Написала что-то вроде статьи по образу Берена в фанфиках. Точнее, по особенностям формирования отношения к нему.
Пожалуй, никому из героев «Сильмариллона» не уделяется столько внимания фикрайтерами, как Берену Барахириону из беорингов. Укажу, что имеется в виду не столько аналитическое, сколько эмоциональное обращение к этому персонажу.
Берена либо возносят, либо обстебывают. Встречаются иногда фанфики со скрупулезным рассмотрением эпизодов с ним, но они редки ибо требуют большого объема практических знаний.
В основном же в фанфиках Берен либо идеальный герой, либо дебил и шкурник.
Фикрайтеров обоих направлений можно разбить на несколько разновидностей.
Сперва обожатели.
Уточню, что слово «обожание» буквально означает «обожествление», «возведение в ранг бога».
Подавляющее большинство обожателей являются обожательницами.
Самый древний слой их состоит из строгих почтательниц канона.
Надо сказать, что их убеждения сильно отдают школьным мелом и заданиями на дом. Выработанный за время получения среднего образования навык не дает им сбиться с колеи «так сказал учитель». Выучил – рассказал как можно ближе к тексту. Никакого риска и умственного напряжения. За «отсебятину» можно ведь двойку получить, а потом еще и дома от разборки пострадать.
Потому данные почитательницы защищают свой излюбленный персонаж единственным, но крупнокалиберным аргументом: «Так написал Профессор». Ну и шрапнельная зачистка: «Вы ведь не знаете, что на надгробном камне Профессора и его жены написано «Берен» и «Лютиень»???!!!
Обожательницы этого типа пишут флаффы о чудесном житье возлюбленных в оссириандской глуши, умиляются собиранием диких фруктов и любованием звездами над избушкой. Иногда еще лучезарной любовью к малолетнему Диору и страстной – друг к другу.
Конечно же, не обходят они вниманием и «подвиги, витязя достойные», совершенные их героем. Но совершаются эти подвиги либо в пространстве столь условном, что художник не смог бы при всем желании эти эпизоды проиллюстрировать. Либо описание становится настолько нелепым, что фанфик легко принять за стебный.
Скажем, укладывают смертельно раненого героя в снег и поливают слезами Лутиен (привет фениксу, исцеляющему Гарри Поттера!). Заставляют палкой победить мечника с полутысячелетним стажем. Наделяют способностью в момент испуга принимать облик самого Маэдроса. Выводят без щита на поединок с тяжело задоспешенным королем Ногрода и одаривают чистой победой.
Конечно, можно им посочувствовать, поскольку сам канон зияет огромными дырами именно по части знаний о сражениях, доспехах, обитании «на местности», скорости преодоления расстояний, повадок животных и прочей техники.
Но древнейшие беренопоклонницы считают себя безукоризненными «свидетельницами Профессора» и никаких замечаний не приемлют в принципе.
Притом, заявляясь глубочайшими знатоками канона, высчитывают долю эльфийской и майарской крови в геноме Диора, хотя сами же расписали до того реинкарнацию Лутиен в человеческую женщину…
Безусловно, эта разновидность люто ненавидит всех противников своего божества и навешивает им целые списки грехов и пороков. Даже практически безобидному влюбленному Даэрону достается ненависти больше, чем Морготу и Саурону в одной пачке. Главной же мишенью их несомненно является Келегорм. Да как он посмел не падать ниц перед таким замечательным Береном! Не нести его на ручках к тоскующей Лутиен, вручив предварительно все три сильмарилла!
И победителя при Серехе, защитника Аглона объявляют трусом, насильником развратником… В общем, шьют две трети УК. Потому что противник – даже просто соперник в любви! – у столь чудесного персонажа не может не быть негодяем!
Попутно достается и коварному змею Куруфину, поскольку стрелял тот в Прекраснейшую, а поразил Неповторимого. Который – согласно канона только что его едва не убил. Но обожаемый персонаж на все имеет эксклюзивные права!
Второй тип обожательниц более заточен на любовь.
