Большое соленое озеро
Все было просто - откуда ни возьмись на меня напрыгнула реклама с предложением поездки на Эльтон. Однодневной. Эльтон хоть и кажется, что на другой планете, но он совсем рядом - до него 6 часов на поезде. "А чо б и не?" - сказала я мысленно. Подбила супруга, мы выбрали место в автобусе (уже со знанием дела, Кракодил ведь уже бывалый и знает, что места надо брать по правому борту - тогда мы будем ехать в тенечке и туда, и обратно), заплатили требуемое и стали ждать.
Конечно, естественно, само собой разумеется, что погода решила подложить свинью. Было тепло и даже жарко, и вообще начало июля, но именно к этой субботе в наши края пришло похолодание аж на 10° ниже климатической нормы и дождь. Даже на Эльтоне дождь! Чтоб вы знали, похолодание и дождь были даже на Баскунчаке! С другой стороны, не надо быть эгоистом: да, закон подлости приносит мне дождь и холод, но для полупустыни, куда я еду, это ведь счастье. Жертвовать собой ради блага других - это ли не благородство?!
Холодным наканунным днем супруг уже выражал горячее желание остаться дома (а предстоящий подъем в полпятого утра это желание только подстегивал) и черт с ними, с деньгами, но я сказала, что меня ничто не остановит, а он, если хочет, может оставаться дома, а положенную ему там еду я заберу с собой. Супруг все же передумал - наверное, чтобы отравлять мне поездку своей недовольной физиономией.
Ну что, ну проклятое пиликанье будильника на самом рассвете, скорые сборы, изоляция кота, вызов такси, за десять минут до часа Хэ мы на Сенном - на том же месте, откуда в прошлом году уезжали Медведь и Кракодил. Было довольно свежо, и кое-кто из попутчиков всерьез обрядился в осенние куртки. А тут мы такие в коротких штанах. Скорая погрузка в автобус - и в путь по пустынным субботним улицам. Автобус тоже был пустынным ровно наполовину, то есть кто-то и впрямь решил не ехать в такую погоду.
Наш экскурсовод мадам Альфия включилась в работу прям сразу, и наши уши быстро сделались похожими на уши Манвэ. Конечно, до уровня незабвенного Миши она не дотягивала, но дотянуть до Миши вообще нереально, он чемпион в своей дисциплине. «Наш» определенно было словом дня. Кажется, оно сопровождало каждое второе существительное. Из остальных перлов: «Темирлан», «когда-то существующая», «других селов», «народные бунтЫ» и т.п. Повтор любой информации минимум дважды, полное отсутствие владения интонацией, мадам даже была неспособна более-менее разговорно пересказать то, что нагуглила в википедии и сопредельных. Уровень подаваемой, прости господи, информации тоже был убог до крайности - как обычно, древние, типа, легенды, из которых за километр торчат уши желтого новодела, рассказы о храмах и прочих культовых местах (как будто мы едем в паломничество) и о немцах Поволжья - три четверти ее рассказов было о них. Едучи на Эльтон, конечно, больше и поговорить-то не о чем. В общем, печенки она проедала исправно, но, по счастью, в этом автобусе была заветная кнопка, позволяющая выключить динамик у себя над головой! Найдя ее, мы радостно ее нажали - заодно почему-то звук выключился и у тех, кто сидел перед нами. Они громко удивлялись, почему вдруг перестал работать микрофон, а мы с супругом сделали невинные рожи с хитрыми-хитрыми глазами.
