Точные карты Нуменора были сделаны в различные периоды до его падения, но ни одна из них не пережила катастрофу. Они были помещены в Дом Гильдии Мореплавателей, а он был конфискован королями и перемещен в западную гавань Андуниэ; все его записи погибли. Карты Нуменора долго сохранялись в архивах королей Гондора в Средиземье; но они, по-видимому, были частично получены из старых рисунков, сделанных по памяти ранними поселенцами, и (лучшие) с единственной карты, [имевшей] немного деталей, помимо промеров вдоль побережья и описания портов и подходов к ним, которая первоначально находилась на корабле Элендила, предводителя тех, кто избежал Падения. Описания земли и ее флоры и фауны также сохранялись в Гондоре, но они не были точными или подробными, равно они не делали четких различий между состоянием земли в разные периоды, бывши расплывчатыми касаемо ее состоянии во время первых поселений. Коль скоро все эти материи были предметом изучения знатоков преданий Нуменора, и должно было быть составлено множество точных естественных историй и географических данных, похоже, что, как и почти все другие искусства и науки Нуменора в его зените, они исчезли во время Падения.
ОН ["Описание Нуменора", текст из "Неоконченных"] затем близко следует настоящему тексту, хотя описание общей формы Нуменора содержит несколько дополнительных деталей:
Мысы, хотя все они были не одинаковой формы и размера, были примерно 100 миль [160 км] в поперечнике и более 200 миль [320 км] в длину. Линия, проведенная от самой северной точки Форостара до самой южной точки Хиарнустара, пролегала более или менее прямо на север и юг (во времена карт); эта линия была несколько более 700 миль [1120 км] в длину, и каждая линия, проведенная от конца одного мыса до конца другого и проходящая через сушу (вдоль границ Миттальмара), была более или менее такой же длины.
Миттальмар был выше общего уровня мысов, не считая высоты каких-либо гор или холмов на них, и при заселении, по-видимому, имел мало деревьев и состоял в основном из лугов и низменностей. Почти в его центре, хотя и немного ближе к восточному краю, стояла высокая гора, называемая Менел-тарма, Столп Небес. Она была высотой 3000 футов [914,4 м] над равниной. [Прим. Профессора: Нижние склоны Менел-тармы были пологими и частично покрыты травой, но гора постоянно становилась круче, и последние 500 футов были местами недоступны для восхождения, исключая по извивающейся дороге]
[Тут большой абзац с перечислением, в чем именно этот текст отличается от изложенного в "Неоконченных" "Описания Нуменора". Переводить этот перечень нет смысла - все отличия уже есть выше и ниже]
Однако там, где ОН описывает Хиарростар и Орростар (Неоконченные, стр. 168–169), настоящий текст показывает существенные различия, включая долгое обсуждение фауны и флоры Нуменора, не найденное в более позднем тексте, а также существенные детали расстояний и населения на острове. Поэтому я привожу здесь этот средний раздел полностью.
Обращенные к югу и юго-западу части Хиарростара близко напоминали соответствующие части Хиарнустара, но остальные, хотя и находились высоко над морем, были более плоскими и плодородными. Здесь росло большое разнообразие строевого леса, и после дней Тар-Алдариона, который начал регулярную заботу о лесном хозяйстве, некоторые из главных плантаций были в этом регионе: в основном они были посвящены производству материалов для верфей.
Орростар был прохладнее, но был защищен с северо-востока (откуда приходили более холодные ветры) возвышенностями, которые поднималась на высоту 2100 футов [640,08 м] около северо-восточного конца мыса. Во внутренних районах, особенно в прилегающих к Королевской земле, выращивалось много зерна.
Главной особенностью Нуменора были утесы, о которых уже упоминалось. Вся земля была так поставлена, будто она была выброшена вверх из Моря, но в то же время слегка наклонена на юг. За исключением южной точки, уже описанной, почти во всех местах земля круто спадала к морю утесами, большей частью крутыми или отвесными. Наибольшей высоты они были на севере и северо-западе, где они часто достигали 2000 футов [610 м], наименьшей - на востоке и юго-востоке. Но эти утесы, за исключением некоторых регионов, таких как Северный Мыс, редко выступали прямо из воды. У их подножия находились плоские или пологие прибрежные земли, часто пригодные для проживания, которые простирались в ширину (от воды) от четверти мили до нескольких миль. Края самых широких пространств обычно находились на мелководье даже во время отливов, но на своих обращенных к морю окраинах все эти побережья снова отвесно погружались в глубокие воды. Огромные побережья и приливные отмели юга также оканчивались крутым падением в океанские глубины вдоль линии, грубо соединяющей самые южные концы юго-западных и юго-восточных мысов.
