Да, мало мне списка из 41 сюжета, я еще и по заявке решила фанфик написать.
И написала.
***
Он сидел на черном-пречерном троне где-то в самом дальнем и тайном подземелье Ангбанда. От тяжести железной короны ныла шея и болели уши, а сама корона весьма не царственным образом так и норовила сползти до бровей. Но поправить регалию или даже сесть поудобнее Манвэ не осмеливался: прямо перед ним вытанцовывала прекраснейшая из Детей Эру Лютиэн Тинувиэль собственной персоной. По крайней мере, так она представилась. Ни с того ни с сего она ввалилась к нему как к себе домой, самовольно и без доклада, в сопровождении какого-то волка и в костюме летучей мыши. Теперь же ее плащ валялся на полу, сброшенный в порыве плясового угара, а Лютиэн упоенно носилась по залу, принимая причудливые позы. Все бы ничего, только, кроме плаща, одежды на Лютиэн было немного и оставалось все меньше. Чем дальше, тем сильнее она чем-то напоминала Варду. Та порой тоже устраивала нечто похожее всякий раз, когда пыталась добиться от супруга чего-то такого, чему Манвэ даже и названия не знал. Правда, Лютиэн еще и пела, но менее неловко Манвэ от этого не становилось.
К тому же его очень сильно смущал засевший под троном волк. Манвэ чувствовал, что это неспроста. Утешало только то, что эта пара явно принимала его за Мелькора. Может быть, такие развлечения были здесь в порядке вещей, и Темный устраивал их регулярно?
Меж тем Лютиэн распоясывалась и наседала все пуще. Что сейчас должен был делать Мелькор, Манвэ не мог себе даже представить и поэтому поступил так, как сам привык поступать в подобного рода ситуациях: закрыл глаза и притворился, что крепко спит. Голова его свесилась на грудь, тело начало клониться вперед и куда-то в сторону все более угрожающе, но выходить из роли было нельзя, раз уж взялся, и Манвэ, препоручив свою душу Эру, грянулся с трона о пол, да так, что аж гул пошел. Корона свалилась с головы и откатилась – Сулимо слышал ее дребезжание. Рядом началась какая-то возня и шепотные препирательства, что-то царапнуло его щеку, но Манвэ твердо решил не просыпаться несмотря ни на что. Для пущей убедительности он даже всхрапнул. Препирательства мигом затихли, сменившись удаляющимся топотом двух пар ног. Это было странно, потому что Лютиэн никак не могла удирать на четырех, а волк на двух. Наверное, кто-то из них остался в зале, рассудил Манвэ и на всякий случай продолжил спать…
- Где сильмарилл, ты, отчужденец?!
Этот голос был знакомым. Манвэ осторожно приоткрыл один глаз и вздохнул с облегчением – над ним возвышалась фигура Моргота. Сулимо уж и забыл, когда в последний раз так радовался брату.
- Мелькор, наконец-то!
- Где сильмарилл, я тебя спрашиваю?
Тут только Манвэ заметил, что в руках у Моргота корона, а в ней как будто чего-то недостает. Среднего из трех камней теперь не было. Сулимо для верности протер глаза, но картина осталась прежней.
- Я ничего не трогал! И не брал, – на всякий случай оправдался он. – Наверное, закатился куда-нибудь.
И Манвэ, не поднимаясь на ноги, начал осматривать окрестности. Но пол в зале был едва ли не зеркальной гладкости, даже горошина не могла бы затеряться на нем, не то что сияющий сильмарилл. Чтобы удостовериться окончательно, Манвэ, по-прежнему на четвереньках, обошел трон со всех сторон и не обнаружил ничего, кроме обломка стального лезвия.
- Ничего не понимаю, - озадаченно пробормотал он, глядя на Моргота снизу вверх. – Куда он мог деться?!
- Ты меня спрашиваешь?!
- А! – осенило Сулимо. – Значит, его, наверное, взяли те…
И, чтобы брат поскорее успокоился, Манвэ спешно пересказал все, что вообще мог сказать о сегодняшнем происшествии.
Через минуту жизнь вокруг изменилась радикально. Весь Ангбанд был поднят по тревоге. За дверями топали ноги, орали голоса, звучали сигналы. Внутри зала царила угнетающая тишина. Моргот наливался первосортным гневом, Манвэ же переживал приступ предвидения и чувствовал, что на этот раз дешево ему не отделаться.
Когда-то давным-давно Манвэ Сулимо стал Королем Арды, ибо был угоден своему создателю. Монарху, по мнению творца, подобало более интересоваться лошадьми, почтовыми марками и покроем штанов, нежели управлять. По всей вероятности, в той Арде, какой ее задумывал Эру, так бы оно и было, но в Искаженной что-нибудь постоянно шло не так, а без управления и вовсе норовило скатиться в первозданный хаос. Даже в Валиноре. Манвэ страдал, но ничего не мог поделать. Он не был создан для руководства. Мелькора же от самого сотворения было хлебом не корми, только дай кем-нибудь покомандовать, и как-то незаметно братья договорились к обоюдному удовольствию.
