Пухова Опушка

[Golondrina]

Задам здесь вопрос пишущей братии.
Как писатели фанфикшена относятся к персонажам, равно оригинальным или заимствованным? Кто они для них -  набор букв, текст или почти реальная личность. Литературное упражнение или «над вымыслом слезами обольюсь»? Почему Профессор ( или Эстелин, если помидоров накушается ) могут убивать своих героев, а вот Творческий Союз - никогда и ни за что. Допустимы  ли любые AU или ООС, если написано талантливо? Мы надысь с Песчанкой эту тему затронули и разошлись во мнениях. Интересно, что другие думают.
Ну вот я ни разу не писатель, но когда портреты рисовала, детали глаз прорисовывала в самую последнюю очередь, потому что, если правильно ложится штрих и блик, и верно выбран ракурс - эти люди начинают на тебя смотреть и реально делается не по себе, даже страшно. И невозможно уже взять ластик и стереть этот взгляд, словно убить того, кто уже живёт на листе бумаги. Бросила я это дело, лучше пейзажики рисовать, ей-богу.

[Krakodil]

Конечно, я сначала, подобно Маглору, сочла, что Маэдрос сошел с ума, и можно было бы и пожестче объяснить ему, чем может кончиться для всех его безумное намерение. Но это не входило в планы авторов, потому Маэдрос отправляется к горе.

Не-не-не, что можно Профессору, того нельзя Кракодилу (кстати, почему "авторов", если Кракодил тут один?). Маэдрос для Маглора, во-первых, старший брат, прям очень старший брат, и уже поэтому исторически обладает немалым авторитетом, во-вторых же Маэдрос относится к тем персонам, которым пожестче не очень-то пообъясняешь. Даже в самом начале Первой Эпохи.

Очень красивые описания пейзажей - для Вас окрестности этой горы не темные и мрачные, а скорее обычные для не слишком пустынных горных районов - это соответствует идее произведения о том, что Тангородрим лишь находится в области, попавшей под власть Моргота, но не испорчен никакими чарами, как и его майэ-хозяйка.

Да, Кракодил опять беззастенчиво пырился на локации. Пора признаться честно, что мне нравится это занятие. А что больше всего нравилось - это как Маэдрос там в камнях спать улегся.
А так еще хотелось показать, что по нолдорскую сторону Железных Гор (где канонически во время Осады было зелено аж до самых Врат Ангбанда) не ужас-ужас и что окрестности Тангородрима довольно-таки расположены к Маэдросу.

Почему она позволила ему приковать к своей горе Маэдроса? Почему не освободила его раньше сама? Почему уступ под ногой исчезал, и тот опять повисал на руке? Не знаю, как объяснит это автор. Или это подчеркнутая независимость и нежелание вмешиваться в чужую для нее распрю? Если да, то это рисует известную жесткость характера, ведь она несомненно видела, что эльф испытывает страдания. Или она к тому времени уже видела немало страданий в своих владениях, и ей что страдающие орки, что эльфы - все едино воплощенные - она майэ, совсем иная, чуждая, высокомерная и по-своему безжалостная?

Нет, смотрите: во-первых, начнем с того, что майэ Сильм не читала. И о происходящем имеет представление исключительно со своей стороны. Да, она не могла не слышать, что в Средиземье явились нолдор и начали войну, но отчего-почему, она не очень в курсе. И преисполняться к ним вообще каким бы то ни было отношением у нее пока нет никаких оснований. Сами военные действия как таковые ее не задевают никак, и даже если она не слишком любит Моргота, враг моего врага далеко не всегда по умолчанию мой друг. Во-вторых, она снова не читала Сильм. И когда на Тангородрим повесили Маэдроса - она совершенно не в курсе, кто это и за какие заслуги оказался в таком печальном положении. Она даже не знает, что это кто-то из пришельцев (мало ли у самого Моргота народу?). И то, что ему тут несомненно плохо, не означает по умолчанию, что он заслуживает сочувствия. Вполне возможно, что он висит тут очень даже поделом.
Так что майэ прежде всего нужно было вообще узнать, кто это и что это. На это требуется время.
В-третьих, уже прояснив все эти моменты и зная, что сей есть Маэдрос и висит тут потому-то и потому-то, и даже исполнившись к нему сочувствия, майэ весьма ограничена в своих действиях. Она тут фактически такая же пленница, и если (ну, допустим) снимет Маэдроса со скалы сама (ее возможностей хватит, чтобы стащить этот штырь вниз до земли), то придется объяснять, куда он делся. Это еще не касаясь того, что Маэдрос, даже оказавшись на земле, не исчезнет из окрестностей Тангородрима во мгновение ока. У него нет ни пищи, ни оружия, ему не в чем нести воду, и физическое состояние не позволяет ему рвануть с места в карьер галопом. Так что он в любом случае скоро будет пойман, и неприятности, которые получит майэ за устроение побега, никому не принесут никакой пользы. Более того, даже просто какую-либо помощь майэ может оказывать исключительно незаметно и с оглядкой - потому что если об этом станет известно, то Маэдроса Моргот отсюда уберет и придумает для него что-нибудь другое, а майэ получит по башке (притом если Моргот прям такое ужасное зло, то и наказание может устроить весьма изобретательное, так что мало не покажется даже майэ), то есть опять все будет бесполезно.
Поэтому, даже исполнившись сочувствия, майэ должна действовать крайне осторожно. Поэтому она устраивает Маэдросу уступ под ногами, чтобы облегчить положение хотя бы на время, но убирает уступ всякий раз перед приближением орков. Она может разговаривать с Маэдросом, но никогда не показывается ему на глаза (а показывается только тогда, когда думает, что он ее не видит). И т.д. А вот когда приходит Фингон: о, ура! наконец-то! забирай его скорее!
Все эти мотивы убей меня бог не хотели вмещаться в текст.

И в то же время, нельзя заранее быть уверенным в том, что ожидать от нее, навряд ли она предсказуема.

Я полагаю, что раз она разумна (в смысле, с головой у нее в порядке), то определенно предсказуема.

И вполне может получиться, что с воплощенным супругом своим она будет проводить лишь часть времени, возвращаясь в свою гору. И меня не удивит, если она потребует у него - ты теперь должен освободить от Моргота мои владения. И будет у Маэдроса еще одна причина воевать с Морготом.

Когда-нибудь потом она, конечно, может вернуться в свои владения - но этого точно не случится, пока рядом наличествует Моргот. А требовать от Маэдроса с Морготом воевать ей незачем, потому что ей и без того ясно, что он и так будет это делать. Возможно, что она первая об этом заговорит, да - чтобы не ставить Маэдроса в неловкое положение. Потому что если бы он первым повел с ней речь на тему будущей войны, это выглядело бы так, будто он по расчету женился.
Морготу в любом случае неуютно. Хотя да, если он узнает обо всем достаточно рано, у него есть еще пространство для маневра и финта ушами - если он пришлет Маэдросу сильмариллы и Финголфину вергельд за Финвэ, то повод для войны у нолдор исчезнет.  

[Krakodil]

Задам здесь вопрос пишущей братии.
Как писатели фанфикшена относятся к персонажам, равно оригинальным или заимствованным? Кто они для них -  набор букв, текст или почти реальная личность. Литературное упражнение или «над вымыслом слезами обольюсь»? Почему Профессор ( или Эстелин, если помидоров накушается ) могут убивать своих героев, а вот Творческий Союз - никогда и ни за что. Допустимы  ли любые AU или ООС, если написано талантливо? Мы надысь с Песчанкой эту тему затронули и разошлись во мнениях. Интересно, что другие думают.

Ох, не любит нас Мышь, думает часть других  
Ну, положим, Творческий Союз тоже порой не очень мирный и как-то раз переубивал половину Отряда (правда, отчасти выбрав на убой не слишком симпатичных персон, что там скрывать) и Барда с Трандуилом вот грохнули (и снова Гэндальфа до кучи), и отдельно Кракодил еще снова грохнул Гэндальфа, радостно спалив его живьем. Но в целом да, это немного на общем фоне.
Опять же, как писатели фанфикшена относятся - наверное, все по-разному. И не фанфикшена тоже. Для кого буковки на бумаге/в файле, для кого прям как живые. Но, говоря за Кракодила и отчасти за Медведя - таки они как настоящие. За них переживаешь (в смысле, что переживаешь то, что происходит с ними). Ну и жаль их убивать. Это очень плохой должен быть злодей, чтобы его было не жалко.
И, судя по тому, что мы знаем о Профессоре - а вот для него персонажи по большей части были буковки на бумаге, а не как настоящие. Это очевидно явствует из того, как он в черновиках перекидывал реплики от одного персонажа к другому (причем не просто там о погоде, а принципиальные реплики, значимые, важные) или ломал персонажа через колено во имя авторского замысла. Считанное число персонажей были для него если не прям как настоящие, то сколько-нибудь внятные и обрисованные.
"Допустимы  ли любые AU или ООС, если написано талантливо?" - да боже мой, почему же нет?! Профессор ну все ошибки типичного ЙАшки у себя собрал - но кто это замечает за общим качеством текста? И даже те, кто замечает (вроде нас), все равно же жуют этот кактус. Если кто-то может писать талантливо - это самостоятельная ценность.
А уж ООС - это вообще крайне расплывчатая и неопределенная вещь. Наши - разведчики, ихние - шпионы, кто может сказать, где ООС, а где не ООС? Можно изображать Финрода не от мира сего няшкой, и в доказательство привести фрагменты канона, а можно таким расчетливым, что и Иуда с Рахилью в лавке обзавидуются - и тоже фрагменты канона в доказательство привести.  

