Конечно, сейчас это было бы написано совершенно по-другому. Но редактировать не хочу, пусть остается так, как появилось впервые.
— Опять? — хмуро спросил Моргот.
— Снова! — ухмыльнулся Готмог. — Послушайте, шеф…
— Ну? — исподлобья глядя на предводителя балрогов, буркнул Тёмный Властелин.
Он знал, о чём пойдёт речь — о Гондолине. Готмогу Гондолин этот был вот прямо как камень в ботинке. Морготу тоже до некоторого времени это было небезынтересно, но, узнав наконец, куда Тургон запрятал своё поселение, он лишь присвистнул. Горы он уважал. Сам построил свои укрепления в месте, окружённом горами, и не прогадал — горы надёжно хранили Ангбанд от нападения с запада, востока и юга. И отдавал себе отчёт, что добираться до Гондолина при нынешнем раскладе — не самое простое дело на свете. Была бы в том большая нужда — другое дело. Но Тургон просидел там больше трёхсот лет и ещё просидит как минимум столько же. Ну и пусть сидит пока. Времена меняются, глядишь, изменятся обстоятельства, тогда и возьмём его за жабры.
А пока хватает проблем и без него. Пятую битву, конечно, выиграли с большим успехом, но и с большими потерями тоже. Белерианд по-прежнему без пригляда, и то, что там происходит, Тёмного совсем не радует. Эльфы, понятно, не орки, не отличаются такой плодовитостью, но зато вон к ним примыкают то люди, то гномы, так что глазом моргнуть не успеешь — снова восстановят поселения и начнётся всё по новой. А заняться ими всерьёз сил пока нет, Ангбанд надолго оставлять без мощного гарнизона нельзя — существует ведь ещё возможность нападения с Запада. Конечно, они там давно уже не шевелились, но помнить о такой возможности нужно. На фоне всех этих реалий лезть в Гондолин было несколько… несвоевременно.
Всё это, и ещё кое-что сверх, Моргот уже неоднократно Готмогу излагал, но у того была своя точка зрения. Мол, покуда этот самый Гондолин там, в горах, существует, все эти партизанящие по лесам группы и отрядики имеют пусть призрачную, но надежду в самом худшем случае там укрыться. А вот если их такой надежды лишить, то их люди начнут приходить в отчаяние. И наоборот — собственные бойцы с недоумением относятся к ситуации, когда вот есть богатый вражеский город, а мы позволяем ему жить и процветать. Готмог считал, что нужно сформировать так называемую горную армию и решить проблему с Гондолином раз и навсегда. Моргот же полагал, что это не выход. Вряд ли с тех склонов, которые обращены внутрь долины, можно спускаться в любом месте. К тому же бойцу, скатывающемуся со склона, затруднительно сражаться. Если эльфы займут правильные позиции — то при этом самом спуске перебьют, как куропаток, половину армии. А позиции у них должны быть правильные — за столько-то лет каждую кочку там изучили.
Они много спорили на эту тему, но ни один не смог убедить другого. И вот Готмог явился снова.
— Ну, рассказывай, с чем пришёл, — сказал Моргот со вздохом.
— Вы знаете, шеф, что специальный отряд уже давно изучает горные перевалы вокруг Гондолина.
Моргот это, разумеется, знал. Сам же и подписал приказ о создании этого отряда. Будут они воевать с Гондолином сейчас или через четыреста лет, иметь хотя бы приблизительные карты того района не помешает. Но таков уж Готмог — любит вести разговоры обстоятельно и во всех деталях.
— Ребятам удавалось несколько раз довольно близко подбираться к долине, где стоит город, — продолжал балрог. — И у них сложилось впечатление, что с севера нападения никто не ждёт, всё внимание охраны сосредоточено на ныне засыпанном проходе.
— Ничего, у них будет время обнаружить вас, спускающимися с гор, и перестроиться.
— Вот и я об этом подумал! — со скрытым торжеством произнёс Готмог и с шелестом развернул принесённый с собою свиток. — Вот, взгляните, шеф!
— Что это? — брюзгливо спросил Моргот, косясь на скопища неровных линий, снабжённые надписями, сделанными чьим-то на редкость корявым почерком.