Кажется, что ни эльфы, ни люди не жили на этом острове прежде прихода эдайн. Звери и птицы не боялись людей, и отношения людей и животных оставались более дружескими в Нуменоре, чем где-либо еще в мире. Говорится, что даже те, кого нуменорцы классифицировали как "хищников" (под которыми они имели в виду тех, кто при необходимости стал бы разорять их посевы и домашний скот), оставались в "почетных отношениях" с пришельцами, ища себе пропитания, насколько это было возможно, в дикой природе и не проявляя враждебности к людям, за исключением временами объявленной войны, когда после должного предупреждения земледельцы по необходимости охотились на хищных птиц и зверей, чтобы уменьшить их численность до определенных пределов.
Как было сказано, нелегко выяснить, какие звери, птицы и рыбы уже населяли остров до прихода эдайн и какие были занесены ими. То же самое верно и для растений. Равно и имена, которые нуменорцы давали животным и растениям, не всегда легко приравнять или связать с именами тех, что встречаются в Средиземье. Многие, хотя и даны в явно квенийской или синдаринской формах, не встречаются в эльфийском или человеческом языках Средиземья. Частично это обязано, без сомнения, тому факту, что животные и растения Нуменора, хоть подобны и родственны таковым на материке, отличались в разновидностях и, казалось, нуждались в новых названиях.
Что до крупных животных, ясно, что там не было никаких псовых или родственных им видов. Определенно не было гончих [hounds] и собак [dogs] (все они были завезены). Не было волков. Были дикие кошки, самые враждебные и неприручаемые из животных, но не было никаких крупных кошачьих. Однако было большое число лисиц или родственных им животных. Их основной пищей, по-видимому, были животные, которых нуменорцы называли лопольди. Они существовали в большом количестве, быстро размножались и были прожорливыми травоядными, так что что лисы считались лучшим и наиболее естественным способом держать их в порядке, и на лисиц редко охотились или беспокоили их. В свою очередь, или из-за того, что их запасы пищи так или иначе были в изобилии, лисы, кажется, никогда не приобретали привычки охотиться на домашнюю птицу нуменорцев. Похоже, лопольди были кроликами, животными, которые ранее были совершенно неизвестны в северо-западных регионах Средиземья. Нуменорцы не считали их пищей и довольствовались тем, что оставили их лисам.
В горных или скалистых частях были медведи в большом количестве, равно черной и бурой разновидности. Большие черные медведи водились в основном в Форостаре. Отношения медведей и людей были странными. С самого начала медведи проявили дружбу и любопытство к пришельцам, и эти чувства были отвечены. Ни в какое время не было вражды между людьми и медведями; хотя в брачный сезон и в течение первой юности своих детенышей они могли быть злыми и опасными, если их потревожить. Нуменорцы не беспокоили их, разве только по случайности. Очень немногие нуменорцы когда-либо были убиты медведями; и эти несчастные случаи не рассматривались как повод для войны против всей расы. Множество медведей были почти ручными. Они никогда не жили в домах людей или поблизости от них, но они часто навещали их в случайной манере, когда один домовладелец звал другого. В такие моменты им часто предлагали мед, к их удовольствию. Только случайный "плохой медведь" когда-либо совершал набеги на домашние ульи. Самыми странными из всего были медвежьи танцы. Медведи, особенно черные, имели свои собственные чуднЫе танцы; но кажется, что они были улучшены и разработаны наставлениями людей. Иногда медведи исполняли танцы для развлечения своих друзей-людей. Самым известным был Большой Медвежий танец (руксоалэ [ruxöalë]) в Томполле в Форостаре, на который каждый год осенью многие приходили со всех частей острова, коль скоро он случался вскоре после Эрухантале, на котором собиралось большое стечение народа. Тем, кто не привык к медведям, медленные (но полные достоинства) движения медведей, иногда до 50 и более вместе, казались удивительными и комичными. Но все участники зрелища понимали, что открытого смеха быть не должно. Смех людей был звуком, который медведи не могли понять: он тревожил и раздражал их.