[Ursa Maior]

Добавлю от второй половины ТС МиК.

Во-первых, мы не любим плохие концы. А как написать хороший конец, если хорошего героя убили?
Во-вторых, если герой всего лишь буковки на бумаге - это означает,  что персонаж автору не удался. За удачного персонажа переживаешь, и его жалко убивать, даже если он плохой человек. Потому что он - твоё творение.

Нет, конечно, мы понимаем, что надо писать так, чтобы было похоже на реальность, а в реальности люди гибнут всякие - и плохие, и хорошие. И, если бы мы писали на какую-то другую тему, то, возможно, тоже со скрипом и болью в сердце убивали бы своих героев, если того требует сюжет. Но в данном случае всех перебили без нас. Мы и писать-то стали, чтобы как-то выправить это ужасное положение. Потому у нас главным образом оптимистичные сюжеты. Хотя бывает всякое. Про Морию, как оно могло быть без авторских роялей, мы уже написали. В сундуке лежит ещё несколько вещей, где авторский произвол заменен на жестокую реальность.  

[Golondrina]

Ох, не любит нас Мышь, думает часть других  wink.gif

Любит-не любит, к сердцу прижмёт-к чёрту пошлёт .  Реал человека грызёт и причмокивает. Но придёт, придёт Мышь когда-нибудь.

А я Норлин Илонвэ вспомнила. И свои ощущения от её работ. Вот есть «Из любви к искусству» - просто Hollmark Channel какой-то, читаешь, словно  в тёплый плед укутываешься и хорошо на душе делается. И есть «Не убоюсь я» того же авторства. Честно, прочитав эту работу мне стало реально плохо, просто на физическом уровне. Наверно,  это и есть проявление таланта - вызвать неподдельные эмоции у читателей, но... это же так жестоко! Разве самому не больно - писать такое?
Хотя, может это вопрос к моей эмпатии? Если бы я умела писать и у меня уже сформировалось положительное отношение к определенным персонажам, я бы точно не смогла причинить ему вред сверх того, что и так в первоисточнике есть. Вот Эстелин, вроде же любит феанорингов, и может на голубом глазу вдруг кого-то из них грохнуть. Как так? Не понимаю я этих писателей .

[Krakodil]

Разве самому не больно - писать такое?

Бывает, да. И еще как! У меня лежит где-то там очень старый (еще на старом Перекрестке начала) кусок текста - я по очереди прожила ситуацию за всех трех участников, и мне аж с сердцем плохо сделалось. И поэтому хоть текст и числится в Великом Списке Сюжетов, но я сильно не уверена, что когда-нибудь его допишу.

Как так? Не понимаю я этих писателей

Ну как-как... Сюжет сам приходит. И бывает, что вот и хочется, чтобы все выкрутить если не к хэппи-энду, то хоть к чему-нибудь приемлемому, а не получается.  

[Ursa Maior]

Наверно,  это и есть проявление таланта - вызвать неподдельные эмоции у читателей, но... это же так жестоко! Разве самому не больно - писать такое?
 

У меня лежит четыре кубометра, написанных ещё до фикбука. Конечно, не всё там айс, хотя есть моменты... да...
Так вот, иногда сам сюжет вопиет и требует, чтобы сложилось так и так, и ему, сюжету, наплевать, что при этом пострадает герой, которого ты любишь. И ты сидишь и заставляешь его страдать, хотя сердце разрывается.  

[Илиндэль]

Маэдрос для Маглора, во-первых, старший брат, прям очень старший брат, и уже поэтому исторически обладает немалым авторитетом, во-вторых же Маэдрос относится к тем персонам, которым пожестче не очень-то пообъясняешь. Даже в самом начале Первой Эпохи.

Это да, но у Маглора наверняка была возможность поманипулировать посерьезнее, пытаясь остановить его. Как-то слишком легко отпустил.
Хотя понятно, что Маэдрос все-таки ушел бы.

(кстати, почему "авторов", если Кракодил тут один?).

Прошу прощения, опечатка. Конечно, я осознавала, что это ваша личная работа.

во-первых, начнем с того, что майэ Сильм не читала...
Во-вторых, она снова не читала Сильм. И когда на Тангородрим повесили Маэдроса - она совершенно не в курсе, кто это и за какие заслуги оказался в таком печальном положении

Логично, если подумать.

В-третьих, уже прояснив все эти моменты и зная, что сей есть Маэдрос и висит тут потому-то и потому-то, и даже исполнившись к нему сочувствия, майэ весьма ограничена в своих действиях. Она тут фактически такая же пленница....
Поэтому, даже исполнившись сочувствия, майэ должна действовать крайне осторожно. Поэтому она устраивает Маэдросу уступ под ногами, чтобы облегчить положение хотя бы на время, но убирает уступ всякий раз перед приближением орков.

Да, я тоже подумала, что, находясь во владениях Моргота, она во многом в его власти и должна быть осторожна. И верно, написано, что уступ исчезал и появлялись орки - то есть он исчезал перед их появлением.
А почему майэ не могла покинуть гору и уйти?

А вот когда приходит Фингон: о, ура! наконец-то! забирай его скорее!
Все эти мотивы убей меня бог не хотели вмещаться в текст.

Ну да, я понимаю. У вас, судя по всему, орел их не уносил, как-то сами ноги унесли - но это не показано, это было бы лишним. В общем, читателю можно и самому догадаться.

Я полагаю, что раз она разумна (в смысле, с головой у нее в порядке), то определенно предсказуема.

В этом смысле - да. Но все же она майэ,  и характер нарисован такой, что отнюдь нельзя сказать, чтобы Маэдрос мог в любую минуту предугадать, как она поступит.

Когда-нибудь потом она, конечно, может вернуться в свои владения - но этого точно не случится, пока рядом наличествует Моргот. А требовать от Маэдроса с Морготом воевать ей незачем, потому что ей и без того ясно, что он и так будет это делать. Возможно, что она первая об этом заговорит, да - чтобы не ставить Маэдроса в неловкое положение. Потому что если бы он первым повел с ней речь на тему будущей войны, это выглядело бы так, будто он по расчету женился.

То есть, она все-таки уходит из Тангородрима - по крайней мере до окончания войны. Или до освобождения своей территории. Она будет жить в холме Химринга? Или там уже есть свой дух? Мне как-то сложно представить эту фигуру, живущей в крепости, ходящей ежедневно по комнатам, сидящей за завтраком. И даже направляющейся в спальню. Из того, что написано рисуется, что она переселяется в холм Химринга и встречается с супругом либо на лоне природы, либо в подземных покоях. А в замке показывается по торжественным случаям. Не знаю, это ли вы имели ввиду.

Морготу в любом случае неуютно. Хотя да, если он узнает обо всем достаточно рано, у него есть еще пространство для маневра и финта ушами - если он пришлет Маэдросу сильмариллы и Финголфину вергельд за Финвэ, то повод для войны у нолдор исчезнет.

А компот репарации?!



 

[Krakodil]

А почему майэ не могла покинуть гору и уйти?

Итсмэджик же. Моргот вернулся в Средиземье и воздвиг Тангородрим. И заточил в нем эту майэ, чтобы она гору держала.

В этом смысле - да. Но все же она майэ,  и характер нарисован такой, что отнюдь нельзя сказать, чтобы Маэдрос мог в любую минуту предугадать, как она поступит.

А что она такого делала непредсказуемого? Ушла, его на уступе оставила? Ну, расстроилась барышня из-за отказа. Потом чин по чину открыла Маэдросу проход - уходи, мол.  

Мне как-то сложно представить эту фигуру, живущей в крепости, ходящей ежедневно по комнатам, сидящей за завтраком. И даже направляющейся в спальню. Из того, что написано рисуется, что она переселяется в холм Химринга и встречается с супругом либо на лоне природы, либо в подземных покоях. А в замке показывается по торжественным случаям.