— Это приблизительные кроки склонов, спускающихся в долину к северу от города. Я хочу создать особый ударный батальон с хорошими горными навыками — полторы тысячи орков, балроги, ну… и дракон… или даже не один…
— Это называется батальон?
— Ну, два… Хотя я бы подчинил их единому командованию.
— Я так полагаю, что помимо него, тебе ещё какое-то количество войск понадобится?
— Две дивизии, — кивнул Готмог. — Тоже с горной подготовкой, но попроще.
— Две дивизии… — Моргот встал, прошёлся по кабинету. — 16 тысяч душ. А Гондолин по официальной версии в Пятой битве выставил 10. И при этом вряд ли выскреб всю армию до последнего бойца. Не говоря уж о том, что при обороне города на помощь армии все жители встанут — и женщины, и дети, и калеки безногие.
— С чего вы взяли? — удивился Готмог.
Моргот помолчал какое-то время. Ему не хотелось говорить о своих видениях, картинках из будущего. Не всякому из валар это дано, но Моргот был одним из сильнейших. Картинки эти не были предвидением — просто отдельные изображения отдельных моментов из разных времён. Видел он среди прочего и оборону городов, штурмуемых врагами. Но он никогда никому не рассказывал об этих своих видениях. Незачем кому-то это знать. Вот и сейчас, помолчав, сказал:
— Если случится такое с Ангбандом — разве не станут защищать его все жители, вплоть до моей старой поварихи и самого малого орчонка?
— Так куда же деваться, если орков в плен не берут? Либо с оружием в руках погибать, либо так. Тогда лучше — с оружием.
— Вот именно. И ты ведь не сказитель, не менестрель какой-то. Это у них всё просто: «вражьи войска катились со склонов гневной волной» или что-то в этом духе. В реальности всё это совсем не так! Вот найдут твои разведчики проход к Гондолину и поведут через него эту твою армию. Две дивизии на одном маршруте! Да и маршрут какой! Хорошо, когда двое рядом пройти смогут, а то и в одиночку. Какой длины будет колонна — ты можешь себе представить? Да и колонной это не назовёшь, ибо на более трудных участках станут отставать, а на прочих — уйдут вперёд. И вот вы выбрались к последнему перевалу. Теперь надо всех дождаться, пересчитаться, потом подняться на перевал и спуститься с оного. Как ты думаешь, что будут делать эльфы, пока твоя измотанная переходом армия будет сползать в долину?
— Шеф…
— Ты ответь, ответь!
— Не буду. Потому что в действительности всё будет не так.
— А как?
— А вот вы послушайте меня! Один раз послушайте от начала и до конца. А потом своё слово скажете. Да — да, нет — так нет.
Моргот внимательно посмотрел на предводителя балрогов. Ишь, глаза-то как блестят!
— Садись, — буркнул Тёмный. — Говори, я слушаю.
Готмог с готовностью уселся. Он хорошо знал, что после таких слов Моргот выслушает с предельным вниманием.
— Прежде всего, шеф, я заметил, что вы не обратили внимание на термин «горная армия»…
— Я обратил.
— Но вы считаете, что от обычной она отличается только тем, что будет укомплектована бойцами, обученных горолазанью?
— Ты докладываешь или викторину мне устраиваешь?
— Извините… Так вот, формирование будет строго добровольным, по приказу никого посылать не стану. Кто захочет идти на Гондолин, пройдёт необходимую выучку, у нас уже есть десятка два ребят, которые станут обучающими. Этого мало, но подготовим ещё. Далее — структура. Никаких сотен и тем более тысяч! Небольшие группы по двадцать — двадцать пять душ, которые при необходимости можно объединять как угодно. Согласитесь — одно дело, когда движется дивизия, пусть даже полк… да хотя бы и рота, и совсем иное — два десятка обученных горолазанью бойцов. Им не надо ждать отставших, они ориентируются только на себя. У каждой группы будет задача — достичь указанной точки к такому-то числу. Каждая группа идёт выбранным маршрутом, в пути ждут только своих.
— А обоз? — спросил Моргот.
