Когда-то поклонники Берена и Тингола высказывли две идеи обоснования этого внезапного вписывания.
Первые уверяли, что на лейквенди долг перед Тинголом за помощь в той первой битве у Амон Эреб. Мол, Тингол разогнал орков, спас народ, и потому теперь ему (точнее, его государству) оказывают военную помощь.
В таком случае первый вопрос: даже если лаиквенди что-то задолжали Дориату, то откуда они узнали, что гномы пошли на Дориат? Вот гномы перешли Гелион - откуда лаиквенди знают, куда именно они пошли и зачем?
Во-вторых, даже если лаиквенди что-то должны Дориату и даже если при этом сердце подсказало им, что гномы пошли бить Дориат, то во имя господа нашего, ну и чем они помогли Дориату? Какую военную помощь они ему оказали? Чем Дориату помогло, что лаиквенди напали на гномов на
обратном пути?!?! Даже если поверить полной верой, что они уничтожили гномов всех до единого - чем Дориату от этого легче?!
Вторые уверяли, что лайквенди прониклись восторгом перед великим подвигом Б и Л и вообще полюбили их за несказанную красоту Лутиен и доброту Берена. На опрос, как население столь огромной территории узнало про эту красоту и доброту - паломничество, что ли на остров было - внятного ответа не давалось.
Во-первых, все тот же первый вопрос, что и выше.
Во-вторых, а какие, собссно, красота и доброта? Допустим, что Лютиэн вернулась обликом ну в точности как была. Но она уже смертная, и вся эта неземная красота с нее должна сойти очень быстро. В течение первых считанных лет. Нет, после этого она, конечно, могла оставаться еще очень красивой по людским меркам, но по меркам эльфов она была обычной смертной бабой, стремительно стареющей и разрушающейся. А насчет доброты Берена я вообще не поняла. Какая такая доброта? Где и в чем Берен отличился какой-то особенной, выходящей за рамки обычного добропорядочного уровня, добротой?
В-третьих же насчет великого подвига: а почему, собссно, для лаиквенди это должен быть вообще подвиг, не то что великий? Моргот где-то там за тридевять земель. Лаиквенди он не мешал ничем и никак. Они вообще не пересекались с ним. О сильмариллах они в принципе знать ничего не знают, потому что им неоткуда это знать. Так почему рассказ о том, что кто-то пошел к Морготу, которого они никогда не видели, и стащил у него что-то, о чем они никогда даже не слышали, должен произвести на них прям такое впечатление? Ну это все равно что на Руси-матушке кто-то стал бы хвастаться, что у китайского императора что-то украл.
Ах, а Моргот прям всем враг, прям архивраг, враг всего мира и всего живого, и каждый представитель Светлой стороны просто-таки обязан относиться к нему, как христианин к сатане? И по одному только этому лаиквенди должны пламенно восхищаться любым причиненным ему уроном? Да?
А чо ж тогда они с Морготом сами не воюют, если он им такой прям враг и сатана?