Маэглин оказался в центре внимания. Костюмы имелись у всех, кроме него.
- С самого начала было ясно, - сказал он, - что сделать еще один наряд мы никак не успеем. Мы с этим-то едва уложились.
Арэдель выглядела несчастнее некуда.
- Я все равно не верю, что Намо кого-то отпустит. А если даже такое случится, вряд ли это был бы я. Буду держаться от вас подальше, чтобы не компрометировать своей неприкрытой физиономией.
- Перестань разыгрывать из себя страдальца, - сказала Идриль. И, подойдя, приложила губы к его щеке, оставив яркий отпечаток. – Теперь никто не подумает, что это ты.
Донесся троекратный звук колокола, возвещающий начало маскарада.
***
Открывал маскарад сам Владыка Намо. В своих неизменных капюшоне и мантии он величественно прошел рука об руку с супругой через главные залы Мандоса. Потом чета взошла к своим тронам, и Намо дал знак начинать.
Праздничная толпа переливалась из зала в зал, озаряемая утроенным числом светильников. Музыканты, одетые птицами, – наверное, скорее майар, нежели Воплощенные – умело чередовали мелодии, быстрые и медленные, веселые и грустные, так что каждый мог дождаться музыки по своему вкусу.
Таким Мандос не видели от начала времен. Сегодня все здесь были довольны смертью. Кавалеры и дамы, звери и удивительные птицы, рыбы, бабочки и ящеры в доспехах из папье-маше говорили и смеялись, и обращались друг к другу – даже если знали, кто скрывается под маской – не по именам, а по облику. Громадный паук приветственно раскидывал шесть лап – это никого не пугало и выглядело даже мило. Плясали диковинные существа, составленные парами ряженых – они выделывали фигуры, вставали на задние лапы, хлопали добрыми глазами и позволяли всем желающим положить руку себе в пасти, лишенные клыков. Владыка Намо порой прохаживался среди масок и даже шутил – правда, все больше на мрачные темы, но от повелителя исподнего мира ничего другого и не ждали.
Праздник давно уже был в самом разгаре, Арэдель освоилась со своими колодками-сандалиями, когда некто в черно-белом костюме какого-то зверька приглашающе протянул ей руку-лапу. Наверное, кто-то из синдар – он был не выше Арэдели. Маска его больше всего напоминала хорька, и говорил он нарочито измененным голосом:
- Не соблаговолит ли госпожа Кукла составить мне компанию?
Этот черно-белый хорек был чем-то неприятен.
- Не уверена, что это придется по вкусу моим родственникам, - ответила Арэдель, благовоспитанно потупив глаза.
В ответ можно было ожидать чего-нибудь вроде расспросов о родственниках или заверений в собственной безупречности, но Хорек отдернул руку, отступил на полшага и издал громкое шипение. Рядом немедленно возник Маэглин, бросив свою конспирацию, и смерил Хорька недвусмысленно-враждебным взглядом.
- Может быть, леди окажет предпочтение мне?
- Ах, как кстати!
Арэдель сунула руку под локоть сына, и они пошли прочь. Хорек остался смотреть им вслед.
- Он мне не нравится, - тихо сказала Арэдель.
- Мне тоже.
Музыка опять сменилась. Пары двинулись по залу в медленном торжественном танце-шествии. Не все здесь знали его, и синдар по большей части теснились вдоль стен зрителями. Маэглин и Арэдель присоединились к танцующим. Три шага коротких, один длинный, поклон, поворот, три шага… Миновав середину зала, шествие разделялось, расходясь попарно. И в тот момент, когда Арэдель в свой черед оказалась снаружи круга, из толпы зрителей вдруг выступил Хорек и резким движением плеснул что-то прямо в лицо Арэдель.
- Ай! – вскрикнула та от неожиданности, заслоняясь рукавом.
Маэглин стремительно обернулся. Но Хорек и не думал убегать.
- Мама, что он сделал тебе?
- Ничего, - отвечала Арэдель, переводя дух. Струйки проложили дорожки на ее набеленном лице. – Должно быть, это просто вода.
Шествие сбилось, застопорилось. Танцующие сгрудились вокруг них.
- Ах, ты!..
Прежде, чем Маэглин успел замахнуться, Хорек сорвал маску – и все увидели бледное лицо Эола. Злобная усмешка, так схожая с усмешкой Маэглина, кривила его рот. Над головами замелькала красная в горошек шляпа – Тургон протиснулся к месту событий.
- Так это ты испортил наши костюмы?! – воскликнул он, охваченный запоздалым озарением.
Но здесь не было Карагдура. Того, кто уже мертв, нельзя убить.
- Не приближайтесь! – с отчаянием закричала Арэдель в окружившую толпу. – Не давайте ему выдать вас!
- Мне нет до них дела, - засмеялся Эол. – Пусть идут куда хотят. Но то, что принадлежит мне, останется со мной, - крикнул он Владыке Мандоса.
Тот безучастно взирал на сцену, разыгравшуюся у самого подножия его трона. Раздался троекратный гул колокола. Маскарад был окончен. Намо медленно поднялся. Все замерли.
- Что ж, - негромкий голос растекся по залам, хорошо слышимый везде, - было поучительно наблюдать за вами. Большинство из вас я и в самом деле не узнал.
Сердца дрогнули боязливым ожиданием.
- Остальные же частью оказались узнанными против своей воли. Я вижу теперь ясно: Проклятие изжило себя. Мандос вам больше не нужен. Вы вернетесь в мир живых. Вернетесь теми, - Намо возвысил голос, это были его заключительные слова, - чей облик каждый избрал для себя сегодня!
И Намо исчез. Трон Вайрэ тоже был пуст.
- Что?!
Толпа отхлынула, расступаясь. В центре зала остались двое.
- Ноло, убью!