Леса Нуменора были обильны белками, большей частью рыжими, но некоторые были темно-коричневыми или черными. Все они были непугаными и легко приручались. Женщины Нуменора особенно любили их. Часто они жили на деревьях вблизи усадеб и могли приходить, когда их приглашали в дом. В коротких реках и ручьях водились выдры. Барсуки были многочисленны. В лесу водились дикие черные свиньи, и на западе Митталмара ко времени прихода эдайн были стада диких быков, некоторые белые, некоторые черные. Олени были в изобилии на лугах и на лесных окраинах и вокруг них - благородные олени и лани, и в холмах были косули. Но все, казалось, были несколько ниже ростом, чем их собратья в Средиземье. В южной области водились бобры. Около берегов были изобильны тюлени, особенно на севере и западе. Также было много более мелких животных, нечасто упоминаемых: таких, как мыши и полевки, или мелких хищных зверей, таких как ласки. Упоминаются зайцы и другие животные неопределенного вида: некоторые были не белки, но жили на деревьях и были пугливы не только в отношении людей; другие, маленькие и толстые, которые бегали по земле и рыли норы, но не были ни крысами, ни кроликами. На юге водилось некоторое количество сухопутных черепах небольшого размера, а также некоторое количество небольших пресноводных существ черепашьего рода. Животные, называемые экелли, кажется, были крупными ежовыми или ежами с длинными черными иглами. Они были многочисленны в некоторых местах, и к ним относились дружелюбно, ибо они питались в основном червями и насекомыми.
Кажется, на острове водились дикие козы, но были ли маленькие рогатые овцы (которые были одной из разновидностей овечьего рода, разводимого нуменорцами) местными или привозными, неизвестно. Мелкая порода лошадей, меньше осла, вороная или гнедая, с ниспадающей гривой и хвостом и скорее крепкая, чем быстрая, говорят, была найдена в Миттальмаре поселенцами. Они [лошади] вскоре были приручены, но процветали, и за ними хорошо ухаживали и любили. Их много использовали на фермах; и дети использовали их для верховой езды.
Много других животных, несомненно, имелось там, которые редко упоминались. коль скоро они в общем не соприкасались с людьми. Все должны были быть упомянуты и описаны в книгах знаний, которые погибли.
Морские рыбы были в изобилии у всех побережий острова, и те, что былихороши в пищу, много использовались. Другие морские звери обитали у берегов: киты и нарвалы, дельфины и морские свиньи, которых нуменорцы не путали с рыбой (лингви), но относили вместе с рыбами к нендили - всем тем, кто жил полностью в воде и выводился в море. Акул нуменорцы видели только во время своих путешествий, ибо то ли "милостью валар", как говорили нуменорцы, то ли по другой причине они никогда не приближались к берегам острова. О рыбах внутренних вод мы слышим мало. Из тех, кто живет частично в море, но временами заходит в реки, были лососи в Сириле и также в Нундуинэ, реке, которая впадала в море в Эльдалондэ и на своем пути образовывала небольшое озеро Нисинен (одно из немногих в Нуменоре) примерно тремя милями вглубь материка: оно был назван так из-за обилия душистых кустарников и цветов, которые росли на его берегах. Угри были в изобилии в прудах и болотах в низовьях Сирила.
Птицы Нуменора были бессчетными, от великих орлов до крошечных киринки, которые были не больше королька, но все алые, с высокими щебечущими голосами, звуки которых были на пределе человеческого слуха. Орлы были нескольких видов, но все считались посвященными Манвэ и их никогда не беспокоили и не стреляли, вплоть до начала дней зла и ненависти к валар. И до той поры они со своей стороны не беспокоили людей и не охотились на их животных. От дней Элроса до времени Тар-Анкалимона, сына Тар-Атанамира, примерно две тысячи лет было гнездо беркутов на вершине башни королевского дворца в Арменелосе. Там одна пара всегда обитала и жила на щедрость короля.
Птицы, которые жили вблизи моря и плавали или ныряли в нем, и жили на рыбе, селились в Нуменоре во множестве без счета. Они никогда не были досаждаемы или убиваемы нуменорцами намеренно и были полностью дружелюбны к ним. Моряки говорили, что будь они слепы, они бы знали, что их корабль приближается к дому, из-за великого шума береговых птиц. Когда какой-либо корабль приближался к суше, морские птицы большими стаями поднимались и летали над ним без всякой цели, кроме приветствия и радости. Некоторые сопровождали корабли в их путешествиях, даже те, которые шли в Средиземье.
