Мрачная история, и я лично с ней не согласна. Но честное слово, музыка навеяла - и без пояснений понятно, какая именно.
***
- Что привело тебя сюда, дочь Тингола?
Тронный зал был огромным, и каждое слово отдавалось эхом в его жильчатых сводах. Моргот пожелал говорить с ней здесь, и сейчас Лютиэн стояла перед высоким престолом Повелителя Севера в окружении майар свиты и балрогов-телохранителей. Сброшенная личина Тхурингветиль лежала на полу.
- Я пришла заключить с тобой уговор.
- И заранее уверена, что он стоит моего внимания?
- Да. Тебе еще не предлагали такого.
- Самонадеянные слова! Как к тебе попали обличья моей посланницы и Драуглуина?
Лютиэн не повела и бровью.
- Лежали в развалинах крепости на острове в ущелье Сириона. Их нашли, когда я останавливалась там на ночлег. Я сочла это добрым знаком, предвещающим мне удачу.
- Что ж, посмотрим, насколько верны твои предчувствия. Говори.
- Я укажу, как можно пройти сквозь Завесу. Взамен я возьму корону Дориата.
Моргот даже привстал, опершись на подлокотники, и наклонился вперед.
- Дочь Тингола, уж не повредилась ли ты умом?! Или вздумала пошутить надо мной?
- Это значило бы то же самое. Нет, я в здравом уме и понимаю, кому и что я говорю.
- Что же побуждает тебя к предательству, которое удивило даже меня?
- Надоело быть вечной принцессой у подножия отцовского трона.
- Так найди себе подходящего мужа.
- Я хочу быть королевой, а не женой короля.
- И ради этого тебе не жаль отдать собственного отца?
Лютиэн чуть помедлила с ответом.
- Из-за своей праведной жизни он быстро возродится и будет жить вместе с моей матерью в вечном блаженстве Амана.
- Почему бы тебе не обратиться к твоим восточным соседям? Они будут только рады помочь Тинголу достигнуть Амана.
- Отобрав у отца Дориат, они не отдадут его мне.
- А я в твоих глазах заслуживаю большего доверия, чем они?
Лютиэн слегка усмехнулась:
- Зачем тебе Дориат?
- Ты умна, дочь Тингола, - сказал Моргот. – А это кто с тобой? – спросил он чуть погодя.
- Смертный.
- Он не похож на могучего защитника. Или внешность обманчива?
- Неприлично путешествовать одной.
Моргот спустился с трона, подошел и двумя пальцами приподнял ей подбородок. Метнул короткий взгляд на смертного и расплылся в улыбке:
- А он в тебя влюблен.
- Не без этого, - сказала Лютиэн, не опуская глаз.
- Я обдумаю сказанное тобой. А пока будь моей гостьей.
Лютиэн молча поклонилась.
***
Ее поселили здесь же, в одном из покоев главного чертога. Как Лютиэн проводила время и чем занимала себя в своем уединении, оставалось неизвестным. У нее не было обычных рукоделий, с обитателями Ангбанда она не разговаривала, надменно отказавшись от прислужниц и предпочитая заботиться о себе сама, – не подобало дочери Мелиан терпеть подле себя падших созданий. Берен расположился снаружи прямо у порога. Он выполнял обязанности посредника между ангбандскими слугами и своей госпожой, принимая и передавая все необходимое. Спал он на шкуре Драуглуина здесь же, рядом с дверью, на полу.
Утром четвертого дня пришел какой-то майа, которого Берен не знал и знать не мог, – важная птица, судя по манерам и одежде. Его сопровождала девица-прислужница, несшая что-то, накрытое узорной тканью. Майа обратился к Берену:
- Скажи: посланник от Повелителя Севера к леди Лютиэн.
Берен уже повернулся, чтобы постучать, но в тот же миг дверь открылась. Лютиэн стояла на пороге, будто ждала этого визита.
- Что хочет мне сказать лорд Мелькор?
- Мой господин надеется, что его гостья отдохнула после долгого пути, и просит тебя, высокородная и прекрасная леди, обедать с ним сегодня вечером и есть и пить за его столом. Примешь ли ты его приглашение?
- Оно большая честь для меня. Передай лорду Мелькору, что его приглашение я принимаю с радостью.