Нет, придется ей жить обычной человеческой (ну, эльфийской) жизнью, а то окружающие не поймут. И если она будет обитать неизвестно где, и то ли есть она, то ли нет, то и впрямь начнутся слухи, что жена правителя какая-то подозрительная колдунья, а там, глядишь, и до разброда и шатаний недалеко.

А компот репарации?!

Каки таки репарации?!   За что?!  

[Илиндэль]

Задам здесь вопрос пишущей братии.
Как писатели фанфикшена относятся к персонажам, равно оригинальным или заимствованным? Кто они для них -  набор букв, текст или почти реальная личность. Литературное упражнение или «над вымыслом слезами обольюсь»? Почему Профессор ( или Эстелин, если помидоров накушается ) могут убивать своих героев, а вот Творческий Союз - никогда и ни за что. Допустимы  ли любые AU или ООС, если написано талантливо? Мы надысь с Песчанкой эту тему затронули и разошлись во мнениях. Интересно, что другие думают.

Я уже не пишу, но когда писала - конечно, герои для меня были живые. И я не люблю писать сюжеты с гибелью главного героя.
Однако, иногда работа получается более сильной, если позволить ей иметь жесткий конец. Я четко сознаю, что мой "Камень" сильно потерял от смягчения концовки, первоначальный план был несколько другой. Не знаю, права ли я была, что пошла на поводу своей жалости.

Ну вот я ни разу не писатель, но когда портреты рисовала, детали глаз прорисовывала в самую последнюю очередь, потому что, если правильно ложится штрих и блик, и верно выбран ракурс - эти люди начинают на тебя смотреть и реально делается не по себе, даже страшно. И невозможно уже взять ластик и стереть этот взгляд, словно убить того, кто уже живёт на листе бумаги. Бросила я это дело, лучше пейзажики рисовать, ей-богу.

И не хотелось опять начать рисовать лица?

[Krakodil]

Я уже не пишу

Это решительно и бесповоротно или еще таки возможны варианты?  

[Илиндэль]

Я уже не пишу

Это решительно и бесповоротно или еще таки возможны варианты?

Да я бы и рада, но муза ушла давно и, похоже, бесповоротно.
И сюжет даже готовый есть, полтора года назад я его Эстелин рассказывала, но не могу писать вообще. Жаль, я бы отдала в хорошие руки, а то зря пропадает.

[Krakodil]

Да я бы и рада, но муза ушла давно и, похоже, бесповоротно.

Но, может, если попытаться...? Раздают же там и сям советы, как победить неписца. Может, какой-то из них окажется Вам полезным?  

[Илиндэль]

Да я бы и рада, но муза ушла давно и, похоже, бесповоротно.

Но, может, если попытаться...? Раздают же там и сям советы, как победить неписца. Может, какой-то из них окажется Вам полезным?

Конечно, я пыталась. И конечно, читала советы.

[Krakodil]

Конечно, я пыталась. И конечно, читала советы.

И прям совсем не?
Не, ну не может так быть, чтобы писали-писали, а потом разучились совсем-пресовсем и навсегда. Ну, бывает, что сюжетов нет - но это не Ваш случай. Бывает, что фандом перестал быть интересен - но это тоже не Ваш случай. Значит, должен быть способ и какие-то гитики.  

[Эстелин]

Кто они для них - набор букв, текст или почти реальная личность.

Для меня - личность, причем - без вариантов. Появляется сразу и целиком, вплоть до деталей внешнего вида. Точно знаю, как он садится на коня. Как спит: на боку, на спине, клубком. Будет ли стрелять в братьев подорожником и как среагирует, когда в него стрельнут. И прочее.
И если уж персонаж однажды появился передо мной, перекроить и перекрасить его невозможно.

Почему Профессор ( или Эстелин, если помидоров накушается wink.gif ) могут убивать своих героев

Я не нарочно! Зритель ведь не может по своему вкусу менять фильм, который смотрит.

[Тигра]

Стакан воды

В этот раз Медведь и Кракодил мне угодили! Конечно, все рассказы хорошо написаны, хоть в тандеме, хоть отдельно авторами, но я иногда не понимаю что-то, либо не в теме совсем.
Про рыб как-то внезапно было     Рыба-удильщик достойна рисунка. Впрочем, я уже нарисовала. Помучиться пришлось немного, так как я рыб не умею рисовать.

[Krakodil]

А творческий союз

Медведь и Кракодил

неожиданно снова с вами!

И счастлив порадовать почтеннейшую публику новым укуром

Благими намерениями

***

На плоском берегу озера Митрим раскинулось поселение. Оно возникло здесь недавно – об этом свидетельствуют светлые, еще не траченные погодой бревенчатые стены домов, мостки, уходящие в озеро, и лодки на берегу.
В доме, не так давно принадлежавшем семейству Феанора, происходит совет семейства Финголфина. Присутствуют также Финрод, приглашенный Тургоном, и его младшие братья и сестра, которые пришли за компанию.

Финголфин, очень серьезно: я хватился Финьо вчера утром. После расспросов оказалось, что он не попадался никому на глаза уже два дня. Я не стал еще поднимать тревоги, но прошел еще один день, и ничего не изменилось. Теперь окончательно ясно, что Финьо пропал.
Галадриэль, едва дослушав: а вещи проверяли?
Арэдель: сегодня утром. Все на месте, кроме обычного комплекта одежды, лука со стрелами и арфы.
Финрод: странный набор.
Тургон, подхватывая: вот и я это говорю. Если он пошел на охоту, зачем ему арфа? А если пошел помузицировать, зачем ему лук и стрелы?
Финрод: зачем ему вообще уходить куда-то, чтобы музицировать?
Тургон: ну, знаешь, не всем нравится его музыка. А если он еще и петь начинает… А мы и так друг у друга на головах сидим.
Финрод: да, у нас пока тоже тесновато.
Тургон: да еще и стены деревянные, сквозь них каждый чих слышно. Поэтому если Финьо хочется музыки, он уходит куда-нибудь на бережок. Так всем спокойнее, а если на озере кто-нибудь рыбу ловит, то может и подальше отплыть.
Финголфин: если кто-нибудь из вас что-то знает, если Финьо кому-то обмолвился случайно о своих планах, расскажите. Даже если он сообщил что-то на этот счет по секрету – сейчас не время хранить секреты.

Все молчат и недоуменно переглядываются.

Финрод: нет, ничего.
Арэдель, покачав головой: и с загадочным видом он не ходил…
Финголфин: больше всего меня беспокоит, что Финьо ничего не сказал перед уходом. Хотя правило сообщать, когда идешь куда-то далеко, даже он соблюдал неукоснительно.
Ангрод: может, он у Феанорингов?
Финголфин: три дня?
Тургон, одновременно: что ему там делать? Нельо нет, а без Нельо что он там забыл?
Арэдель, что-то вспоминая: постойте!.. вроде бы он к ним собирался… я еще удивилась, зачем… да, точно! Четыре дня назад.
Тургон: только этого не хватало!

Длинная пауза.[/
i]

Финголфин, внимательно глядя на сына: ты хочешь сказать… Ты думаешь, что они…
Тургон: я ничего не думаю. Во всяком случае, стараюсь. Особенно о Феанорингах. Потому что про них только начни – такого придумаешь, что сам не рад будешь.
Финголфин: да, ты очень постарался не думать, если такое ляпнул.
Тургон, сухо: нравится тебе или нет, но это объективная реальность – Финьо собрался к Феанорингам, и больше его никто не видел.

Снова длинная пауза.

Финголфин, изменившимся голосом: ладно, я сам с ними поговорю.
Тургон: один?
Финголфин: я способен выражать свои мысли без помощников.
Тургон: чтобы нам потом двоих искать?
Финголфин: я имею в виду, что отправлюсь без вас. А так, конечно, сопровождающих возьму. Я все-таки король, и самому грести мне даже неприлично.
Тургон: а Феаноринги говорят, что нет.
Финголфин: то есть? Что все-таки прилично?
Тургон: нет, что ты никакой не король.
Финголфин: а ты откуда знаешь?
Тургон, неопределенно: да так… Намо же сулил им предательство. Вот я и слежу понемногу, что там у них происходит. Чтобы, когда они начнут предавать, мы были бы готовы. 
Галадриэль: шпионишь, значит?
Тургон, немедленно: Моринготто шпионит! А я разведываю.
Финголфин: интересно, а кто, по их мнению, король?
Тургон: Нельо, конечно.
Финрод: но его же нет.
Тургон: ну, формально он жив, раз мертвым его никто не видел. Так они говорят. Чего только не придумают, лишь бы корону не отдавать.
Финголфин: с короной разберемся позже. Сейчас надо найти Финьо. (встает) Если что, вы знаете, где меня искать.
Тургон: ты это Феанорингам сказать не забудь.

Финголфин выходит. Остальные, чуть подождав, чтобы не создавать толпы,  тянутся следом.

