть нолдор, там собравшуюся, он воспламенил желанием новых вещей и чужеземных стран.
И наконец Поздняя Квента, текст которой в данной части полностью не приводится, а только сделанные изменения описываются. Касаемо нашей темы изменений нет, так что, видимо, текст уже такой, как видим в Сильме.
Финголфин здесь уже сводный брат Феанора, а что до инцидента с мечом, то выглядел он так:
"for Fëanor spake words of rebellion against the Valar, crying aloud that he would depart from Valinor back to the world without, and deliver, as he said, the Gnomes from thraldom, if they would follow him. And when Fingolfin sought to restrain him Fëanor drew his sword upon him".
"ибо Феанор говорил слова мятежа против валар, крича громко, что он уйдет из Валинора обратно во внешний мир и освободит, как он сказал, Гномов от рабства, если они последуют за ним. И когда Финголфин искал остановить его, Феанор обнажил свой меч против него".
Буйнопомешаный Феанор, лизоблюд и интриган Финголфин.
А вот теперь надевайте этих сов.