— Обоза не будет. Максимум запаса придётся нести на себе, а в процессе формирования армии в проходимых местах заранее устроим схроны и укажем их на картах. Карты сейчас активно рисуют — примитивные, конечно, но понятные. Марш-бросок предполагается совершить ударными темпами.
— Допустим. Но и этой армии надо спуститься в долину и построиться в боевой порядок.
— А для этого у нас и есть тот самый особый батальон! Он первым поднимется на хребет, склоны которого спускаются в долину, рассредоточится и поднимет превеликий шум и тарарам, для чего ему приданы будут балроги и дракон… два дракона лучше.
— Ещё лучше — пять, — буркнул Моргот. — Продолжай.
— Хорошо бы подгадать атаку к какому-нибудь их празднику, — молча проглотив начальственную колкость, сказал Готмог. — Лучше всего — к этим самым Вратам Лета, или как там оно называется…
— Почему?
— А как раз всё население на стенах стоять будет, все сразу наше появление и увидят. Паника, истерика, смятение получатся по высшему разряду. Глядишь, и у ворот затор случится, армия с выходом задержится. Да со стен всех гражданских убрать надо и как-то в чувство привести, чтобы не путались под ногами. Батальон тем самым временем спустится в долину и будет прикрывать спуск основных сил. Главная тактика — не подпускать эльфов к себе близко. Для этого у орков будут новейшие скорострельные арбалеты, балрогов вооружим огнемётами — как в позапрошлый раз. Ну, и драконы ещё. Численный перевес у эльфов будет очень большой, но до до полного спуска нашей армии в долину батальон продержится. Если, конечно, эльфы вообще выйдут за ворота, а не останутся нас внутри дожидаться. Для того, чтоб взбираться на стены, будем использовать опять же горное снаряжение, а арбалетчики и огнеметчики прикроют штурмующих, ведя огонь по обороняющимся на стенах.
— Огнемёты эти ваши… Нравится, как вы, балроги, с драконами вместе воюете — как будто у вас в запасе ещё одна планета есть! Испакостим эту — переберёмся на другую. На Ард Гален по сей день ничего не растёт.
Готмог пожал плечами:
— На войне как на войне.
Некоторое время Моргот сверлил его тяжёлым взглядом, потом изрёк:
— Значит, так. Ты меня не убедил.
Готмог дёрнулся что-то возразить, но Моргот остановил его движением могучей длани.
— Горную армию — создавай. Полезная вещь, пригодится. И этот свой… батальон — тоже. Но имей в виду — я тебе не помощник. Сам сколачивай, сам организовывай, сам договаривайся. И если, к примеру, ты попросишь людей у Мотгота, а он пошлёт тебя на — не жалуйся.
— Не буду! — откликнулся повеселевший Готмог.
Мотгот, второй по рангу среди балрогов и его закадычный приятель, был самым ярым сторонником захвата Гондолина.
— Далее, — продолжал Тёмный Владыка. — Опытных бойцов в батальон этот самый не вербуй — так и так это смертники. Из молодняка самых безбашенных оторв подбирай — им там самое место. И учти: если я соглашусь на эту авантюру, то за проведение операции ты отвечаешь головой. Лично отчитаешься за каждого погибшего орка! Ступай!
— Отчитаюсь! — беззаботно ответил Готмог, поднимаясь. — Не волнуйтесь, шеф, всё будет в лучшем виде! Мы вам этот Гондолин на блюдечке с каёмочкой преподнесем! Хотите — с золотой, а желаете — с серебряной.
— На блюдечке, м-м-мать! — Моргот изо всех сил грохнул кулачищем по столу. Могучая дубовая столешница жалобно пискнула, но всё же выдержала натиск хозяйского гнева. — С каёмочкой, ***** **** * ***! — Он схватил тяжёлую безделушку из литого стекла и от души шваркнул об стену. Тут эффект оказался заметней — острые брызги со звоном разлетелись по комнате. — Спасибо огромное! Главное, сам сдох, ****** *******, а я расхлёбывай теперь это дерьмо! ***** *** **** * ****!