***

Противоположный берег Митрима. Здешнее поселение не меньше прежнего, но еще более новое. Несколько главных улиц уже намечено, но многие дома еще не достроены. Часть эльдар до сих пор и вовсе живет в палатках. Слышны визжание пил, стук топоров и прочие звуки строительства, на берегу сушатся сети – одним словом, жизнь в поселении течет своим чередом. По одной из улиц идет Финголфин – гребцы и лодка, доставившие его сюда, остались на пристани. Финголфин здесь впервые, поэтому идет довольно неуверенно, расспрашивая дорогу. Встречные провожают его удивленными взглядами. Наконец он поднимается на крыльцо большого дома, очень похожего на тот, в котором живет сам, и стучит в дверь.
Весть о прибытии Финголфина намного опередила его самого, поэтому когда его проводят в большую комнату, гордо именуемую гостиной, шестеро Феанорингов уже в сборе.

Маглор, шагая навстречу Финголфину и разводя руки для ритуального приветственного полуобъятия: дядя! Добро пожаловать!
Финголфин, вежливо, но решительно уклоняясь от его рук: где мой сын?

Пауза, во время которой братья обмениваются взглядами.

Келегорм: который из?
Финголфин, сухо: Финдекано.

Более долгая пауза. Взгляды становятся недоуменными.

Финголфин: я знаю, что он был у вас. Во всяком случае, направлялся сюда.
Маглор: опять?
Финголфин: то есть?
Маглор: он собирался к нам снова? Зачем?
Карантир: я думал, он сюда еще лет сто не заглянет.
Амрас: ну, так и не заглянул же.
Амрод: но ведь дядя говорит – собирался.
Амрас: так не приехал же!
Куруфин: быть может, он только сказал, что к нам, а сам... ну, не знаю куда.
Маглор: а зачем было говорить, что к нам?
Куруфин, подумав: не знаю. У него надо будет спросить.
Финголфин: погодите! Вы что, хотите сказать, что Финдекано тут не было?
Келегорм: было. То есть был. Но три дня назад. А потом – нет.
Финголфин: три дня назад он уехал к вам и больше его никто не видел.

Длинная пауза.

Маглор: а... куда он мог деться?
Финголфин: это я как раз и хотел спросить у вас.
Маглор: он тут пробыл не больше часа, даже обедать отказался.
Финголфин: он был с арфой?
Маглор, поперхнувшись: че-го?
Финголфин, терпеливо: я
спрашиваю: когда он приехал, с ним была арфа?
Маглор: нет, конечно! Странный вопрос...
Финголфин: три дня назад Финьо уехал к вам. Сегодня, когда стали проверять его вещи, обнаружили, что нет его арфы, лука и колчана со стрелами.
Карантир, вкрадчиво: дядя, ты всерьез полагаешь, что он приезжал, чтобы помузицировать на пару с Кано, а лук прихватил на случай, если тот откажется?
Финголфин: рыбаки с озера слышали тут громкие голоса, похожие на ссору.
Маглор: по правде говоря, мы и вправду поспорили. Хотя рыбаки могли слышать и что-то другое – у нас тут вообще не умеют тихо разговаривать.
Келегорм: а по воде вдобавок бывает трудно определить, откуда звук приходит.
Финголфин, раздельно: где. Мой. Сын.
Карантир, взрываясь: да мы откуда знаем?! Больше нам делать нечего, как за твоими сыновьями следить!
Маглор: Морьо, прекрати.
Карантир: не буду прекращать! Сперва кузен примчался, что-то тут пытался доказать, теперь дядюшка с претензиями... Кто следующий? Турьо? Ну, с этим церемониться я не буду.
Финголфин, пристально глядя на племянника: вот именно это я и имел в виду. Кое-кто полагает, что вы поссорились с Финьо... и эта ссора закончилась плохо.

Еще одна длинная пауза.

Келегорм: ну... это, знаете ли... это уже ни в какие ворота не лезет!
Маглор: если вы там думаете, будто мы... Зачем тогда нужен был весь этот разговор? Спросил бы сразу...
Карантир, подхватывая: ...куда вы спрятали тело, гады?
Финголфин, отшатываясь и делая жест, будто хочет заслониться руками: да что ты такое говоришь!
Куруфин: ну, а что? Если мы тут звери дикие, леопарды какие-то, убили своего кузена, то ведь и тело должны были куда-то деть.
Близнецы, разом: съели!

Маглор показывает им кулак.

Амрод: ну, если мы леопарды...
Келегорм: могли в лесу закопать.
Куруфин: разрытую землю долго видно.
Келегорм: тогда в огороде.
Карантир: давайте уже приведем решение к общему знаменателю. А то все признали нас убийцами, а мы даже не знаем, куда дели труп. Лично я за то, чтобы концы в воду . Камень на шею – и в озеро. Быстро, чисто и следов никаких.

Вздрогнув, Финголфин поворачивается к окну и смотрит на озерную гладь долгим взглядом.

Финголфин, как бы про себя: он взял лук... значит, он опасался чего-то...
Маглор, мягко: дядя, ты как себе это представляешь? Нас тут шестеро, не считая прочих, как бы он от нас луком отбивался?
Карантир, ядовито: он решил поиграть в Альквалондэ. Начал бы в нас стрелять еще с лодки.
Финголфин, не сводя взора с озера: я вас понял. Три дня назад он был тут, и после вы его не видели.
Маглор, серьезно: именно так.

Финголфин наклоняет голову в знак того, что он принял это к сведению, и выходит.

Келегорм: ручаюсь, дядя сейчас народ соберет, и они станут по дну озера шарить.
Карантир, задумчиво: вот будет финт, если он и вправду потонул на обратном пути! И они его найдут.
Маглор: тогда самое лучшее для тебя – это собрать вещи и бежать прямо сейчас. Пока не поздно.
Близнецы, хором: ой!
Маглор, поворачиваясь к ним: что?
Амрас: мы позавчера нечаянно попонку Хуана утопили...
Амрод: синенькую.
Амрас: ее Ириссэ еще давно из дядиного старого плаща сшила...
Амрод: но на ней ведь не написано, что из дядиного, они все одинаковые.
Келегорм: убью, вредители! Как вы ухитрились?
Куруфин: потом разберешься. Я все-таки полагаю, они сумеют отличить эльфийский плащ от собачьей попонки.
Карантир: да кто там станет разворачивать и разбираться? Как увидят синюю тряпку с позументом – и все, в истерику.
Маглор: Морьо, ты все-таки посмотри на дядю с пониманием. У него, как-никак, сын пропал.
Карантир, уперев руки в бока: а у меня отец погиб! И брат в плену. Старший, любимый. И маму я больше не увижу. Как и вы все. Но к нам почему-то никто не проявляет никакого понимания. Никто не сочувствует, не бегает вокруг нас с успокоительными каплями, холодными компрессами и нюхательными солями, не причитает: «Ах, бедные Феаноринги, сиротинки
несчастные! Как им, бедным, досталось! Давайте их пожалеем!» Как же, дождешься! Наоборот, как только что-то случается, сразу: это Феаноринги виноваты! И в том мы виноваты, и в этом. В Альквалондэ взамен обещанных кораблей стрелами угостили – мы виноваты. Корабли сгорели – опять мы! Кто же еще?! Как еще обрушение Древ нам не пришили, до сих пор не понимаю! А вот мы должны всех понимать, всех утешать, всем сочувствовать. Только-только на новом месте обустроились, как пришел дядюшка со своим табором, и мы им новый поселок отдали, с огородами, вырубками, расчищенными берегами, загонами для скота и рыбными угодьями. А сами опять перебрались в шатры на голое место и начали все с начала. Как же, они ведь через льды шли, они утомились, они такие ужасные ужасы пережили, им отдых нужен! Можно подумать, мы тут песни распевали и хороводы водили! Теперь вот этот балбес пропал – опять мы отвечаем! Следить за своими сыновьями надо лучше. Мы почему-то никогда не пропадали. Во всяком случае, на три дня. А если кому-то нужно было смыться, он всегда кого-то предупреждал на всякий случай. А хороший мальчик Финьо смылся и не сказал никому.

Долгое молчание. Близнецы смотрят на брата с откровенным восхищением.