Маршрут был вполне ожидаем. Мы переехали наш красивый мост через Андуин и свернули на юг, вдоль берега Волги. В Энгельсе набережных не существует почему-то, и выше моста есть городской пляж, а ниже вообще промзона. Вот мы там и ехали - справа она, а слева находится большой лесной массив с множеством волжских проток и странным названием Тинь-Зинь. Да, прям, считай от центра Энгельса он начинается. Потом промзона кончилась, мы еще проехали мимо музея всякой военной техники под открытым небом - там стоят самолеты, вертолеты, танки и еще прочие машины. Их много. А потом потянулись живописные виды волжских берегов. После постройки водохранилища в 60-х годах уровень воды поднялся метров на пять или больше, и Волга сильно затопила низкий и плоский левый берег, образовав многочисленные острова, протоки и прочие плавни, как это хорошо видно на карте:
Тинь-Зинь в Энгельсе тоже хорошо виден
Поэтому справа мелькали водоемы, деревья, зелень и прочие красоты. Слева тоже было зелено, но справа красивее. А вообще наш маршрут был такой:
Небеса были пасмурными, и тонированные стекла автобуса тоже делали мир мрачнее, чем он есть, но все равно было приятно. Густые лесополосы с березками и осинками, редкие населенные пункты, мосты через мелкие речушки, впадающие в Волгу
Порой от трассы ответвлялись проселки, уводящие в неведомые дали, и открывался обзор на, говоря языком научным, пересеченную слабохолмистую равнину с деревьями вдоль балок. Вдоль лесополос кое-где было распахано, и было хорошо видно, что земля тут не черная, как привыкли мы, правобережные, а темно-каштановая почва сухих степей. В дальнейшем по мере нашего продвижения в зону полупустынь она сделается просто каштановой, потом светло-каштановой, а потом вовсе перейдет в серо-бурую пустынно-степную.
Таким путем мы добрались до Ровного - это наш местный центр арбузоводства, но сейчас для местных арбузов еще рано. Там была первая остановка в биологических, ткскть, целях. Вообще с удобствами на этой трассе практически никак, потому что населенные пункты крайне эпизодические, и дорожное движение такое же (можно по пальцам пересчитать автомобили, виденные нами на трассе), поэтому постоялые дворы, заправки, жральни и нувыпонели отсутствуют как класс. Следующий такой оплот цивилизации будет аж в Палласовке (на картинке выше она, как назло, закрыта надписью «4 ч 50 мин») 150 км спустя.
Здесь же придорожное заведение кафе-гостиница называлось «У Рубена», национальность хозяина и основной части персонала очевидна. Но этот Рубен, несмотря на глубоко провинциальное место жительства, создал своей харчевне весьма незаурядное окружение. Прежде всего, на больших помостах и просто так группами там стоят древние авто. Победа, горбатый Запорожец и Запорожец-тазик, старый Москвич, не очень старый Москвич и обычный Москвич, древняя Волга, инвалидная мотоколяска и чего там только нет, я даже не успела рассмотреть все. Над дверью в строение непонятного назначения прибиты большие оленьи рога. Рядом сделан такой типа бассейн с игрушечными утками. Бортики очень высокие, и через бассейн перекинут мостик. Перед кафе красивые палисадники с цветами - там розы и прочее, и даже обыкновенная пижма необыкновенно пышна и высока, и украшает собой. Да что говорить, таких красивых мальв я не видела нигде:
У дороги перед кафе стоят самодельные деревянные статуи: жираф (в объектив не попал) и медведи:
Еще один медведь сидит на самом выезде в арбузной клетке (в таких лежат арбузы на продажу) - наверное, он плохо себя вел. А за бассейном в углу вольер для четы павлинов. Малозаметная пава ловко удрала от толпы зрителей в закрытую часть жилища, уведя за собой шестерых птенцов, так что многие ее даже не видели. А павлин остался гулять в одиночестве. Хвост не растопыривал, но исполнил номер «Спой, птичка! Спой, рыбка!» и вообще выглядел очень важно:
Это вот Пух тебя не видит. Он бы тебя разъяснил.