- Тогда не откажись принять и это в знак приязни. – Майа чуть посторонился, пропуская вперед свою спутницу.
На вещи в ее руках Лютиэн взглянула с любопытством, потом с досадой – на Берена.
- Возьми это и поставь в комнате, - напомнила она обязанности.
В свертке оказалось густо-синее, цвета вечернего неба платье с широкими рукавами, расшитое серебром. В ларце – серьги и кольца, запястья, цепочки, булавки и украшения для волос. Лютиэн внимательно рассматривала и примеряла все по очереди, глядя на себя в зеркало. Здесь было из чего выбирать. Такое богатство не дарят просто так.
***
Стол был накрыт на двоих в личных покоях Моргота. Кушанья подавали по местному обычаю – переменами. Берен прислуживал ей, за спиной Моргота находились трое челядинцев.
- Что же ты молчишь, прекрасная Лютиэн? – впервые он назвал ее по имени. – По душе ли тебе мое гостеприимство или что-то стесняет тебя?
- Твое гостеприимство превосходно, и воспоминания о нем будут служить мне отрадой, пока жива моя душа. А молчу я оттого, что дело хозяина развлекать гостей.
- Какие же развлечения ты предпочитаешь?
- Те, которые ты предложишь, - улыбнулась Лютиэн.
Поднося чашу и полотенце для омовения рук, Берен толкнул ее под локоть.
- Твой слуга не слишком расторопен.
- Где же мне здесь взять других? – вздохнула Лютиэн.
- О, было бы желание…
- Это звучит многообещающе.
Одним коротким жестом Моргот отправил прислугу вон.
- Ступай, - сказала Лютиэн Берену. – Сегодня ты больше не понадобишься. Ступай, - повторила она настойчиво.
Дверь за Береном закрылась. Моргот встал, обошел вокруг стола и, наклонившись над плечом Лютиэн, сам налил ей вина.
- Я обещаю столько, сколько могу выполнить.
- Пить без музыки значит тратить вино впустую, - сказала она, когда Моргот уселся и поднял кубок.
- Ты хочешь, чтобы я позвал музыкантов?
Лютиэн глянула на него поверх своего кубка:
- К чему они нам? К тому же вряд ли у тебя найдутся те, кто пел бы лучше меня.
- В самом деле? Ты и без того уже завладела моим сердцем…
- Неужели такая малость способна поразить Повелителя судеб Арды? – как бы про себя произнесла Лютиэн, опустив ресницы и проводя пальцем по драгоценному запястью.
- Но если и пение твое так же прекрасно, то…
- Что тогда? – подхватила Лютиэн.
- Пожара в моей душе уже будет не погасить.
- Такие слова кружат мне голову. Но, говорят, ты часто притворяешься.
- Только не в этом! – воскликнул Моргот, впившись в нее глазами. – Испытай меня, и ты сама убедишься.
Лютиэн ответила ему долгим взглядом.
- Что же мне остается? – Она легко поднялась. – Слушай же…
***
Лютиэн осторожно приоткрыла дверь. Берен сидел у порога на разостланной волчьей шкуре, словно собираясь ночевать тут.
- Готово! – шепнула она и мотнула головой, веля заходить.
Мгновенно оглянувшись по сторонам, Берен вскочил, подхватил шкуру и бесшумно скользнул внутрь. Моргот оцепенел прямо за столом, упав головой на скатерть. Одна рука его свесилась с подлокотника, другая еще каким-то чудом продолжала удерживать пустой кубок. Корона свалилась и лежала, словно еще одно блюдо в изысканном убранстве стола, и сильмариллы ярко горели в полумраке.
- Все получилось, - вполголоса произнесла Лютиэн. – Он утратил чувства и спит как истукан. Ты не сердишься на меня? – добавила она, взглянув Берену в лицо.
- Больно уж натурально ты прикидывалась.
- Иначе было нельзя. Иначе он не поверил бы мне.
- Ладно, чего теперь…
Берен потянулся за короной через стол, не рискуя пока подходить ближе.
- Сколько он так проспит?
- Не знаю. Но надолго моих чар не хватит. Что ты делаешь?!
Вытащив Ангрист, Берен ковырял им в короне.
- Как что? Сильмарилл достаю. Я же твоему отцу обещал принести.