Только что посыльный принёс последние известия из Гондолина: Мотгот убит при попытке задержать беглецов на дальних тропах, беглецам удалось вырваться, о погоне не было и речи, ибо проклятые орлы скинули в пропасть весь засадный отряд, кроме двоих орков, которым повезло найти щель в скале; гибель Готмога подтверждается — он убит при штурме Гондолина; примерно девять тысяч орков погибло, около полутора тысяч раненых, из них половина — достаточно тяжело, из этой половины больше сотни полностью искалечено. Гондолин частично разрушен драконами, частично выгорел дотла. Тургон погиб при штурме, его дочери и внуку удалось скрыться.
После прочтения столь жизнеутверждающих новостей, у Моргота ещё достало выдержки проскрипеть посыльному: «Свободен!» и лишь оставшись наедине с самим собой, Тёмный Владыка дал выход своему гневу.
Однако, если бы его видел кто-то, кто знал его очень хорошо, он заметил бы, что Моргот как-то очень подчёркивает свой гнев — как будто прячет за ним какое-то другое чувство. Моргот сам не сумел бы это чувство назвать, зато источник его можно было обозначить одним словом: Готмог.
Нельзя сказать, что Тёмный Властелин был как-то привязан к командиру балрогов. Но он привык, что Готмог есть. И впускать в сознание понимание того, что его не стало, было неожиданно болезненно. И неуютно стало — как будто убрали из-за спины надёжную, прочную стену, и оттуда, из открывшейся пустоты, словно дохнуло холодом в затылок.
Какие же всё-таки самоуверенные идиоты его замы! Сначала Саурон с этой крепостью. Говорил же ему: возьми нормальный гарнизон, без всяких магических штучек! То есть магией пользуйся, сколько угодно, но в дополнение к обычному войску, а не вместо него. Так нет же, понадеялся на себя — и в результате хорошо, если через пару столетий сумеет вернуть себе телесную оболочку, а до той поры так и станет шляться бесплотным духом.
А теперь вот Готмог… Впрочем, будь он жив, его участи сейчас мало кто завидовал бы.
Моргот посмотрел на искрящиеся на полу осколки, вылез из-за стола, подошёл к окну и прижался лбом к переплёту рамы. Гнев прошёл, и его душила вязкая безнадёжность и недоумение: почему другие не видят того, что так очевидно ему? Ведь так всё просто! Накопить сил, вырастить побольше драконов, улучшить оружие, выбрать подходящий момент — и тогда уж ударить! Чтобы один раз — и наверняка! Чтобы духу нолдорского тут не осталось, чтобы прочие головы боялись повернуть в сторону севера! Так нет же, чуть показалось, что мы сильны, и немедленно — давай, давай! Говорил, предупреждал, увещевал, орал и ругался. Не убедил. Сперва подбили его на Пятую битву, а теперь вот Гондолин.
Девять тысяч убитых. И не каких-то нестроевиков недоделанных — все бойцы высокого класса, краса и цвет, элита элит. Ради чего Ангбанд их лишился? Ради паршивого Гондолина, который весь, сколько его было, не стоил и сотни орков!
Полторы тысячи раненых. Это наверняка не считая тех, кого лишь слегка зацепило, и они не обратились к лекарям. В такой переделке очень мало остаётся тех, кто не получил ни царапины. Лето, жара, сепсис — и те, кто ранен сейчас легко, перейдёт в разряд тяжёлых. А тот, кто считается уцелевшим, скоро ляжет на койку в лазарете. Тяжёлых и калек придётся убить. Их всё равно не перетащить через горы и Анфауглит. Обычно эту миссию — ликвидацию тяжелораненых — принимали на себя противники: орков в плен, как известно, не берут, добивают всех — и уцелевших, и раненых. А теперь об этом надо заботиться самим. Впрочем, будь там Готмог, они бы уже вошли в статистику как покойники. Но Готмог теперь по статистике сам в этой графе…
«Почему вы не умеете терпеть и выжидать? — думал Тёмный Властелин о своих приближённых. — Почему вам непременно надо немедленно и сразу? Зато там, — он покосился на западную стену кабинета, — умеют и то, и другое! И дождутся однажды!»
Моргот поёжился. На дне его тёмной души шевельнулось какое-то нехорошее предчувствие. Всё-таки он тоже был вала и в какой-то мере умел провидеть будущее.