А через дорогу были окрестности:
Часть дороги после Ровного была убитая, и автобус поехал намного медленнее. Но все равно довольно скоро показалась стела с надписью «Саратовская область», и мы с удивлением поняли, что находимся уже в Волгоградской. Вокруг еще продолжалась, опять же, научным языком говоря (а ненаучным я прям даже не знаю, как это будет) полого-холмистая расчлененная балками равнина - она называется Сыртовая равнина. Это тоже бывшее морское дно, только оставленное предыдущим, Апшеронским морем. Ему предшествовало еще одно море - Акчагыльское. Оно плескалось тут где-то примерно от 3,5 до 1,8 млн. лет назад и доходило аж до Казани. Оно отложило сотни метров песков и глин, еще раз выровняв местность, а потом отступило по причине общего поднятия здешней суши. Но ненадолго - примерно сто тысяч лет спустя суша снова начала опускаться, и море вернулось - теперь оно едва дотягивалось до Саратова, а на востоке до Уральска, и называлось Апшеронским. Его северная граница - это нынешний Общий Сырт в Заволжье. Примерно 1 млн. лет назад и это море убралось отсюда, оставив Сыртовую равнину, над которой принялись трудиться вода и ветер. Но осадков здесь меньше, чем в Правобережье, поэтому и размыли эту равнину они не сильно, и местность намного ровнее. А еще потом уже Каспийское море уходило и возвращалось, и образовало Прикаспийскую низменность, которая отделена от Сыртовой равнины заметным уступом.
Ну так вот. Местность еще была симпатично-зеленой, с пятнами шалфея и подмаренника и высокими канделябрами коровяка, и по бокам дороги мелькали даже самые настоящие лески - в основном осинники с большими раскидистыми старыми осинами. Там, наверное, бывает много грибов. Причина этого растительного изобилия заключается в реке Еруслан - невероятно извилистой, как все реки Заволжья, с массой петель и стариц и, соответственно, очень широкой поймой. В этой-то пойме осинники и процветают. Еруслан – последний левобережный приток Волги. С правого берега ниже есть еще речка Балыклейка, и дальше до самого устья на протяжении 500 с лишним километров Волга течет в гордом одиночестве.
И тут сбоку возник указатель с надписью «Верхний Еруслан», и наш экскурсовод сказала, что мы прямо-таки обязаны остановиться в этом бывшем немецком поселении и посмотреть на лютеранскую кирху, оставшуюся с тех исторических времен. Автобус чуть съехал с трассы, и мы, вооружившись фотоаппаратами, вылезли на волю. На кирху мы смотрели действительно издали, ибо до нее было слишком далеко:
Зато рядом было кое-что поинтереснее: собственно река Еруслан и запруда на ней:
Еруслан тут широк, но очень мелок - с запруды было видно дно. То есть все река тут не глубже, чем по колено, да и то с лихвой.
Налюбовавшись, мы погрузились в автобус и двинулись дальше. Вскоре пойма осталась позади, дорога повернула на юго-восток, и тут же, как по волшебству, местность выровнялась и сгладилась. Теперь куда ни глянь были абсолютно ровный горизонт и плоская равнина, которые будут сопровождать нас на протяжении всего остального пути - а пути было еще почти четыре часа. Деревья исчезли, оставив только кое-где куцые и редкие лесополосы из мелколистного вяза. Несколько лет назад на него напала какая-то грибковая болезнь, и почти все кроны потерпели сильный ущерб, посохнув целыми ветвями. Но в Саратове они более-менее восстановились с тех пор, а здесь, в сухих степях, голые остовы веток торчат до сих пор, многие деревья засохли наполовину - и чем дальше, тем чаще они будут встречаться.
Вообще когда мы с Медведем ездили в прошлом году, до Баскунчака мы ехали ночью и мало что видели. А теперь я ехала днем, и наблюдать смену растительности и переход к полупустыне было интересно.
Еще на всем пути мы встретили множество сорок - они то и дело взлетали от дороги и прятались в лесополосах. И два раза мы видели каких-то больших хищных птиц, но из окна автобуса нельзя было рассмотреть, кто были сии. Но несколько крупных гнезд в сухих кронах мы таки заметили, и одно гнездо было орлиное - их ни с чем не спутаешь.
Степь сделалась желтой - но еще не оттого, что все высохло, а из-за донника. Он был кругом! С ним такое случается - раз лет в десять или около того он вдруг бешено размножается и заполоняет собой все, и как будто в степи растет один только донник и ничего другого. Вот и тут случился как раз такой год. Правда, здешний донник достигает чуть выше колена и совсем не то, что правобережный, который в рост человека вымахивает запросто.
