Несколько цитат к событиям в Амане (полужирным шрифтом выделено то, что Кристофер не вставил в опубликованный Сильм).
Анналы:
И весь народ Валинора изумлялся на работу рук Феанора, исполнившись удивления и восторга, и Варда благословила Сильмарилли , так чтобы после никогда ни смертная плоть, ни что-либо злое или нечистое не могли бы коснуться их, чтобы не обжечься и не сгореть, испытывая непереносимую боль.
Поздняя Квента Сильмариллион:
Ни смертная плоть, ни нечистые руки, никакая злая воля не смогли бы коснуться их, чтобы не обжечься и не иссохнуть; и никакая сила в пределах Королевства Арда не могла бы разрушить их. Эльфы превозносили Сильмарилли более всех сокровищ Амана и (даже всей) Земли; и Варда благословила их, и Мандос предрек, что судьбы Арды, земли, моря и воздуха заключены в них. Очень скоро душа Феанора стала неразрывно связана с его собственными творениями."
Х том НОМЕ:
"Тогда Мелькор возжелал Сильмарилы, и с этого времени, воспламеняемая вожделением, росла злоба его сердца, хотя ничего из этого невозможно было увидеть по облику, принятому им , и по той прекрасной внешности, в которую он облекся, по обычаю Валар, его братьев. Затем, когда он увидел для себя возможность, он начал сеять семена обмана и злых намеков сред тех, кто был открыт к общению с ним. Но это он делал искусно, так, что немногие, кто слышал эту ложь, получал ее из его собственных уст: и ложь его переходила от друга к другу, как тайна, знание которой доказывало мудрость говорившего; и в разговорах она увеличивалась и распространялась - как сорная трава быстро разрастается в тенистых местах. Жестоко поплатились нолдор в грядущие дни за глупость и доверчивость."
"Когда Мелькор увидел, что многие потянулись к нему, он стал часто появляться среди них, всегда произнося величайшие хвалы - сладкий, но отравленный мед, - ибо в его благостные речи вплетались иные - столь искусно, что многие, кто слышал их, верили, вспоминая, что то были их собственные думы. Он пробуждал в душах нолдор видения огромных владений на востоке, которыми они правили бы по собственной воле, обладая и властью и свободой; а затем поползли слухи, что Валар привели Эльдар в Аман из зависти, боясь, что красота Квэнди и созидательная сила, данная им Илуватаром, станут слишком велики, чтобы Валар могли управлять ими, если народ эльфов умножится и расселится на широких землях мира."
"Кроме того, в те дни, хотя Валар было известно о грядущем приходе людей, эльфы о них все еще ничего не знали, ибо Манвэ не открыл им этого, и время (их прихода) еще не было близко. Мелькор же тайно поведал им о Смертных, видя, как молчание Валар можно обратить во зло. Однако, он мало знал о людях, ибо, захваченный собственными мыслями в Музыке, он обратил мало внимания на Вторую Тему Илуватара; но теперь среди эльфов прошел слух, что Манвэ держит их в плену, дабы люди могли прийти и занять их место во владениях (dominions) Средиземья; ибо Валар поняли, что сумеют легче покорить этот короткоживущий и более слабый народ. Увы! Мало желали Валар подчинять себе волю людей; но многие из Нолдор поверили - или наполовину поверили этим злым словам."
"Так, прежде чем Валар узнали о том, мир Валинора был отравлен, Нолдор стали роптать против них и всего их народа, и многие исполнились тщеславия (vanity), позабыв о том, сколь многое из того, чем они владели и что умели, получили они в дар от Валар. Ярче же всего вспыхнуло новое пламя жажды свободы и больших владений в страстной душе Феанора; и Мелькор втайне смеялся, ибо именно к этому была направлена его ложь, потому что он более всего ненавидел Феанора и вожделел Сильмарилы. Но их ему было не достать; ибо, хотя Феанор и носил камни на великих празднествах, и они сияли у него на челе, в другое время они хранились под стражей, запертые в глубоких подвалах сокровищницы Туны. Хотя в Валиноре пока еще не было воров, Феанор теперь любил Сильмарили жадной любовью и не показывал их свет никому, кроме отца и своих сыновей. Редко вспоминал он теперь, что свет, пребывающий в них, не принадлежит ему ( букв. <не был его собственным> ) " .
"Высокими принцами были Феанор и Финголфин, старшие сыновья Финве, и все почитали их в Амане, но теперь они исполнились гордыни и завидовали правам и положению друг друга. И вот тогда Мелькор пустил новую ложь; и до Феанора дошли слухи, что Финголфин и его сыновья замыслили лишить главенства Финве и старший род Феанора, и с дозволения Валар занять их место; ибо не по нраву Валар, что Сильмарилы заперты в Туне, а не даны им во владение. А Финголфину и Финарфину было сказано: "Остерегайтесь! Мало любви питает гордый сын Мириэли к сыновьям Индис. Сейчас он возвысился и держит отца в своих руках. Недолго осталось ждать, покуда он изгонит вас с Туны!"
"Говорится также, что когда Мелькор узрел, что пламя его лжи разгорается, он завел с ними речь - сперва с сыновьями Феанора, а затем с сыновьями Индис, об оружии и доспехах, и о силе, которую обретает тот, кто вооружен, дабы защитить то, что принадлежит ему (как он говорил). В то время у Квенди в Средиземье было оружие, но не ими оно было изобретено. Это оружие сделал Ауле, и было оно преподнесено им как дар из рук Ороме, когда Валар стало известно, что Квенди окружены рыскающими кругом враждебными тварями, что обнаружили места их жительства возле Куйвиенен; и еще более оружия было отправлено Эльдар позже: для защиты во время Великого Похода к берегам Моря. Но все это оружие долгое время не использовалось и лежало в кладовых как память о старых полузабытых днях. И с тех пор, как Мелькор был скован, оружейные богов тоже были закрыты.
Теперь же лорды нолдор достали свои мечи и копья и наточили их, и наполнили колчаны стрелами. И они сделали щиты, изображая на них гербы из серебра, золота и драгоценных камней. Их они носили открыто, а об ином оружии молчали, ибо каждый считал, что лишь один был предупрежден. Но когда Феанор начал догадываться,что делается, он выстроил для себя тайную кузню, о которой не знал даже Мелькор, и отковал там острые (fell) мечи из закаленной стали для себя и своих семи сыновей, и отковал высокие шлемы с алыми гребнями. Горько раскаивался Махтан в том дне, когда открыл мужу Нерданели, своей дочери, все секреты работы с металлом, перенятые у Ауле."