Маглор: я с тобой согласен, хотя кое-где ты все-таки перегибаешь. Дядя еще сдерживается. Представь нашего отца на его месте!
Карантир, усмехнувшись: да уж! Папенька бы вмиг понаделал из всех Нолфингов синие тряпки с позументами. Не разбираясь.
Куруфин: но если кроме шуток, то куда этот Финьо все-таки мог деться?
Маглор: да куда угодно! Мог утонуть в самом деле, если лодка на топляк напоролась. Или в болото забрел. Или просто ногу подвернул и идти не может.
Келегорм: мог и медведицу с медвежатами встретить, если в лес зашел подальше. Или кабана дикого. Тут луком не отобьешься.
Карантир: ты с собой не равняй. Это ты у нас любитель по чащобам шастать, а этот благовоспитанный чистюля что там потерял?
Куруфин: к тому же, если он пошел в лес, то арфу зачем с собой взял?
Келегорм: да кто тебе сказал, что она у него с собой? Ты ее видел?
Куруфин: нет.
Келегорм: и я тоже. Если ее нет на месте, то это не значит, что он ее взял. Он мог ее отдать кому-то, сломать, потерять, подарить.
Маглор: я вот что предлагаю: давайте завтра возьмем Хуана да пробежимся по нашему берегу, может, след какой-нибудь найдем.
Келегорм: я не возражаю, да и Хуан лишний раз пробежаться всегда рад. Хотя может быть, с Финьо ничего и не случилось страшного. Сидит с какой-нибудь девой в укромной чаще, тренькает ей на арфе и хвастается, как из лука с тридцати шагов в лесной орех попадает.
Амрас: тогда бы и деву искали тоже.
Амрод: а о деве никто не беспокоится, потому что ее родичи видят ее регулярно. Когда она заглядывает домой за бутербродами – все эти три дня есть что-то надо.
Карантир: ну, если окажется, что это так и есть, то клянусь именем Тулкаса…
Келегорм: почему его?
Карантир: оно для этого самое подходящее. Так вот клянусь именем Тулкаса, что когда он вернется – Финьо, понятно, а не Тулкас – я на вот эту руку (демонстрирует левый кулак) намотаю его роскошные косы, а вот этой (показывает правый кулак) так отделаю его миловидное личико, что сам Моринготто возрыдает от жалости. Нолдо сказал!

***

Позднее утро. Над озером висит серая сетка нескончаемого дождя, небо укрыто облаками очень плотно, поэтому даже не верится, что оно бывает голубым.
Завтрак со стола уже убран, но Феаноринги в полном составе еще сидят в столовой – погода такая, что совершенно неохота куда-то идти и что-то делать. Куруфин тихонько щиплет струны Маглоровой лютни. Карантир что-то считает и пересчитывает на длинном свитке – одном из тех, что вечно носит в карманах. Маглор и Келегорм щелчками гоняют через стол крошечный клубок бечевки. Близнецы о чем-то шепчутся, сидя рядышком в оконной нише. Они и замечают первыми посланца с другой стороны.

Амрас: ого! Похоже, дядя прислал нам письмо.
Амрод: по всей
форме – посыльный, два сопровождающих, глашатай.
Куруфин, придвигаясь к окну: неужели, нашли тело и теперь зовут на похороны?
Маглор: тогда на них бы были знаки траура.
Амрас: а не видно, все в плащи закутаны.

У окна уже толпятся все шестеро, обмениваясь предположениями о причине этого визита. Распахивается дверь, входит дежурный страж.

Страж: посланец с письмом к лорду Канафинвэ от лорда Нолофинвэ.
Маглор: пропустите в гостиную.

Феаноринги проходят в соседнее помещение, предназначенное для приемов, там уже дожидается посланец с пакетом в руках. Следует донельзя официальная церемония вручения послания, после чего Маглор вместе с братьями отходят к дальнему окну.

Маглор, ломая печать и разворачивая лист: «лорду Канафинвэ, лорду Туркафинвэ, лорду...»
Карантир, перебивает: ясно, всем сразу. Переходи к существу вопроса.
Маглор: «…от лорда Нолофинвэ послание. Сим уведомляю, что жду вас назавтра по получении сего в своем доме для разъяснения некоторых вопросов. Беседа сугубо официальная и конфиденциальная. Ответ прошу передать с моим посланником устно». Угу. Он, значит, печать и подпись с росчерком, а мы – ответ устно.
Куруфин: ладно, не крючкотворствуй. Устно или письменно, а ехать надо.
Маглор: но это своего рода оскорбление. Он – фигура, потому что от него письмо с личной печатью, а мы – не пойми что необразованное, с нас и устного ответа достаточно.
Куруфин: вот завтра самолично ему это и предъявишь. А теперь давай по-быстрому отпустим посланца и все обсудим.
Маглор, посланцу: передай лорду Нолофинвэ, что мы будем завтра в восемь утра.
Карантир, тихонько хмыкая: тоже своего рода оскорбление – дядюшка ненавидит рано вставать.

Посланец кланяется и выходит.

Маглор: и что все это значит?
Куруфин, угрюмо: были бы хорошие новости, он бы сразу и написал. А раз официально и конфиденциально – дело плохо.
Карантир: не иначе ту самую Хуанову попонку выловили.
Келегорм: это бы еще ничего, Ириссэ вспомнит, что это она шила. Хуже, если они труп нашли. С камнем на шее.
Амрас: но мы же его не топили, если по правде.

Пауза. Маглор внимательно осматривает братьев.

Маглор: слушайте, а... это точно? Может, все-таки кто-то из вас? А?
Карантир, крутя пальцем у виска: ты что, совсем того? Зачем это нам надо? И потом, когда он уехал, мы все вместе так и оставались, вспомни!
Маглор: да, правда... Это мне уже совсем голову задурили. Так что, едем?
Куруфин: а куда деваться? Надо. Заодно и узнаем, что и как. Только вот как ехать?
Маглор: всех зовут – все и поедем.
Куруфин: это понятно. Но как – одни? Или еще кого-нибудь прихватим?
Маглор, решительно: нет. Поедем одни. С собой возьмем только тех, которым положено сопровождать нас, согласно протоколу конфиденциальной встречи.
Куруфин: а может, на всякий случай...
Маглор: нет. Не будем наступать на те же грабли.
Келегорм: да и смысла нет. Возьми с собой хоть сотню – у Нолфингов все равно больше. А нам скажут, что мы испугались. А возьми армию – мы будем виноваты в том, что провоцируем стычку. Я бы даже и оружие не брал, кроме обычных кинжалов.
Куруфин: ну, это уже совсем края! Если что, даже отбиться будет нечем.
Карантир, мрачно: если случится «что», я голыми руками раскидаю и зубами дорогу к выходу прогрызу. Тьелко прав, надо ехать без оружия. Прямо-таки демонстративно без оружия. Нас позвали для беседы – мы придем беседовать. Так что любая стычка будет на их совести.

***

Шестеро Феанорингов входят в гостиную дома Финголфина – своего бывшего дома. Здесь они жили до прибытия дядюшки с его народом. Сейчас он стоит около окна и, поджав губы, смотрит на явившихся племянников. Однако, придраться не к чему – все шестеро выглядят безукоризненно, на одеждах – знаки Дома Феанора, при них совершенно очевидно нет никакого оружия, если не считать почти декоративных церемониальных кинжалов в изящных ножнах. Войдя, они почтительно кланяются хозяину, и Маглор делает шаг вперед.

Маглор: лорд Нолофинвэ&#
33; Я и мои братья прибыли по твоему зову и готовы выслушать тебя.

В другое время Финголфин после первых же фраз попросил бы оставить церемонии и вести простой разговор, как полагается между членами одной семьи. Но сейчас он продолжает смотреть холодным взглядом и даже не предлагает сесть.

Финголфин, сухо: позавчера вечером, накануне дождя, в северной части озера, со стороны вашего берега была найдена притопленная лодка. Судя по всему, это та самая, на которой мой сын отплыл к вам. В лодке лежала арфа Финдекано. Что вы можете на это сказать?

Братья переглядываются.

Маглор: ничего. Вернее, то же, что прежде: он уплыл от нас, и более мы его не видели. Если быть точными, то мы даже не видели, как он уплывал – мы находились в той части дома, где окна не выходят на озеро.
Финголфин: зачем он все-таки приезжал к вам?

Братья переглядываются снова. Чувствуется, что они в некоторой растерянности.

Куруфин: да мы и не поняли. Он не сказал, а мы не спрашивали.
Финголфин: но он вам что-то сказал, зачем он приехал?
Маглор: ничего. «Привет! - Привет! - А я вот вас решил навестить» – вот и все. Прогулялся вокруг дома, поспорил о чем-то с Тьелко...
Келегорм: он начал заливать... точнее, стал рассказывать, будто на кого-то из ваших волк в лесу напал, а я сказал, что это байки – волки не нападают в это время года, да еще поодиночке.
Маглор: они немного поспорили, он сказал, что с нами просто невозможно общаться, мы все вышучиваем и оспариваем, отказался от приглашения на обед и сказал, что предпочитает обедать дома. И ушел, а мы остались в гостиной.

Финголфин молча, но с силой стискивает руки.