Едем-едем по прямой, как стрела, дороге (которая с некоторых пор сделалась снова хорошей, и автобус рванул во всю прыть) и вдруг указатель:
Да, действительно, это сельцо так называется. Расположено на речке Соленая Куба - не заметили, как переехали через нее.
Едем дальше, читаем редкие указатели. От трассы порой отходят бурые грунтовые дороги, которые разрезают эту желтую массу донника как шрамы или глубокие царапины. Куда эти дороги ведут, неизвестно совсем: нигде на равнине не видно жилья. На карте его не видно тоже. Истинно говорится: в степи сколько водителей, столько и дорог.
Указатель на Харьковку, потом на Гмелинку (оба поселения где-то вдалеке), и после Гмелинки дорога поворачивает на юг и устремляется прямо к Палласовке - куда мы и прибыли еще через час.
Палласовка аж целый город, аж целый райцентр, соответственно, Палласовского района, и там обитает аж 14 с лишним тыщ человек народу. Вокруг нее есть аж даже объездная дорога - тоже прямая - по которой мы эту Палласовку и обогнули, но допрежь того остановились на въезде на заправке. Там был магазинчик, небольшая жральня и удобства, куда все выстроились в очередь, попутно покупая себе кофе и всякие хот-доги. Обе очереди двигались очень медленно, потому что за прилавком была одна продавщица на все про все - и на заправку, и на чай-кофе, и на изготовление хот-догов.
Мы тоже подумали, что позавтракать, пожалуй, стоит, взяли чай и самсу с бараниной (барана в ней было поистине богато!). И стоим такие в очереди в удобства со стаканчиком в правой руке и самсой в левой. Супруг заметил, что в очереди в туалет ему завтракать еще не доводилось.
Доедали наш завтрак мы уже снаружи - там было намного приятнее. Воздух постепенно прогревался, и в длинном рукаве уже было слишком тепло. Это вселяло оптимизм - я все-таки взяла с собой купальник и полотенце.
А воздух, воздух! Этот запах степи!! Боже мой, я бы стояла там и нюхала его, пока не вынюхала бы весь!!
Потом опять в автобус и в путь. Мимо элеватора, который, кажется, не работает и заброшен, за ним целое поле с рядами солнечных батарей - стало быть, электростанция. Ну а что, солнца там хоть отбавляй. Потом мелькнул указатель «р. Торгун», но самой реки мы чо-то не увидели, хотя вроде бы переехали ее по мосту. Потом был еще указатель, из которого следовало, что до Эльтона 112 км. То есть чуть поменьше полутора часов.
Примерно через тридцать километров произошло резкое превращение. Вот только что кругом была степь, хоть и сухая. И вдруг за считанные минуты она обернулась полупустыней. Растительный покров разредился и уже не покрывал всю почву, а торчал отдельными клочками и кустиками. Любого рода цветы исчезли еще раньше, а теперь исчезли и злаки, кроме пучков типчака и тонконога. Остались полыни и маревые, которые еще могут тут расти. Лесополосы окончательно распались на группки в несколько деревьев, наполовину засохших в высоту. Некоторые засохли совсем, и их спилили, и эти остатки лежат как древние голые кости. Но от пней отрастает молодая поросль, так что есть шанс, что вязы восстановятся со временем. Но боже мой, тут не растет даже джида!
Потом даже эти эпизодические вязы исчезли совсем. И теперь мы были in the middle of nowhere, как говорят у них там. В середине нигде. Вообще это невероятно странное чувство - едешь-едешь уже много часов, а вокруг до горизонта огромное пустое пространство, на котором ничего нет. Вообще ничего. И никого. Иногда только мелькнет пяток-десяток пасущихся коров или отара очень вислоухих стриженых овец - и все они пасутся без пастухов. Но не видно, откуда они. Ведь все эти животные кому-то принадлежат и где-то, ткскть, живут - а где? Насколько хватает глаз, нет ничего. Хотя иногда попадаются даже не хутора, а так, отдельные пара-тройка домов. Стоят себе в этой полупустыне как на ладони, вокруг ни деревца, ни кустика, рядом загородка из жердей для скотины. И все. Нет даже заборов! Потому что отгораживаться реально не от кого. Господи, где только не живут люди?!