«Не надо! Не сейчас!» - хотела воскликнуть она, но с пересохших губ слетел только неслышный шелест. Клинок скрежетал о черный металл, Берен бормотал что-то себе под нос, будто помогая делу уговорами. Гномья сталь понемногу разгибала железные когти. Еще одна бесконечно долгая минута – и камень вышел из углубления, в котором сидел. Бережно взяв в пальцы, Берен рассматривал его со всех сторон.
- Красивый-то какой!
Лютиэн почувствовала, как на лбу выступает испарина. Сильмарилл исчез в поясной сумке Берена, но затем тот снова взялся за корону.
- Теперь еще один…
Камни не туманили рассудка Лютиэн. Нужно было совсем иное. Это делали другие… значит, сможет и она. Стену напротив украшали мечи. Лютиэн сняла один. Он показался тяжелым, но не слишком. Сжав рукоять обеими руками, она занесла меч над головой. Медленно отступила на шаг, не сводя взгляда с открытой выше ворота шеи. Одно движение… Лишь бы не остановиться в последний миг…
- Х-ха!
Берен стремительно вскинулся на неожиданный вскрик, нож сломался в его руке.
Обломок лезвия, сверкнув, прочертил в воздухе дугу. Сползало, оседая, тело Моргота. Застывшая Лютиэн расширенными глазами смотрела, как кровь заливает пол.
- Сколько ее… - шептала она.
- Да что ж ты!..
Голос Берена привел ее в чувство. Бросив меч, Лютиэн сдернула скатерть со стола. Со звоном посыпалась посуда, но сквозь толстую дверь никто не услышал бы этого. Справившись с минутным отвращением, Лютиэн обвернула скатертью отсеченную голову, связала узлом концы. На ткани проступили кровавые пятна.
- Помоги мне.
Берен держал кувшин, пока она мыла руки. Вода лилась прямо на пол. Плащ прикрыл запачканное платье, волчью шкуру Берен набросил на себя, но еще поглядывал с сожалением на два оставшихся в короне камня.
- Одного достаточно. Скорее же!
Снаружи уже наступила ночь. Поспешно и бесшумно они шли обратно к Воротам, и никто не замечал и не преследовал их. Ангбанд спал. Но пути наружу не было. Запах чужаков разбудил Кархарота и вырвал его из колдовского сна. Он давно уже прислушивался к звукам шагов и теперь прыгнул и встал под аркой ворот. Глаза его мерцали желтым огнем, шерсть вздыбилась на загривке, разверстая пасть показывала два ряда зубов. Кархарот изготовился к нападению.
- Меч надо было брать с собой!
Лютиэн высоко подняла свой узел.
- Знаешь, что это? – крикнула она волку.
Кархарот втянул воздух и попятился. Заскулил, бросился в Ворота, внутрь Ангбанда. Вой разнесся по округе.
- Он же там всех перебудит!
- Пусть. Никто не видел, как мы уходили, а Кархарот этого не расскажет. До позднего утра Моргота не хватятся. У нас еще есть время.
***
Низкие лучи осеннего солнца разбудили Лютиэн. Костер прогорел и потух, поляна искрилась росой. Берена не было, не было и его вещей, только шкура Драуглуина, которой укрывались по ночам, осталась на месте. Невесть откуда взявшийся Хуан сидел рядом и смотрел, наклонив голову. Наверное, с тех пор, как расстался с ними, он вернулся сюда и все это время бродил вдоль границ Дориата.
- Он ушел? – спросила она Хуана.
Пес повернул морду на запад. Лютиэн долго сидела молча, не то погрузившись в раздумья, не то бесцельно наблюдая за неторопливым опадением багряных листьев.
- Так и должно быть, - сказала она наконец. – Каждому своя добыча.
Встряхнув плащ, Лютиэн накинула его на плечи. Сборы не были долгими.
- Пойдем, - обратилась она к Хуану.
Хуан тщательно обнюхал узел и издал вопросительное ворчание. Лютиэн развернула ткань и, не дрогнув, смотрела на синевато-бледное лицо. Ее губы чуть изогнулись.
- Не от мечей нолдор пал ты, и не мощь валар поразила тебя, но Лютиэн, дочь Тингола, своей красотой погубила тебя.