"Terrible was his southward journey. Sheer were the precipices of Ered Gorgoroth, and beneath their feet were shadows that were laid before the rising of the Moon. Beyond lay the wilderness of Dungortheb, where the sorcery of Sauron and the power of Melian came together, and horror and madness walked. There spiders of the fell race of Ungoliant abode, spinning their unseen webs in which all living things were snared; and monsters wandered there that were born in the long dark before the Sun, hunting silently with many eyes. No food for Elves or Men was there in that haunted land, but death only. That journey is not accounted least among the great deeds of Beren, but he spoke of it to no one after, lest the horror return into his mind; and none know how he found a way, and so came by paths that no Man nor Elf else ever dared to tread to the borders of Doriath. And he passed through the mazes that Melian wove about the kingdom of Thingol, even as she had foretold; for a great doom lay upon him".
"Ужасным было его путешествие на юг. Отвесны были пропасти Эред Горгорот, и в их подножии были тени, которые были положены прежде восхода луны. За ними лежало запустение Дунгортеб, где колдовство Саурона и власть/сила Мелиан соединялись, и бродили ужас и безумие. Там обитали пауки ужасной расы Унголиант, плетущие свои невидимые сети, в которые все живые существа были пойманы; и чудовища бродили там, что были рождены в долгой тьме прежде солнца, охотящиеся бесшумно со множеством глаз. Никакой еды для эльфов или людей не было в той населенной призраками земле, но только смерть. Это путешествие считалось не последним среди великих деяний Берена, но он никому не говорил о нем впоследствии, чтобы ужас не вернулся в его ум; и никто не знает, как он нашел путь и так пришел тропами, которыми ни человек, ни эльф никогда не дерзали ступить к границам Дориата. И он прошел через лабиринты, которые Мелиан сплела вокруг королевства Тингола, как она и предсказывала; ибо великая судьба лежала на нем".
Много можно сказать, но опять хочется говорить с конца.
Слушайте, ну если Берен никогда никому не рассказывал о своем великом деянии, то откуда оно вообще сделалось известно?!?! Что оно было такое ужасное, такое прям тяжелое, с такими прям пауками и призраками - откуда?!
Далее: а почему вдруг это путешествие вообще считается а) великим и б) деянием? Что в нем такого деянного? Кому какая с этого перемещения польза, в каком бы то ни было виде? Вот у Стаханова подвиг, у Матросова подвиг. Даже когда человек ну там на Эверест влезет - он хоть другим показывает пример, чем можно заниматься вместо сидения с пивом у ящика. А это перемещение из пункта А в пункт Б кому и что дало? Кому и что показало?
Теперь о величии - а что тут великого? Этой ужасной-разужасной долиной в каноне проехала 1 (одна!) Арэдель. Причем ехала она не поперек, как Берен, а вдоль. То есть путь ее был в несколько раз длиннее. И ничего. Никто не орет, что это был разнезнай какой подвиг или хоть какой-т подвиг. Потом эта же Арэдель вместе с Маэглином (2 штуки эльфов) ехали этой же долиной обратно - опять ничего, опять никаких воплей о величии и деянии. За ними по пятам ехал Эол в одиночку - канон этого даже не заметил. Потом Феаноринги ехали то ли канонически в Нарготронд, то ли канонически же Ородрета спасать, но в любом случае они проехали эту долину, не сопровождаемые канонными причитаниям о великом деянии. Потом канонически этой же долиной в обратном направлении поедут Келегорм и Куруфин вдвоем на одном коне. И опять канон молчит о деяниях. Ну, проехали и проехали, подумаешь, большое дело. Причем все эти персоны проезжали долину вдоль, а это около 400 км. И все это время им чем-то надо было кормить, а главное, поить своих коней. А вода в долине канонически же вся отравленная прям до невозможности. Да мало того, все они двигались в теплое время года, когда пауки должны быть активны (тогда как зимой они или вялы, или вовсе спят).
То есть Дунгортеб столь разужасна, что всякий канонический персонаж, который ею идет, непременно преодолевает ее живым и здоровым в 100% случаев.
Но если поперек этой же долины идет Берен - о, этажыдругое! Это немедленно великое деяние, о котором даже героический герой вспоминать боится.
