Ни дня без канона!
"In that year far and wide in Beleriand the whisper went, under wood and over stream and through the passes of the hills, saying that the Bow and Helm that had fallen in Dimbar (as was thought) had arisen again beyond hope. Then many, both Elves and Men, who went leaderless, dispossessed but undaunted, remnants of battle and defeat and lands laid waste, took heart again, and came to seek the Two Captains, though where they had their stronghold none yet knew. Túrin received gladly all who came to him, but by the counsel of Beleg he admitted no newcomer to his refuge upon Amon Rûdh (and that was now named Echad i Sedryn, Camp of the Faithful); the way thither only those of the Old Company knew and no others were admitted. But other guarded camps and forts were established round about: in the forest eastward, or in the highlands, or in the southward fens, from Methed-en-glad (‘the End of the Wood’) south of the Crossings of Teiglin to Bar-erib some leagues south of Amon Rûdh in the once fertile land between Narog and the Meres of Sirion. From all these places men could see the summit of Amon Rûdh, and by signals receive tidings and commands.
In this way, before the summer had passed, the following of Túrin had swelled to a great force, and the power of Angband was thrown back. Word of this came even to Nargothrond, and many there grew restless, saying that if an outlaw could do such hurt to the Enemy, what might not the Lord of Narog do. But Orodreth King of Nargothrond would not change his counsels. In all things he followed Thingol, with whom he exchanged messengers by secret ways; and he was a wise lord, according to the wisdom of those who considered first their own people, and how long they might preserve their life and wealth against the lust of the North. Therefore he allowed none of his people to go to Túrin, and he sent messengers to say to him that in all that he might do or devise in his war he should not set foot in the land of Nargothrond, nor drive Orcs thither. But help other than in arms he offered to the Two Captains, should they have need (and in this, it is thought, he was moved by Thingol and Melian)".
"В тот год вдаль и вширь в Белерианде шепот шел, под лесом и над ручьем и сквозь проходы в холмах, говорящий, что Лук и Шлем, что пали в Димбаре (как было думано), восстали снова сверх всякой надежды. Тогда многие, равно эльфы и люди, кто пребывал без предводителя, обездоленные, но неустрашимые, остатки битв и поражений, и земель опустошенных, воспряли духом снова и пришли искать Двух Капитанов Предводителей, хоть где те имели свою твердыню, никто еще не знал. Турин принимал радостно всех, кто приходил к нему, но по совету Белега он не допускал ни одного новичка в свое убежище на Амон-Руд (и которое теперь называлось Эхад-и-Седрин, Лагерь Верных); путь туда только те [кто был] из Старого Отряда знали, и никто другой не был допущен. Но другие охраняемые лагеря и форты были установлены вокруг: в лесу на востоке, или в возвышенностях, или в южных болотах, от Метед-эн-глада ("Конец леса") к югу от Переправ Тейглина до Бар-Эриб несколькими лигами южнее Амон-Руд в некогда плодородной земле между Нарогом и Озерами Сириона. Из всех этих мест люди могли видеть вершину Амон Руд и сигналами получать новости и приказы.
Таким путем прежде, чем лето прошло, число последователей Турина увеличилось до великой силы, и мощь Ангбанда была отброшена назад. Весть об этом пришла даже в Нарготронд, и многие там забеспокоились, говоря, что если внезаконник может сделать такой вред Врагу, [то] чего только не может сделать Повелитель Нарога. Но Ородрет, король Нарготронда, не стал менять своих намерений. Во всех вещах он следовал за Тинголом, с которым он обменивался вестниками тайными путями; и он был мудрый повелитель, сообразно мудрости тех, кто думал прежде всего о своем народе, и о том, как долго они могут сохранить свою жизнь и богатство от вожделения Севера. Поэтому он не позволил никому из своего народа идти к Турину, и он отправил вестников, чтобы сказать ему, что во всем, что он может сделать или замыслить в своей войне, он не должен ступить на земли Нарготронда, ни изгонять орков туда. Но помощь в другом, нежели в оружии, он предложил Двум Предводителям, имей они нужду (и к этому, как полагают, он был побужден Тинголом и Мелиан)".
Я много чего имею тут сказать, и в процессе перевода еще больше к тому добавилось (включая вопрос времени), но сильнее всего захотелось сначала сказать это: боже ж мой, до чего эта история дублирует историю БиЛ!! И история Туора тоже будет это делать. Везде герой остается без семьи (у Туора мать умерла, у Берена она где-то есть, но на сюжет не влияет, у Турина тоже где-то есть и на жизнь собственно Турина тоже не влияет, отцы у всех троих либо уже покойники, либо, опять же, где-то далеко и не влияют на сюжет), пребывает внезаконником (причем те же четыре года), пробирается в тайное эльфийское королевство, а там происходит любовь с эльфийской принцессой (у которой обязательно есть отставленный воздыхатель). Еще у героя непременно будет преданный эльф-хранитель (у Берена Финрод, у Турина Белег, у Туора Воронвэ), который будет его вести и направлять и, возможно, погибнет (судьба Воронвэ неизвестна), и всем будет его жаль. И некий предатель, который выдаст Врагу (у Берена - Горлим, у Туора - Маэглин, у Турина - Мим).
Какая безграничная фантазия у этой мухи-повторюхи!!