Их фанфики полны страданий разлученной пары. Иногда страдания растягиваются на полноценный макси. Страдают оба члена команды. Лютиен в основном морально (все же наблюдается некоторая жалость к женщине). Берен – в основном физически.
Вообще, любовь без приправы из крови и кишок для писательниц выглядит пресной. Саурон позеленел бы от зависти, будь у него возможность почитать описания пыток в таких фанфиках. Кровь сдабривается также грязью и фекалиями. Дабы герой воспрял даже из нужника сияющим и великолепным. И вынес оттуда на могучих руках (вот таких… бррр!) свою возлюбленную. Как сумел он это сделать, только что повисев на дыбе, фикрайтеры не задумываются.
Однако главное место в текстах все же занимает любовь.
Авторши постарше сочиняют длинные диалоги, описывают восхищенные, лучащиеся глубочайшим восторгом взгляды, которыми обмениваются влюбленные часами и сутками. Юные больше внимания уделяют «увенчанию чувства», взяв за образец фильмы «+18». С их клавиатур Берен сходит сексгигантом, способным на «увенчание» по нескольку раз к ряду. Лутиен вполне могла бы стать солисткой любого гарема и тренером по «Камасутре». Неаппетитные подробности их любви вынуждают бросать чтение, так и не узнав, чем все закончится.
Безусловно любвеописательницы также пламенно ненавидят аглонских Феанарионов. Хотя иногда дозволяют «посексовать» с Лутиен насильственно. Но исключительно для того, чтоб потом морально (а если АУ, то и физически) стереть в порошок, а остатки втоптать в грязь.
Опять же «темные» почти ничего из этой бурлящей ненависти не получают. Даже простого тумака. Наверное, потому, что герой Берен постоянно, согласно канона, находится от них на безопасном расстоянии. А благовоспитанной леди Лутиен драться недопустимо.
Объединяет оба типа обожательниц печальный факт – объяснить, чем же так хорош Берен, им не удается. Обычный их аргумент «готов на все ради любимой женщины» смотрится стебно на фоне совершенного в каноне любимой женщиной для него самого.
Противоположностью «обожествления», как известно из римской литературы, является «отыквление». Теперь можно перейти к пинателям.
Здесь разновидностей куда больше.
Значительная часть фикрайтеров ненавидит Берена за погубление Финрода. Чуть меньшая – за погибших в застенках вместе с нарготрондским королем. Это, скорее всего, читавшие ПТСР, где эти эльфы названы по именам и даже слегка описаны. В канонической главе «О Берене и Лутиен» они безымянны, потому внимания не привлекают. Но прекрасный златовласый король, мудрец и песнотворец, вынужденный прикрыть собой Берена, обожаем еще с первых публикаций «Сильмариллиона». Скованный «тенетами рока», которые накинул на него как раз Барахирион, увлеченный на верную гибель… Наверное половина всех фанфиков в мире посвящена именно страданиям Финрода в темнице. Изредка чисто духовным, но обычно натуралистичным.
Оплакивание короля занимает столько места, что о причине несчастья под конец фанфика забывают, и Берен растворяется на третьем плане.
Безусловно, поклонницы Финрода ненавидят Феанарионов. Одни – за то, что не пошли и не убились с ним заодно (и с дружинами, но это во внимание не берется). Другие – что не пришибли Берена прежде, чем тот прокрутил до конца свою интригу. В АУ, случается, мечта исполняется – Барахириона ликвидируют, Финрод свободен, Лутиен может решать свои матримониальные проблемы самостоятельно.
Вторая разновидность пинателей состоит из поклонниц дориатской принцессы. Им просто невыносима мысль, что прекраснейшая из Детей Эру загубила себя, связавшись с недостойным. Певунья, плясунья, чаровница, искусница – и вдруг подбирает под кустом нечто, похожее на йети. Воображению авторш рисуется Тинголиэн, колющаяся бородищей и стирающая вонючие обмотки своими нежными руками.
Чаще всего такие пишут АУ, в которых Берену случается кирдык, а свободная как голубь в небе Лутиен находит счастье с Даэроном или еще кем-нибудь.