Чтобы никто ничего не заподозрил даже случайно, Манвэ отсиживался в Ангбанде, в то время как Мелькор отправлялся в Валинор и с удовольствием принимался разгребать там накопившуюся кучу дел и начесывать холки ленивым братниным прихвостням. Вернувшись обратно, Манвэ некоторое время наслаждался порядком, а многочисленные его служки трудились как заведенные, но постепенно все возвращалось на круги своя, и приходилось опять призывать Мелькора.
- Значит, я тебе Валинор оставил в ажуре, - взорвался наконец Моргот, - все порешал, всех построил, и Варда девственница – опять еле отбился! – а ты тут сильмариллы про…?!
И Моргот употребил слово, смысл которого Манвэ был непонятен совершенно, равно как и само действие, обозначаемое этим словом.
- Да от тебя вечно убытков не оберешься! – продолжал бушевать Моргот. – В кого ж ты дундук такой уродился?!
- В папу, - Манвэ только понуро кивнул повинной головой.
Судьба определенно всякий раз подкладывала ему жирную свинью. А может, все это было предпето, ведь даже Манвэ Сулимо не мог знать наверняка и полностью целей и замыслов Эру.
Моргот грохнул кулаком в подлокотник.
- Ну вот что!! Хватит с меня!! Пока сильмарилл не найдется, ты отсюда не выйдешь!!
- Так же нельзя, Мелькор, - робко попробовал возразить Манвэ. – Меня же будут искать, беспокоиться…
- А так, как ты, можно?! Ты вспомни, вспомни!!
Вспоминать определенно было что.
Впервые шатаясь по Ангбанду в отсутствие Мелькора, Манвэ неожиданно увидел в одной из темниц знакомую физиономию. Подробностей узнать не удалось – Нельяфинвэ, такой же бешеный, как все остальное семейство, засветил ему аккурат между глаз раньше, чем Манвэ хотя бы успел открыть рот. Затрещина эта, несомненно, предназначалась Мелькору, поэтому Манвэ нисколько не обиделся. И даже наоборот: лежа с компрессом на неумолимо распухающей переносице, он задумался, как бы облегчить тюремное житье несчастного узника. О том, чтобы выпустить Нельяфинвэ на свободу, конечно, не могло быть и речи, но и держать его в подземелье тоже было нельзя – взаперти, без естественного освещения и свежего воздуха эльфам недолго и заболеть, а то и вовсе зачахнуть. Приказать просто выводить заключенного на прогулку Манвэ боялся. Нельяфинвэ не ровен час мог просто сбежать – Манвэ уже давно понял, что от любого из этой ненормальной семейки впору ждать чего угодно, и как бы он потом оправдывался перед Мелькором за недостачу? В попытках накормить волков и сохранить овец Сулимо раскидывал мозгами так и этак и в конце концов вроде бы нашел выход. Решение показалось ему идеальным, и он попросил орков переселить Нельяфинвэ на свежий воздух в какой-нибудь укромный закуток повыше, чтобы со стороны не очень бросалось в глаза, аккуратно привязав там за руку, чтобы не сбежал. Кто же знал, что орки поймут все так буквально?! До возвращения Мелькора оставалось полдня, когда Манвэ наконец хватился. Он попробовал спешно вернуть Нельяфинвэ обратно в темницу, но орки, бывшие под рукой, не имели понятия, где же искать пленника, а сам Манвэ никак не мог вспомнить, кому же именно он отдавал приказ. Ведь все орки были для Сулимо на одно лицо. В панике он вызвал Торондора для поисков. Тот примчался как на пожар и, не разобравшись, что к чему, сделал ужасную сумятицу. В итоге пленник все-таки сбежал, и недостача у Манвэ все-таки образовалась. У Нельяфинвэ она, впрочем, тоже была.
Мелькор пришел в ярость, обругал Манвэ последними словами и впредь строго-настрого запретил вообще соваться к пленным. В свою очередь Манвэ устроил выволочку Торондору и с насиженных уютных склонов Таникветиль отправил его жить и гнездиться в унылых утесах на самом севере Белерианда.
В следующий раз братцы поменялись местами после Браголлах. Мелькор здраво рассудил, что после такого побоища его надолго оставят в покое, но все опять испортил Нолофинвэ. Ему показалось мало просто так быть отогнанным подальше от Ангбанда, и Верховный король нолдор пожелал лично разобраться в вопросе. Он трубил, требовал, ломился во Врата Ангбанда и кричал всякие нехорошие слова. Эти на все корки поношения адресовались Мелькору, поэтому Манвэ снова не обижался, но впервые ощутил некоторое единодушие с Феанаро: Нолофинвэ порой мог быть более приставучим, чем банный лист. Наверное, Мелькор не стал бы терпеть всего этого, и Манвэ, вздохнув, нехотя облачился в боевой доспех, который не очень-то умел носить, и, неуклюже спотыкаясь, вышел наружу. Он собирался только слегка отмахиваться от наскоков Нолофинвэ, но Гронд неожиданно оказался слишком тяжелым.
