Ну и приведем таки версию финала из Квенты, было предназначавшейся к изданию в 1937 г.
This was the doom of the Gods, when Fionwë and the sons of the Valar returned to Valmar and told of all the things that had been done. Thereafter the Hither Lands of Middle-earth should be for Mankind, the younger children of the world; but to the Elves, the Firstborn, alone should the gateways of the West stand ever open. And if the Elves would not come thither and tarried in the lands of Men, then they should slowly fade and fail. This is the most grievous of the fruits of the lies and works that Morgoth wrought, that the Eldalië should be sundered and estranged from Men. For a while other evils that he had devised or nurtured lived on, although he himself was taken away; and Orcs and Dragons, breeding again in dark places, became names of terror, and did evil deeds, as in sundry regions they still do; but ere the End all shall perish. But Morgoth himself the Gods thrust through the Door of Night into the Timeless Void, beyond the Walls of the World; and a guard is set for ever on that door, and Earendel keeps watch upon the ramparts of the sky.
Yet the lies that Melkor, the mighty and accursed, Morgoth Bauglir, the Power of Terror and of Hate, sowed in the hearts of Elves and Men are a seed that doth not die and cannot by the Gods be destroyed; and ever and anon it sprouts anew, and bears dark fruit even to these latest days. Some say also that Morgoth himself has at times crept back, secretly as a cloud that cannot be seen, and yet is venomous, surmounting the Walls, and visiting the world to encourage his servants and set on foot evil when all seems fair. But others say that this is the black shadow of Sauron, whom the Gnomes named Gorthû, who served Morgoth even in Valinor and came with him, and was the greatest and most evil of his underlings; and Sauron fled from the Great Battle and escaped, and he dwelt in dark places and perverted Men to his dreadful allegiance and his foul worship.
Thus spake Mandos in prophecy, when the Gods sat in judgement in Valinor, and the rumour of his words was whispered among all the Elves of the West. When the world is old and the Powers grow weary, then Morgoth, seeing that the guard sleepeth, shall come back through the Door of Night out of the Timeless Void; and he shall destroy the Sun and Moon. But Earendel shall descend upon him as a white and searing flame and drive him from the airs. Then shall the Last Battle be gathered on the fields of Valinor. In that day Tulkas shall strive with Morgoth, and on his right hand shall be Fionwë, and on his left Turin Turambar, son of Húrin, coming from the halls of Mandos; and the black sword of Turin shall deal unto Morgoth his death and final end; and so shall the children of Húrin and all Men be avenged.
Thereafter shall Earth be broken and re-made, and the Silmarils shall be recovered out of Air and Earth and Sea; for Earendel shall descend and surrender that flame which he hath had in keeping. Then Fëanor shall take the Three Jewels and bear them to Yavanna Palúrien; and she will break them and with their fire rekindle the Two Trees, and a great light shall come forth. And the Mountains of Valinor shall be levelled, so that the Light shall go out over all the world. In that light the Gods will grow young again, and the Elves awake and all their dead arise, and the purpose of Ilúvatar be fulfilled concerning them. But of Men in that day the prophecy of Mandos doth not speak, and no Man it names, save Turin only, and to him a place is given among the sons of the Valar.
Here endeth The Silmarillion: which is drawn out in brief from those songs and histories which are yet sung and told by the fading Elves, and (more clearly and fully) by the vanished Elves that dwell now upon the Lonely Isle, Tol Eressëa, whither few mariners of Men have ever come, save once or twice in a long age when some man of Eärendel's race hath passed beyond the lands of mortal sight and seen the glimmer of the lamps upon the quays of Avallon, and smelt afar the undying flowers in the meads of Dorwinion. Of whom was Eriol one, that men named Ælfwine, and he alone returned and brought tidings of Cortirion to the Hither Lands.