Келегорм: а лодка, которую нашли – она была целой или с пробоиной?
Финголфин: целая, ее притопили явно нарочно.
Келегорм, негромко, братьям: это, видимо, дальше к северу, мы туда не дошли.
Финголфин, вздрогнув: что это значит – вы не дошли?
Маглор, неохотно: когда мы узнали об исчезновении, мы предприняли поиски на нашем берегу – думали, может, след какой-нибудь отыщется, где, скажем, лодка причаливала, или следы ног, или оброненный предмет...
Финголфин: вы не рассказывали этого, когда мои подданные обыскивали ваш берег.
Маглор: а что рассказывать, раз мы ничего не нашли? Все равно ты нам не веришь.
Финголфин, с силой: но он же не мог просто взять и растаять в воздухе! Он поехал к вам – это факт, вы сами это признаете. И он пропал – пропал на вашем берегу! Что с ним могло произойти?
Маглор: мы не знаем! Как это все-таки трудно! Можно с легкостью доказать, что ты что-то сделал, но совершенно невозможно доказать, что ты чего-то не делал.
Финголфин: я вас прошу! Я заклинаю! (опускается перед Маглором на колени, хватает его за руки, за одежду, глаза его полны слез) Я клянусь, что не упрекну вас ни словом, ни взглядом, что бы вы ни рассказали, только откройте мне, что с моим мальчиком.
Маглор, несколько испуганно, отбирая у него руки и одежду: дядя! Дядя, ты что?! Ну, честное слово... ну, хочешь, я поклянусь тебе чем угодно?
Финголфин, в отчаянии не слыша его: заклинаю тебя! Заклинаю! Сжальтесь над горем отца, потерявшего сына!

Прочие Феаноринги тоже изрядно смущены этой сценой. Входит Тургон.

Тургон, бросаясь к Финголфину: отец! Отец! Что ты делаешь! (начинает поднимать его с пола) Перед кем унижаешься? Да они же смеются над тобой!
Карантир, мгновенно свирепея: а может, это ты смеешься? Может, это твоих рук дело?
Келегорм, подхватывает: сам Финьо угробил потихоньку, все перевел на нас, и теперь ходишь довольный!
Тургон: с ума сошли? Он мой брат!
Куруфин, едко: а может, у вас в роду так принято – недолюбливать старших братьев...
Тургон: ах ты поганый Феаноринг!
Карантир: что?!
Финголфин: Турьо! Прекрати! Прекрати немедленно! И извинись – я их позвал, они в нашем доме гости.
Куруфин, едко: «в нашем доме»!
Тургон: я не буду извиняться, меня первого оскорбили!
Келегорм: поделом!
Амрас:
лучше бы ты сам потерялся!
Амрод: Финьо все-таки жалко.
Тургон: ты слышал, отец? Ты слышал? Сперва загубили нашего Финьо, а теперь им, понимаешь ли, жалко! Какое лицемерие, а? (Феанорингам) Не-е-ет, вы так просто не отделаетесь! Вы нам за него заплатите!
Келегорм: ну, и во сколько ты оценишь жизнь твоего брата?
Тургон: ваше новое поселение! Отдавайте его нам, а сами убирайтесь отсюда!

Секундная пауза.

Амрод: ничего себе аппетит!
Амрас: а лицо не треснет?
Тургон: не треснет. Арфингам жить негде, ютятся, как сельди в бочке.
Амрас: целое поселение за одного эльда?!
Карантир: к тому же, еще не доказано, что он мертв! Нет тела – нет дела.
Тургон, задыхаясь и от гнева растеряв все слова: ах ты... ах ты...
Куруфин: вы обязаны доказывать нашу вину, а не мы – свою невиновность.
Маглор: а пока доказательств нет, ступайте прохлаждаться.
Финголфин, хватаясь за сердце и глядя на племянников глазами, полными укоризны: как вы так можете! Я думал, что в вас есть хоть капля сострадания.
Тургон: даже не смешно.
Маглор: дядя, мы долго пытались объясняться по-хорошему, но всему есть предел. (братьям) Поехали домой. Не обязательно стоять тут и слушать оскорбления.
Тургон: и не смейте сюда возвращаться!
Маглор, глядя на Финголфина вопросительно: м?
Финголфин, слабо машет рукой: я думаю, вам лучше не приезжать. Мне неприятно вас видеть.
Маглор: что ж... Когда выяснится, что мы ни при чем, я полагаю, совесть заставит тебя извиниться. (братьям) Идемте.
Тургон, возвысив голос: чтобы ноги вашей на нашем берегу не было! Так же, как и всех ваших приспешников! Я лично буду следить. Если кто появится – патруль стреляет на поражение.
Куруфин: а если у нас появится кто-то из ваших недонолдор, мы сразу убивать не будем, (со сладострастной ноткой в голосе) мы его сперва пому-у-учаем!

Близнецы хохочут сатанинским смехом.

Финголфин, закрывая лицо руками: я не могу всего этого слышать!
Маглор, холодно: зато мы получили тут массу удовольствия.
Куруфин: если кто из ваших станет рыбу возле нашего берега ловить – потопим.
Келегорм: и в леса наши на охоту ездить больше не смейте! И так уж весь подлесок вытоптали, пока мнимую могилу искали!
Амрас: и чуть ли не все дома по бревнышку раскатали, тайники искали, где можно спрятать тело.
Амрод: а мы все это терпели! И кто нам все это возместит?
Тургон: рыло в пуху, вот и терпели! Так и знайте, брата я вам никогда не прощу!
Куруфин: я уже боюсь!
Финголфин: довольно! Уходите уже наконец!
Карантир: с удовольствием!
Келегорм: счастливо оставаться.

Близнецы дружно делают ручкой. Маглор уходит с каменным лицом, даже не пытаясь изобразить что-нибудь на прощание. Войну берегов можно считать объявленной.

***

Рассвет. Над озером Митрим еще стелется туман, и в комнате Финголфина сумерки. Слышен громкий и торопливый стук в дверь. Финголфин, которому, как обычно в последнее время, удалось уснуть только под утро, вскакивает, как ошпаренный. В комнату вбегает Тургон.

Тургон, переводя дух: Финьо!
Финголфин, в крайнем волнении: что?
Тургон: нашелся!
Финголфин, боясь спросить, в каком виде нашелся Фингон: где?! Как?! Когда?!

Финголфин начинает торопливо одеваться, в спешке не попадая ногой в штанину.

Тургон: только что! Явился, с виду…

Финголфин кое-как плещет в лицо водой из умывального тазика, наспех растирается полотенцем и, причесываясь на ходу пятерней, выбегает из комнаты.

Большая гостиная полна народу. Несмотря на ранний час, весть о возвращении Фингона подняла на ноги всех домочадцев. Фингон стоит в середине комнаты, с виду целый и невредимый, и радостно здоровается со всеми.

Финголфин, бросаясь к Фингону: Финьо! Ты живой? (обнимает его) Ты цел, не ранен? Где ты был? (чуть отстраняется, чтобы посмотреть на
него, потом снова заключает сына в объятия).
Арэдель, Фингону: где тебя носило?
Финголфин: мы здесь места себе не находили!
Тургон: тут знаешь что творилось!
Фингон: откуда же мне знать? Рассказывай!

Входят Финрод со своими присными. Следует очередная порция приветствий и восклицаний. Потом слово опять берет Тургон.

Тургон: мы с ног сбились, тебя искали. Думали, что Феаноринги тебя… с тобой что-нибудь сделали.
Фингон, жизнерадостно: почему они?
Тургон: потому что последний раз тебя видели у них. Отец их уговаривал сознаться, они ни в какую. Потом нашли твою лодку на озере. И еще арфа эта... Отец вызвал их сюда. Эти подлецы все равно отпирались, как нанятые.

Фингон смеется.