Однако ж это пустое пространство, на котором ничего нет, все же заключает в себе некую неизъяснимую прелесть, и смотреть на него можно бесконечно.
Облака продолжали редеть, и теперь было больше солнца, чем тени, и это продолжало радовать, но впереди лежала сплошная, плотная и угрожающе-темная дождевая облачность. Мы ехали прямо в нее (и прогноз вообще обещал Эльтону дождь), и мы таки в нее въехали. Начался натуральный ливень, потоки стекали по окнам, «дворники» не успевали расшвыривать воду. Все видели солнце в полупустыне, но сколько народу видело там дождь? А мы видели! И сердце радовалось.
Через некоторое время ливень кончился, и солнце воссияло, но облака продолжали бродить, кое-где сгущаясь в такие плотные дождевые тучи, и было видно, что из них где-то там вдалеке таки льет.
Дальше за поселком Комсомольский (это чуть больше, чем полпути до Эльтона) параллельно трассе потянулся Палласовский оросительный канал. Он идет от того самого Еруслана через степи и полупустыни и снабжает водой все эти мелкие населенные пункты вплоть до поселка Эльтон, и немножко Казахстана заодно.
Канал будет сопровождать нас всю оставшуюся дорогу, и мы периодически будем видеть ответвления от него – прямые, с ровными берегами, ленты воды, уводящие, как обычно, куда-то в неведомые дали. Но даже вдоль берегов не растет почти ничего. Только встретится иной раз пышная раскидистая джида и одинокие раскидистые и пышные кусты тамариска в полном цвету. Мы их уже видели в изобилии в прошлом году под Астраханью, но здесь, одиноко стоящие в пустом желтом пространстве, они намного более красивы – тонкая ажурная сетка зелени и крупные розовые кисти цветов.
Слева указатель на Вишневку и сама Вишневка. Это уже приграничная зона, и Казахстан тут совсем рядом – меньше чем в двух километрах. Видны всякие провода, вышки и прочие сооружения, показывающие, что тут все серьезно. Но как они охраняют пустое пространство за пределами населенного пункта? За Вишневкой граница еще ближе, и, стало быть, заодно нам показали и кусочек Казахстана. Только в этой равномерной полупустыне фиг различишь, что Казахстан, а что уже нет.
Указатель на Венгеловку, тоже слева, и где-то там дальше сама Венгеловка, несколько километров спустя трасса поворачивает и пересекает железнодорожные пути. Знак переезда и все такое. В этой пустоте стоять на переезде – это какой-то сюр.
Канал удалился и растаял где-то вдали (где-то там он орошает особо счастливый клочок земли), а его параллельное трассе место заняла ветка железной дороги. От станции Урбах в Саратовской области она поворачивает на юг, как по линейке, и до самого Эльтона прямая, как стрела, и потом только пару раз чуть-чуть искривится, пока не упрется в волжскую пойму, а оттуда поведет к Астрахани (по этой дороге мы и поедем через десять дней). И на всем протяжении это одноколейка. Но движение там довольно интенсивное, товарняки мы видели не раз и не два.
В этом пустом пространстве на этой прямой дороге товарный поезд – это тоже ошеломляющее зрелище. Конечно, мы знаем, что товарняки длинные. Конечно, сколько раз, стоя где-нибудь на переезде или на платформе, мы считали вагоны и насчитывали по 60-70 штук и больше. Но это теоретическое знание. Мы стопиццот раз видели товарный поезд кусками и частями, но никогда не видели его весь. А тут он был перед глазами именно весь, от тепловоза до самой последней цистерны, прямая движущаяся вереница в пустом пространстве с ровным горизонтом…
Язык бессилен это описать. Это надо видеть.