Внутри страны птицы были не столь многочисленны, но были, тем не менее, в изобилии. Некоторые, помимо орлов, были хищными птицами, такими как ястребы и соколы многих видов. Были вОроны, особенно на севере, и около суши другие птицы их рода, которые живут стаями, галки и ворОны, а вокруг морских утесов много клушиц. Более мелкие певчие птицы с красивыми голосами изобиловали в полях, в зарослях тростника и в лесах. Многие из них мало чем отличались от таковых в землях, из которых пришли эдайн; но птицы породы зябликов были более разнообразными, многочисленными и сладкоголосыми. Некоторые были малого размера, все белые, некоторые все серые, а другие все золотые, которые пели с огромной радостью длинными трелями-каденциями весной и в начале лета. Они мало боялись эдайн, которые их любили. Заключение в клетки певчих птиц считалось недобрым деянием. Равно в этом не было необходимости, ибо те, кто были "ручными", то есть кто добровольно присоединился к домохозяйству, поколениями жили рядом с одним и тем же домом, напевая на его крыше или на подоконниках, или даже в солмар или комнатах тех, кто привечал их. Птицы, которые жили в клетках, были по большей части выращиваемы из птенцов, родители которых погибли из-за несчастного случая или были убиты хищными птицами; но даже они по большей части могли свободно уходить и приходить, если хотели. Соловьи были найдены, хотя и нигде в большом количестве, в большей части Нуменора, кроме севера. В северных частях были большие белые совы, но никаких других птиц этой расы.
О местных деревьях и растениях мало что записано. Хотя некоторые деревья были привезены семенами или побегами из Средиземья, а другие (как было сказано) пришли с Эрессеа, там, кажется, было изобилие строевого леса, когда высадились эдайн. О деревьях, уже известных им, сказано, что им недоставало граба, "маленького клена" и "цветущего каштана" [конского каштана?]; но они нашли другие, которые были новы для них: вяз шершавый, каменный дуб, "высокий клен" и сладкий каштан. В Хиарростаре они нашли также грецкие орехи; и лауринке, в котором они находили удовольствие из-за цветов, ибо оно не имело других употреблений. Это имя ("золотой дождь") они дали ему из-за длинных свисающих гроздьев желтых цветов; и некоторые, кто слышал от эльдар о Лаурелин, Золотом Древе Валинора, верили/полагали, что оно произошло от того великого Древа, бывши семенами принесено туда эльдар, но это было не так. Дикие яблоки, вишня и груша также росли в Нуменоре; но те, что они выращивали в своих садах, пришли из Средиземья, дары эльдар. В Хиарнустаре рос дикий виноград; но виноградные лозы нуменорцев, кажется, тоже пришли от эльдар. О многих полевых и лесных растениях и цветах сейчас мало что записано или помнится, но старые песни часто говорят о лилиях, многие виды которых - некоторые маленькие, некоторые высокие и красивые, некоторые с одним цветком на стебле, некоторые увешанные множеством колокольчиков и труб, и все благоухающие - были удовольствием эдайн.
В страну эдайн принесли много вещей и Средиземья: овец и быков, и лошадей, и собак, плодовые деревья и зерно. Водоплавающих птиц утиного рода или гусей они нашли перед собой; но других они принесли также и смешали с местными породами/расами. Гуси и утки были домашней птицей на их фермах; и там они также держали множество скалистых и сизых голубей в больших домах или голубятнях, главным образом ради яиц. Кур они не знали и не нашли никаких на острове, хотя вскоре после того, как начались великие плавания, моряки привозили петухов и кур из южных и восточных земель, и они жили в Нуменоре, где многие из них сбегали и жили в дикой природе, хотя и изводились лисицами.
Легенды об основании Нуменора часто говорят, что все эдайн, которые приняли Дар, отправились в плавание в одно время и одним флотом. Но это обязано только краткости повествования. В более подробных историях рассказывается (как можно заключить из событий и соответствующих чисел), что после первой экспедиции, возглавляемой Элросом, многие другие корабли, в одиночку или небольшими флотами, двинулись на запад, неся других эдайн, или те, кто сперва не хотели дерзать на Великое море, но не могли выдержать разлуки с теми, кто ушел, или те, кто были далеко рассеяны и не могли собраться, чтобы отправиться в первое плавание.