Финрод, Тургону: но теперь ты же убедился, что им не в чем было каяться.
Тургон: все равно подлецы. Короче говоря, мы больше с ними не разговариваем. Провели границу и озеро тоже поделили, и к ним ни ногой. И их народ к себе не пускаем.
Фингон: совсем?
Арэдель: почти. Я лично не верила, что это они. И Финдэ миротворцем туда-сюда ходил.
Финрод, смущенно: я думал, у меня получится. Я у них все поля и огороды осмотрел – нигде свежеразрытой земли не нашлось, и в огородах все было давным-давно засажено. Только несколько клочков пустовало – мне сказали, там редиска росла. Ты бы в них не поместился. Но я все равно попросил лопату и эти клочки перекопал на всякий случай. Тебя там не было. Я извинился за свои подозрения, но Турко сказал, что это пустяки, и чтобы я приходил осенью – тогда пустой земли будет гораздо больше. Копны сена, погреба, амбары, сундуки – я обыскал все! И представляешь, все впустую!
Фингон, хохоча: неа, не представляю. Я так и ждал, что ты меня где-нибудь найдешь.
Финрод: но это никого не убедило.
Тургон, Фингону: потому что не мог же ты провалиться сквозь землю! А тут еще эти… То в наши воды заплывут, то наших из своих вод выгонят, то на берегу караульным зубы заговорят и границу передвинут. Просто так, чтобы нас позлить. Мы как на иголках жили!
Финголфин, Фингону: но где же ты все-таки пропадал столько времени? И почему никому ничего не сказал?
Фингон: где я был – вы не поверите!
Галадриэль, несколько недовольно: ой, можно подумать, прямо у самого Моринготто.
Фингон: почти угадала! В Ангамандо.
Галадриэль: что тебе там понадобилось?!
Фингон: я искал Нельо.
Тургон: зачем?
Фингон: соскучился. Мы же с ним друзья, давно не виделись.
Тургон: с ума сошел?
Финголфин, одновременно: но почему ты не предупредил?!
Арэдель, одновременно: а арфу зачем взял и бросил?
Финрод, одновременно: так Нельо жив?!
Фингон, Арэдели: по-твоему, я дурак таскать ее с собой в такую даль? (Финроду) Ну… отчасти был жив. (всем, пока Финрод не спросил снова) Подождите, дайте же рассказать!
Финголфин, глубоко вздохнув: ну, хорошо, мы тебя слушаем.

Фингон начинает рассказ о своем приключении и добирается до того драматического момента, когда он обнаружил Маэдроса высоко на тангородримской скале.

Финголфин: что же было дальше?

Фингон прикладывает палец к губам и к чему-то прислушивается. Снаружи доносятся короткие возгласы, приближающиеся звуки шагов.
Не спрашивая разрешения, входят Феаноринги – все шестеро во главе с Маглором и, что гораздо хуже, вооруженные. Маглор всегда считался уравновешенной натурой, но сейчас, видя его, Финголфин невольно вспоминает приставленный к груди меч. Финголфин мгновенно заталкивает Фингона себе за спину и делает ему знаки спрятаться под столом. Тургон становится рядом с родителем, дополнительно загораживая стол собой. Делается тишина. Вокруг Феанорингов образуется пустое пространство.

Маглор, пока еще сдержанно, но без приветствий: мы слышали, что у вас нашлась пропажа.
Финголфин, с весьма натуральным спокойствием: нет, ничего такого.
Куруфин: дядя, ты не умеешь хорошо врать.
Тургон: я умею! Давайте я скажу. Ничего у нас не случилось, все как обычно.
Карантир, громко: Финьо, выходи по-хорошему.
Тургон: что-то недурственно вы осведомлены, что у нас происходит.
Амрод: а ты думал, ты один такой умный – сведения на другом берегу собирать?

Фингон вылезает из-под стола. Вид у него по-прежнему оживленный и нисколько не виноватый.

Финголфин, Феанорингам: я должен извиниться перед вами за то, что возводил на вас напрасные обвинения.
Маглор: конечно, должен. Но это пока подождет. С напраслиной мы уже прожили два месяца и еще несколько часов ее потерпим. (Фингону, подозрительно добрым голосом) Финьо, дорогой, расскажи скорее, где ты был и что делал.
Финголфин, не давая Фингону и рта раскрыть: какая вам разница? Финьо не член вашей семьи, какое вам дело до его дел?
Маглор: мы имеем право знать, чем занимался тот, в чьей пропаже нас так настойчиво обвиняли.
Карантир: и из-за кого чуть было не началось убийство эльфами эльфов!
Финголфин: это может и подождать. Финьо только что с дороги, ему надо отдохнуть, выспаться, привести себя в порядок.
Амрас, тихо: приготовить белые тапочки…
Амрод, так же тихо: распорядиться имуществом…
Финголфин: простите, что? Я не расслышал.
Близнецы, почти одновременно: нет, ничего. Это мы так, между собой.
Финголфин, снова ко всем: поэтому давайте отложим рассказы до завтра. Или до послезавтра. Мы вас известим, когда будет удобно.
Фингон, как будто не понимая намеков: да нет, зачем тянуть? Я и сейчас рассказать могу. Я хотел исцелить распрю между нашими домами, поэтому отправился искать Нельо.
Келегорм: с луком и стрелами? Оригинальный ты выбрал способ распрю исцелять.
Маглор: Турко, не перебивай. (Фингону) Ну и как, нашел ты его?
Фингон, сияя: да!
Маглор: и где он?
Фингон, опечалясь лицом, но по-прежнему блестя глазами: я его пристрелил!

Делается тишина.

Маглор, медленно: ты его что?
Финголфин, Фингону, потрясенно: ты соображаешь, что говоришь? 
Фингон: вообще-то я хотел руку ему отрубить, но… Да слушайте же!

Фингон кратко пересказывает начало своей истории и продолжает ее. По мере того, как продвигается рассказ, напряжение в комнате нарастает. Финголфин нервно покусывает губы. Келегорм кладет ладонь на рукоять меча и сжимает ее все крепче. Карантир краснеет пятнами, лицо Куруфина заливает ядовитая бледность.

Фингон: и я натянул тетиву и сосредоточился. С собой у меня было немного стрел, поэтому целиться надо было тщательно. И вот…

Фингон умолкает и делает драматическую паузу для пущего эффекта.

Келегорм, не выдержав, Фингону: проклятый ты Нолфинг! Даже до Ангамандо не поленился стаскаться, лишь бы застрелить одного из нас!
Маглор, на всякий случай придерживая Келегорма: нет, мы знаем еще не все. (Фингону) Например, я никак не могу понять – если тебе так захотелось уменьшить численность Первого Дома, почему ты не занялся этим здесь? Чем тебе здесь не стрелялось?
Куруфин: я тоже кое-чего не понимаю. (Фингону) Если ты хотел исцелить распрю, то как, по-твоему, этому исцелению помог бы (запинается и выговаривает со скрежетом) убитый Нельо?
Карантир: даже у Моринготто на такое рука не поднялась! А Нельо еще тебя другом считал! Да с такими друзьями и Моринготто не нужен!
Фингон, слегка опешив от такого напора: что вы пристали?! Нельо сам меня об этом попросил. Даже два раза.
Амрод, тихо: чтобы уж точно дошло…
Финголфин, Фингону: а если тебя с крыши попросят прыгнуть, ты прыгнешь? «Попросил»… выполнять все просьбы какого-то сумасшедшего Феаноринга – это же самому головы на плечах не иметь!
Амрод, Финголфину: что значит «какого-то»?!
Амрас, Финголфину: что значит «сумасшедшего»?!
Карантир: головы на плечах у него точно нет.
Келегорм: пока есть. Но сейчас не будет.
Финголфин, преграждая Феанорингам путь: остановитесь! Не доводите дело до крайности! Помните, Намо сулил нам, что родич станет убивать родича. Не радуйте его исполнением пророчества.
Карантир: хорошенькое дело! Сначала убьем кого-нибудь из нас, а потом не будем радовать Намо. Нет уж, давайте лучше наоборот.
Финголфин: если Финьо сделал это, то лишь потому, что обстоятельства вынудили его.
Карантир: ну, конечно! Не мы такие, жизнь такая.
Финголфин: я понимаю ваше негодование, но оно не вернет вам Нельо. Никакое возмещение не вернет тоже, но все же я готов дать вам это возмещение, сколько в моих силах.
Финрод: если будет мало, дядя, я охотно одолжу тебе хоть все, что мы принесли с собой. Ты наш глава, и…
Тургон: постойте, постойте! Я тоже немного недопонял. Если точно известно, что Нельо… эээ… не среди живых, то кто теперь король?

Теперь наступает тишина столь глубокая, что и Чертоги Мандоса по сравнению с ней показались бы шумным праздником.

Куруфин, медленно: так вот в чем причина…
Финголфин, едва удерживаясь, чтобы не впечататься в лоб ладонью: два сына – и оба без мозгов!
Куруфин, по-прежнему спокойно: у тебя, дядя, мозгов не больше. На такие дела обормотов не посылают. Такие дела надо делать самому. И тайно – чтобы другие обормоты не выболтали их.
Финголфин, еле
сдерживаясь: прекрати! Ни у кого из нас и в мыслях не было…
Маглор: теперь возмещение может быть только одно.
Финголфин: назови его.

Маглор молча указывает на Фингона.

Финголфин: нет!
Феаноринги хором: да!
Маглор, наступая: отдавай Финдекано. Зря, что ли, ты его оплакивал?
Келегорм: и он сам попросит нас его пристрелить.
Карантир: всех семерых… (запинается) шестерых попросит, каждого персонально.
Финголфин: не отдам!
Финрод: заберите меня. Я согласен быть заменой.
Тургон: или вот Артанис. Вам не все равно, кого убивать?
Галадриэль, возмущенно: а почему не тебя?
Тургон: какой смысл шило на мыло менять? Убьют они Финьо или меня – в семействе так и так убыль.
Амрод, глядя на Финрода: нет уж. Вот пристрелишь кого-нибудь из нас по его просьбе, тогда и приходи. А до тех пор нечего примазываться.
Амрас: а то захотел в мученики за чужой счет.
Финголфин: вы же порядочные эльдар, а не орки Моринготто! В возмещение я готов принести вам сильмарилл. Даже все три.