И еще некоторое время спустя справа под горизонтом появилась белая полоса – это был Эльтон. Мы прилипли к окнам и увидели кое-что еще. На небе была густая крупная и низкая облачность – и нижний край облаков был розовым. Озеро отражалось в облаках и окрашивало их.
Первое фото сделано моей мыльницей, а два остальных супружеским телефоном, но сквозь тонированные стекла автобуса, увы, не получилось передать этот необыкновенный оранжевато-розовый цвет.
А если бы мы приехали в хорошую погоду, мы бы не только не увидели этого, мы бы даже не знали, что это вообще бывает.
И вот стела с заветной надписью
И мы въезжаем в пункт назначения строго по графику, потратив шесть часов, включая все остановки.
Сразу за стелой (вон там на фото видно) несколько очень понтовых для здешней округи зданий – это санаторий, где лечат солью и грязью
и кизяками. Потом автобус начал кружить по поселку, повернув четыре раза налево. А нельзя было сразу направо? – подумала я. Вряд ли тут строго одностороннее движение. Но автобус повернул еще раз налево, и… ну прям даже не знаю.
Автобус остановился.
Ни начала, ни конца, ни дна, ни покрышки, тоху ва-боху, аборигенов не видать.
Согласно плану, нас ждала экскурсия в местный краеведческий музей с рассказами о быте и обычаях и кормежкой. Но музея нигде не было и в помине. Мы стояли на обычной сельской улице перед обычным забором обычного частного дома.
Оказалось, что музей этот тоже частный и находится в этом же частном доме. Мы по одному проходили в калитку, а там нас поделили на две группы, потому что иначе бы мы не влезли.
Короче говоря, все это удивительное заведение, называемое «Алтын-Нур», находится на приусадебном, ткскть, участке обыкновенного дома. И участок-то ведь небольшой – ведь вряд ли больше шести соток. Как там все помещается?! Смотрите сами:
Синий прямоугольник – это крыша дома, где живет хозяин музея и его семья. Два белых кружочка, помеченные голубыми точками – это две юрты во дворе. Там, где зеленый крестик – изба, а с другой стороны юрт, где красным помечено – это совсем музей. Остальное пространство – это дорожки и всякая растительность. Сразу видно, что тут живут люди культурные. Вы посмотрите на карту и фото – зелени во дворах и на улицах крайне негусто. А тут и огурцы растут, и яблони, и абрикос, и вишни, и слива, и несколько кустов винограда столовых сортов с крупными кистями, и цветы еще всякие.
Хозяин музея и дома – Смагул (что-то это имя напоминает, не правда ли?) Курмангалиевич Мунтаев, как вы понимаете, казах. В прошлом школьный учитель и, очевидно, энтузиаст своего дела. Конечно, он имеет долю с туристических стад, но занимается всем этим явно не с целью наживы. Ему явно нравится то, что он делает. Все предметы, которые мы увидели, он собирал сам, а некоторые сам изготавливал традиционным образом или реставрировал.
Но обо всем по порядку.
Мы оказались в той группе, которая отправилась в юрту – в ту, которая справа:
Между юртами лежит коврик, и нам было сказано разуться. Логично, учитывая, что на полу в юрте исключительно коврики – во что бы они превратились, топчись там все в уличной обуви. Мы вошли и уселись на подушки вдоль стен – мужчины слева от входа, а женщины справа, сообразно традиционным мужской и женской половинам юрты. В это время снова пошел дождь, и было слышно, как капли щелкают по крыше. Сам хозяин сел у входа и начал рассказывать. Вот! совсем другое дело! Усохни, Альфия, и учись! Приятно было послушать нормальную грамотную речь без мусорных слов, без «э», «бэ» и «мэ», нормальную манеру изложения и подачу материала. Названия родов Младшего Жуза, к которому он имеет честь принадлежать, а также положенные семь поколений предков почтенный Смагул перечислял с такой легкостью, что знатоки Канона Священного, способные перечислить персонажей Сильма и кто кому кем доводится, просто дети по сравнению с ним.
Слева направо по часовой стрелке.