Таков был приговор богов, когда Фионве и сыновья валар вернулись в Валмар и рассказали обо всех вещах, что было сделаны. После этого Ближние Земли Средиземья должны быть для человечества, младших детей мира; но для эльфов, Перворожденных, одних должны врата Запада стоять всегда открытыми. И если эльфы не приходят туда и медлят в землях людей, тогда они должны медленно увянуть и угаснуть. Это самый горестный из плодов лжи и работ, что Моргот сработал, что эльдалиэ должны быть разделены и отдалены от людей. Какое-то время другие злы, что он изобрел или взращивал, продолжали жить, хоть сам он был взят прочь; и орки и драконы, размножившиеся снова в темных местах, стали именами ужаса и делали злые деяния, как в разных областях они все еще делают; но прежде Конца все погибнут. Но самого Моргота боги вытолкнули через Дверь Ночи в Безвременную Пустоту, за пределы Стен Мира; и стража поставлены навечно у той двери, и Эарендел держит дозор на крепостных валах неба.
Все же лжи, что Мелькор, могучий и проклятый, Моргот Бауглир, Сила/Власть Ужаса и Ненависти, посеял в сердцах эльфов и людей, суть семя, которое не умирает и не может быть богами уничтожено; и время от времени оно прорастает заново и приносит темный плод до этих последних дней. Некоторые говорят также, что сам Моргот временами прокрадывался назад, тайно, как облако, что не может быть видимо и все же ядовито, преодолевая Стены и посещая мир, чтобы ободрить своих слуг и поддержать зло, когда все кажется прекрасным/справедливым. Но другие говорят, что это черная тень Саурона, которого Гномы называли Гортху, который служил Морготу даже в Валиноре и пришел с ним и был величайшим и самым злым из его подчиненных; и Саурон бежал из Великой Битвы и спасся, и он жил в темных местах и совращал людей к ужасной себе преданности и нечистому его почитанию.
Так говорил Мандос в пророчестве, когда боги сидели в суждении в Валиноре, и молва о его словах была шепчима среди всех эльфов Запада. Когда мир состарится и Власти устанут, тогда Моргот, видя, что стража спит, вернется через Дверь Ночи из Безвременной Пустоты; и он разрушит Солнце и Луну. Но Эарендел спустится на него, как белое и палящее пламя, и сгонит его с воздусей. Тогда будет Последняя Битва собрана на полях Валинора. В тот день Тулкас будет сражаться с Морготом, и по правую его руку будет Фионвэ, а по левую Турин Турамбар, сын Хурина, пришедший из чертогов Мандоса; и черный меч Турина нанесет Морготу его смерть и окончательный конец; и так будут дети Хурина и все люди отомщены.
После этого будет Земля разрушена и вновь создана, а сильмариллы будут получены обратно из Воздуха, Земли и Моря; ибо Эарендел спустится и отдаст то пламя, что он имел в хранении. Тогда Феанор возьмет Три Драгоценности и принесет их Йаванне Палуриэн; и она сломает их и их огнем вновь зажжет Два Древа, и великий свет засияет. И Горы Валинора будут сровнены, так что Свет выйдет наружу над всем миром. В этом свете боги снова помолодеют, и эльфы пробудятся, и все их мертвые воспрянут, и цель Илуватара будет выполнена касаемо их. Но о людях в тот день пророчество Мандоса не говорит, и никакого человека оно не называет, исключая Турина только, и ему место дано среди сыновей валар.
Здесь заканчивается "Сильмариллион", который составлен кратко из тех песен и историй, которые все еще поются и рассказываются увядающими эльфами, и (более ясно и полно) исчезнувшими эльфами, что обитают теперь на Одиноком острове Тол Эрессеа, куда немногие моряки людей когда-либо приходили, исключая одного или двух раз за долгий век, когда какой-нибудь человек из расы Эарендела проходил за пределы земель смертного взора и видел мерцание фонарей на причалах Аваллона и обонял издалека запах неумирающих цветов в лугах Дорвиниона. Один из которых был Эриол, которого люди назвали Эльфвинэ, и он один вернулся и принес вести о Кортирионе в Здешние Земли.