К Феанарионам относятся терпимо. Даже венчают любимую героиню с Келегормом. Или с Маэдросом, дабы лучший мужчина получил лучшую женщину.
Но у обих типов пинателей опять же не случается воздаяния «темным». Скажем, Морготу за испытанное им вожделение к прекрасной дочери Тингола. И если этот злодей сидит за надежными стенами Ангамандо, то уж спрятавшегося в Дортонионе Саурона можно было бы отделать как-нибудь! Ведь даже канон умалчивает о его судьбе вплоть до Войны Гнева. Хорошая лупцовка с летальным исходом и постепенным обрастанием фаной где-нибудь в крысиной норе в эти века вполне вписалась бы.
Третий тип авторов антибереновских фиков резко отличается от вышеописанных, как обожателей, так и пинателей. Их обращение к данному герою вызвано слишком серьезным прочтением «Сильмариллиона». Они постоянно спотыкаются о дыры и несоответствия в тексте. Допуская обоснования некоторых событий эруизбранностью персонажа и наличием в мире Арды чудес, они все же задаются неразрешимыми в рамках канона вопросами.
Самый острый: как получилось, что пошедшие с Финродом убиваться ради женитьбы Берена эльфы остались безымянными? Почему последние воины Барахира, знать которых мог только Берен, известны по именам, а вызвавшиеся в поход перед всем честным нарготрондским народом – нет? И это при нетускнеющей эльфийской-то памяти?
С кем воевал Берен в Дортонионе, если край тот и до войны был пустынен, а потом и остатки населения разбежались? Зачем бы враги ходили туда, где нет никакой добычи?
Как питались и обогревались Берен с невестой, бродя по Бретилю зимой? А шагая через Анфауглит?
Каким образом Диор, проживая за тысячи километров от Менегрота, сумел познакомиться с Нимлот – родственницей Тингола? Не в интернет-магазине же он ее заказал!
Вопросов таких появляется множество, а разумных ответов – не существует.
И почти сами собой пишутся стебные фанфики про Берена, учащего Лутиен грызть осиновую кору. Про невезучего Берена, отловленного пограничной стражей Дориата и проданного Амбаруссар как «невиданный зверь обезьян». Берена – «друга всякой доброй твари» и потому поедавшего пауков и орков.
Однако есть фикрайтеры, которые пинают Берена по причинам мировоззренческим. Им отвратительна способность этого персонажа «класть себе под ноги» чужие судьбы и жизни ради такой сугубо личной цели как женитьба.
Получивший от могущественного короля залог помощи – оплаченный жизнями дружинников отца! – этот герой забивает на соплеменников, бедствующих чужой земле. На где-то старающуюся наладить жизнь народа мать. На давно идущую войну, в которой в случае поражения и его родичам придется очень несладко. Ничего-то его не беспокоит, кроме желания немедленно жениться. Даже простое соображение, что Финрод вряд ли с наскока возьмет Ангамандо, Берена не посещает. «Хоть бы весь мир пропал – а мне бы всегда чай пить!» - в смысле – спать с Лутиен.
Авторы таких убеждений если и пишут стеб, то тонкий и обоснованный. Чтоб не только посмешить читателей, но и довести до них свои представления о долге и ответственности.
К Феанарионам у них отношение уважительное. Ибо даже канон гласит, что целые века «только доблесть нолдор сдерживала силу Моргота». Пойдет ли Лутиен за Келегорма, Даэрона, Берена или вообще Шурина-Мурина – дело десятое и сугубо личное. По мнению авторов, гормональные бури не должны мешать большому делу и ввергать окружающих в несчастья.
Зато кому достается от «мировоззренцев» - это Величайшему Потрясателю Вселенной и его приспешникам. Нет такого огорчительного события, в которое не вмазались бы они в фанфиках. Особенно в АУ. Ведь «чем больше шкаф – тем громче падает». Заодно достается и мудрым милосердным валар – за безответственность и себялюбие.
Получается, что и впрямь глава «О Берене и Лутиен» важнейшая в «Сильмариллионе»?