Шкуры животных. С самого права кабан с пятачком и длинной жесткой щетиной, потом два волка, поверх второго камышовый кот (вот что бывает с теми, кто плохо себя ведет, Пух!), три лисы, дальше уже не помню кто
Мужские казахские костюмы. Слева детский, потом зеленый халат для молодых неженатых батыров, потом для более и более старших и наконец черный халат для совсем древних дедов.
Слева направо: жетиген - инструмент вроде гуслей, двухструнный шертер, тамга рода шекты, традиционная плетка. Над ней две такие изогнутые палки с колокольчиками - асатаяк, наследство шаманского прошлого, два рога - забыла, как называются. Ниже рогов - две домбры и две кожаные фляжки для кумыса - коокор, а между ними еще один музыкальный инструмент комуз. Ниже чучело беркута, детская колыбелька со всей положенной начинкой, включая две косточки - вон они поверх всего лежат - для отвода, пардон, выделений в специальный ящик с золой. Далее справа сундуки и комодики, а на них разнообразные женские головные уборы, от девичьих до (на третьем фото) бабушкиных. Все эти шапочки необыкновенно красивы и изящны, и затейливо со вкусом украшены, и разных фасонов, и даже бабушкины шапки очень красивы, и даже жаль, что сейчас всего этого не носят. Далее женские костюмы аналогично от девчачьих до бабушкиных.
Фляжки коокор поближе:
А это то, что лежит на полу. Дальний коричневый с белым шерстяной валяный коврик имеет почтенный возраст 75 лет - дата изготовления вваляна в него на одном из краев. Тот, что ближе у входа, тоже белый с коричневым (вон от него самая кромка внизу фото видна) помоложе, но тоже 1962 года рождения. Они служат долго.
Мы прослушали лекцию (потом дотошный Кракодил задал несколько интересующих его вопросов – очень вовремя подвернулся мне этот Смагул! Мне же нужны несколько подробностей древнего кочевого быта, касаемо которых гугл не помог, так будем же использовать личное положение в служебных целях), и теперь была наша очередь идти в избу, а другая группа, соответственно, пошла в юрту.
В избе нас сразу усадили за стол, на котором уже были расставлены приборы и всякая мелочь – ведь нас еще должны были кормить. Тут нам не повезло – вторая группа пировала в юрте (той, которая слева). За столом мы и так едим каждый день, а в юрте не знай доведется ли когда.
Но прежде того помощник хозяина
рассказывал нам о всяких обрядах и разных предметах народного быта и их предназначении…
…Кракодил заработал несколько очков, потому что знал, что такое рубель и что такое валек, и что такое вон тот бочонок с крестовиной – маслобойка же. Я еще сама в такой сбивала масло в детстве. И вот забавное дело – посмотрела я на эти штуки и вспомнила, что это у бабушки был бочонок с крестовиной
а у ее сестры, тети Шуры – вот та другая, у которой надо было ручку крутить
Говорил этот помощник тоже легко, непринужденно и складно, и сыграл на балалайке и разных гармошках – там их несколько.
А потом нам подали еду в казахском стиле. Тут был бешбармак – куда же без него, баурсаки (это такие несладкие типа пончики, жареные в жире), талкан (это жареная пшеница крупного помола – ее можно залить бульоном от бешбармака, а можно сливками, будет что-то вроде каши), а запивали все это, конечно, чаем с чак-чаком (казахский чак-чак делается из резаной лапши, а не как татарский, который из шариков теста). Все было очень вкусно. «Как по-твоему, из чего этот бешбармак?» - спросили мы друг друга потом. Не из баранины точно, но и не из говядины. Сто пудов, это была конина. Ну так что ж, конина тоже вкусно, особенно когда ее много.
Откушав, мы поблагодарили за угощение, и нас всех повели в музей. Во дворе были еще разные предметы: орудия труда, военные остатки и окаменелости, которые не поместились в единственную музейную комнату:
Вид из дверей музея:
А это содержимое самой экспозиции:
На этом программа была закончена, и у нас оставалось еще два часа, чтобы посетить собственно озеро. Сели в автобус – и на берег.
Продолжение следует...