Коль скоро лодки, которыми пользовались, были эльфийской модели, быстрые, но маленькие, и каждая управлялась и возглавлялась одним из эльдар, назначенным Кирданом [Прим. Профессора: Кажется, после того как эльфийские рулевые вернулись, взяв с собой большую часть первоначальных судов для переселения, прошло много времени, прежде чем сами нуменорцы отважились выходить далеко в море на корабле. Но у них были корабельные мастера, которых инструктировали эльдар; и от этих начал они вскоре изобрели суда, более подходящие для их собственных нужд. Первые корабли с большей осадкой были построены для каботажных перевозок между портами], потребовался бы большой флот, чтобы в конечном итоге перевезти всех людей и имущество из Средиземья в Нуменор. Легенды не делают догадок о количестве, и истории говорят мало. Флот Элроса, говорится, содержал множество кораблей (согласно некоторым, 150 судов, согласно другим - от 200 до 300) и привез с собой "тысячи" мужчин, женщин и детей эдайн: возможно, между 5000 и самое большее 10000. Но весь процесс переселения, похоже, фактически занял по крайней мере 50 лет, а возможно, и больше, и окончательно закончился только, когда Кирдан (без сомнения, инструктированный валар) больше не предоставил ни кораблей, ни проводников. В то время количество эдайн, пересекших море, должно было быть очень большим, хотя и маленьким по сравнению с протяженностью острова (вероятно, около 180 000 квадратных миль [460800 кв. км]). Предположения варьируются от 200 000 до 350 000 человек. По прошествии тысячи лет население, похоже, ненамного превысило 2 миллиона. Оно сильно увеличивалось позже; но выход был найден в поселениях нуменорцев в Средиземье. До Падения население самого Нуменора могло достигать 15 миллионов человек. [Прим. Профессора: Увеличение было медленным, несмотря на отсутствие болезней и редкость смерти от несчастных случаев, из-за долгой жизни нуменорцев, на протяжении которой они производили мало детей: среднее количество в каждом "поколении" чуть более, чем полтора от общей численности поколения, менее, чем четыре на каждую возможную брачную пару. По меньшей мере, треть первоначальных иммигрантов не произвела детей в Нуменоре.]
Эдайн принесли с собой много знаний и знания многих ремесел, и многочисленных мастеров, которые учились у эльдар, напрямую или через своих отцов, помимо сохранения собственных знаний и традиций.
Как упоминалось выше, в гл. XII "Жизней нуменорцев", последний абзац в Неоконченных на стр. 169 был взят из длинного отступления автора к этому тексту. Оно не присутствует в текущем тексте, который вместо этого продолжается с незначительными изменениями, совпадая с текстом, находящимся в "Неоконченных" на стр. 170 ("Но они могли принести с собой немного материалов…"), за исключением дополнительных деталей, касающихся металлов, найденных в Нуменоре:
Свинец у них был также. Больше всего они нуждались в железе и стали для изготовления инструментов мастеров и топоров лесорубов.
Также, что касается оружия в Нуменоре, этот текст имеет:
Но ни один человек в Нуменоре не носил меча, даже во времена войн в Средиземье, если он не был в самом деле вооружен для битвы. Так, долгое время практически не было оружия боевого назначения, сделанного в Нуменоре. Конечно, многие изготовленные вещи можно было так использовать: топоры, копья и луки. Лучники были великими умельцами. Они делали луки разных видов: длинные луки и и более маленькие, особенно те, которые использовались для стрельбы с коня; они также изобрели арбалеты, сначала используемыепо большей части против хищных птиц. Стрельба из лука была одним из величайших видов спорта и развлечений мужчин и таким, в котором также принимали участие молодые женщины. Нуменорцы, будучи высокими и сильными, могли стрелять со скоростью и точностью из больших длинных луков, древки которых могли уноситься на большие расстояния (около 600 ярдов и более), а на меньших дистанциях имели большую проникающую способность. Позднее, в войнах в Средиземье, больше всего боялись луков нуменорцев.
Наконец длинный заключительный параграф ОН, касающийся преследований людей (Неоконченные, стр. 171), который Кристофер Толкин также взял из "Жизней нуменорцев", здесь отсутствует; вместо этого текст заканчивается:
Эти вещи рассказываются по большей части о днях блаженства Нуменора, которое длилось почти две тысячи лет; хотя первые намеки на более поздние тени появились прежде того. Действительно, самое их вооружение, чтобы принять участие в защите эльдар и людей Запада Средиземья от обладателя Тени (в конечном итоге явившего себя как Саурон Великий), положило конец их миру и удовлетворению. Победа была вестником их Падения.
Много что хотелось сказать по ходу перевода, но отдохнуть надобно.