«Да как же я не рассчитал?!» - ахнул про себя Манвэ и снова попытался все исправить. Он спешно вызвал Торондора, на этот раз в качестве неотложки. Ангбанд, где целителей тоже хватало, был в двух шагах за спиной, но Мелькор ведь запретил трогать пленников. Наверное, брать в плен тем более, а Манвэ теперь остерегался наломать дров. Как назло, помня о предыдущем нагоняе за торопливость, Торондор чуть задержался, прилетев же, почему-то накинулся на самого Манвэ, тот его еле отогнал. Может быть, Торондор обознался и принял его за Мелькора, но от очередной головомойки орла это не спасло: почему он атаковал Мелькора так робко? Пара царапин на физиономии – разве это нападение?! Но все это было потом, а тогда время оказалось безвозвратно потеряно.
Вернувшийся Мелькор чуть не спустил на брата всех варгов и впредь строго-настрого запретил касаться Гронда и вообще любого оружия, даже рогаток.
- Думаешь, мне его не жаль? – сокрушенно всхлипнул Манвэ. – Я сделал все, что мог. Попросил Намо, чтобы он не слишком сильно его перевоспитывал. И родных вот велел известить, не беспокойтесь, мол, все хорошо, Нолофинвэ не где-то там в дальних краях, а тут, в Мандосе.
- Кретин! – буркнул Моргот.
Манвэ только покаянно вздохнул.
На этот раз он не трогал ничего вообще. Погулял по Ангбанду, посмотрел с Тангородрима, пообедал – блюда к столу подавались только в нарезанном виде, ибо касаться столовых ножей Манвэ тоже не рисковал, – а потом забрался в самую дальнюю комнату и сидел там тихо, чтобы ничего не вышло.
- А корону за каким лешим напялил?!
- Я всегда ее надевал, - сказал Манвэ. – Чтобы никто не заподозрил. Мелькор, я все исправлю, честное слово! Давай я вызову орлов, они мигом…
- Разрешите доложить!
В дверях стоял Болдог.
- Разрешаю.
Оттуда же, с порога, предусмотрительно держась на безопасном расстоянии, глава орков бодро отрапортовал:
- Кархарот взбесился и убежал в неопределенном направлении. Неизвестного смертного мужчину и девицу эльфийской наружности, подходящую под описание, орлы унесли куда-то на юг.
Такой подлянки от Торондора Манвэ не ожидал.
- Это не я! Я не вызывал! Это они сами! Клянусь!!
Моргот взвился как ужаленный.
- Да я тебе голову оторву!!
- Мелькор, это же братоубийство… - просипел Манвэ, тщетно пытаясь освободиться от хватки разъяренного Врага Мира.
- За такое дело еще мало будет! – рыкнул Моргот, но руки все же разжал. – На твое счастье я еще к инцесту не имею никакой склонности даже в воспитательных целях.
Манвэ пал на колени.
- Умоляю, Мелькор!!
- Еще носом в тапки уткнись, - и Моргот брезгливо подобрал ноги. – Хорошо. Я тебя убивать не буду. Ты сам решишь свою участь.
Он извлек из кармана блокнот и карандаш, оторвал два клочка бумаги и написал по слову на каждом. Потом свернул клочки вчетверо, перетасовал их на ладони и выставил перед Манвэ сжатые кулаки:
- Выбирай.
Манвэ закусил губу, протянул руку, никак не решаясь сделать выбор, снова устремил на брата умоляющий взгляд… Но Моргот был непреклонен – Черным Врагом его прозвали не зря.
- Этот… - прошептал Манвэ, ткнув дрожащим пальцем в правый кулак.
Моргот вручил ему бумажку и развернул оставшуюся. Злорадный хохот ударился в своды зала. На бумажке было написано «Хитлум». Манвэ, так и не успевший взглянуть на свой жребий, смертельно побледнел и осел без чувств. Моргот обернулся к Болдогу.
- Перо, чернильницу, пергамент и Майрона.
Запыхавшийся Саурон прибежал всего через двадцать минут. Моргот взглянул на него исподлобья, не желая отрываться от писанины.
- Я даю тебе первый и единственный шанс реабилитироваться.
Тот вытянулся во фрунт.
- Рад стараться!
Саурон мог спорить на все три сильмарилла, что задание будет из категории «умри, но сдохни», но, разжалованный в капралы за потерю Сирионской крепости, он был готов на все. Терпеть зуботычины от когда-то подчиненного офицерья было невыносимо.
- Пока я составляю сопроводительное послание, этого, - Моргот указал на все еще бесчувственного или притворяющегося таковым Манвэ, - упаковать, набрать отряд, обеспечить всем необходимым. Тебя назначаю главой посольства. Задание: передать моего братца лорду Химринга в качестве подарка на день зачатия. В целости и сохранности – за это отвечаешь головой, задницей и всем остальным. По выполнении восстановлю во всех чинах, должностях и званиях. Вопросы есть?
- Два, шеф. Если не вернусь живым?
- Восстановлю посмертно. Второй?
- Когда у того день зачатия?
- Понятия не имею. Поверь, это совершенно неважно.