Маглор молча качает головой.

Куруфин: мы не продаем братьев за сильмариллы.
Тургон: у вас же Клятва!
Карантир: тебя не касается! Хотим – Клятва, не хотим – забыли.
Маглор, Финголфину: выдай нам Финьо или война будет уже по-настоящему.

Финголфин бледнеет. Фингон слегка утрачивает свой бравый вид и начинает озираться.

Арэдель, сжимая пальцами виски: какое затмение нашло на вас всех сегодня?! Или Моринготто снова наслал сюда ядовитое облако, и вы надышались испарений?! (совсем громко) Что за безумие тут происходит?!

Тургон издает какой-то невнятный звук и тычет пальцем в пространство. Лицо его застывает, взгляд окаменевает. Все смотрят туда, куда показывает палец, и застывают тоже. В дверях стоит Маэдрос. Он сильно похудел и одет в чужую, порядком обтрепанную одежду, но, несомненно, это тот же самый Маэдрос. Или его призрак.

Финголфин, неимоверным усилием воли стряхивая оцепенение: ты ли это, Нельяфинвэ?

Вопрошаемый раскрывает рот, но ответ заглушается восторженным воплем близнецов.

Амрас и Амрод, разом: Нельо!

Они не задаются вопросами, не ведают сомнений. Они срываются с места и, расталкивая всех на своем пути, устремляются к брату, а дорвавшись, повисают на нем с двух сторон. Прочие в немом изумлении смотрят на трехголовую рыжеволосую композицию у двери.

Маэдрос: ой! Ой! Вот где мне уготована погибель!
Карантир, протискиваясь следом за младшими: погоди, сейчас еще остальные подтянутся!

Маглор и остальные оживают и присоединяются к куче мале. Всем хочется убедиться, что глаза их не обманули, что это живой и настоящий Нельо.

Маэдрос, слабо: вы же меня задушите!

Финголфин без сил опускается на скамью.

Финголфин: кто-нибудь скажет мне, что означает весь этот морок?
Фингон, заливаясь смехом и хлопая в ладоши: первостатейный же вышел розыгрыш! Высший сорт! Кто еще бы так сумел?!
Маэдрос, из-за кучи братьев и кузенов: все очень просто. Финьо снял меня с Тангородрима, а в награду за это подговорил на свою затею всех разыграть.
Фингон, Феанорингам, со смехом: вы что, правда меня бы убили?
Келегорм: нет, конечно. Пока до дома гребли, остыли бы немного.
Карантир: но мало тебе все равно бы не показалось. Вот же стервец! До сих пор душа на место не встанет.
Маглор, Маэдросу: ты действительно просил себя пристрелить?
Маэдрос: еще бы! Только представь – вишу я на одной руке, к скале прикованный, а внизу Финьо уже второй час упражняется в вокале. Если бы мог, я бы сам застрелился.
Тургон, Фингону: но петь и играть у самых Вражеских стен – ты все-таки безумный! Так нарываться на рожон!
Фингон, беззаботно: неа. Я же знал, что Нельо висит у меня над головой. Ему оттуда далеко видно, так что если бы показались орки, он бы меня предостерег, и я бы успел спрятаться.
Маглор: когда Финьо поет, ни один орк даже
близко не сунется.
Финголфин: Нельо, ты ведь давно взрослый и разумный. Зачем ты согласился участвовать в этом дурацком балагане? Ты же понимал, чем это может кончиться.
Маэдрос: конечно, понимал. Но не мог же я сказать своему спасителю: «Финьо, ты дурак!»

[Флер де Лис]

Блин, какие тексты я пропустила! Прочту на днях и прокомментирую как всегда подробно.
Наконец-то Маэдрос женится! Хочу-хочу! *жадно тянет руки* Представляю, как я буду плакать от чувств и умиления.

Как приятно вспомнить те замечательные произведения, которые вы тут упомянули. И "Все должны умереть" (вот уж шедевр из шедевров), и "Алчность", которую я в порыве восторга прочла сотрудникам, и "Камень преткновения", над которым я плакала в три ручья от чувств. Что там должно было быть на самом деле? Амбарусса погиб?

Вот что такое культурный бэкграунд. Ибо как не уходи жизнь вперед, оно было.

 

[Эстелин]

Насколько понимаю, лодку Фингон притопил, чтоб не показать явственно начало следа. Иначе его бы с той точки кто-нибудь да нашел. Келегорм не добрался, так Аредель пустила бы своих собак.
Тургон, конечно, самый практичный: сразу начал требовать именно материальные ценности. Братом меньше, а обустроенное поселение пригодится. Сразу видно те тенденции, которые потом разовьются в Гондолин.
Ну и, как понимаю, руку рубить не пришлось, раз Маэдрос на своих ногах, а не на носилках.
Карантирова речь насчет вины Феанарионов во всем достойна увековечения на каком-нибудь старинном форуме в качестве манифеста. Коротко и ясно изложил ситуацию.

[Krakodil]

Насколько понимаю, лодку Фингон притопил, чтоб не показать явственно начало следа. Иначе его бы с той точки кто-нибудь да нашел. Келегорм не добрался, так Аредель пустила бы своих собак.

Конечно.

Тургон, конечно, самый практичный: сразу начал требовать именно материальные ценности. Братом меньше, а обустроенное поселение пригодится.

На месте Феанорингов стоило бы сказать: ладно, отдадим вам поселение еще раз и построим третье. Чтобы было чем платить за убийство тебя.
Ну а что? Если цена вопроса - поселение, то чо б и не?

Ну и, как понимаю, руку рубить не пришлось, раз Маэдрос на своих ногах, а не на носилках.

Конечно, не пришлось!! Нешто мы звери, нешто леопарды?!  

[Флер де Лис]

Поистине, лучшего комплимента моему "Камню" невозможно представить. Вы единственный читатель, понявший его сердцем.

Да неужели?
А что я плакала, так я над многими произведениями плачу. Таково мое свойство

[Илиндэль]

Благими намерениями

Вот уж действительно, балаган так балаган.
Все реплики вполне в духе соответствующих персонажей, и в логике повествованию не откажешь.
Оба сына Финголфина тут - призовые идиоты. Особенно Финьо. А если б феаноринги, не спрашивая Финголфина, в гневе и горе прям тут бы его закололи?
Но у балагана свои законы жанра. Все закончилось благополучно.

 

[Ursa Maior]

А если б феаноринги, не спрашивая Финголфина, в гневе и горе прям тут бы его закололи?
 

Ну, Маэдрос же рядышком прятался. Понимал, чем может дело закончиться, так что успел бы выскочить с криком "Стойте, стойте!" Наверное...    

[Илиндэль]

Наверное...  

Наверное
 

[Krakodil]

Оба сына Финголфина тут - призовые идиоты. Особенно Финьо.

Ну, если канонически Фингон пошел на дело, никому ничего не сказав, то он вот этот. А Тургону за компанию прилетело, ибо нефиг  

А если б феаноринги, не спрашивая Финголфина, в гневе и горе прям тут бы его закололи?

Не, ну тут же все же люди (ну, эльфы) кругом, да и Фингон на месте бы не стоял, видя, что над ним такое совершить хотят. Увернулся бы и громко заорал, призывая Маэдроса на помощь. Маэдрос же тут, в доме, прячется. Ну, выскочил бы, тоже с воплем, погодите, мол.

Но папенька все равно потом должен будет ввалить Фингону по первое число. "Если бы не безграничная любовь, которую я питаю к твоей матери, я бы сказал, что ты сукин сын".  

[Илиндэль]

Ну, если канонически Фингон пошел на дело, никому ничего не сказав, то он вот этот. А Тургону за компанию прилетело, ибо нефиг  
...

Но папенька все равно потом должен будет ввалить Фингону по первое число.

Да там все хороши, феаноринги местами тоже. Особенно Карантир.
Но уж это жанр такой, клоунада полнейшая.  

[Флер де Лис]

Отзыв на произведение вы поняли какое. Название я не поняла и понятия не имею откуда оно.

Я приготовилась плакать в три ручья, ибо знаю, что моя Людочка меня не подведёт. Я знаю как она пишет о любви, в частности мой любимый рассказ "Отражение в оконном стекле". Я от него размазалась по стенам и шныряла по ХА незадолго до ухода дабы поднять ей нужную репутацию, ибо с этим там были проблемы. Сейчас бы, конечно, этот текст меня бы так не рассиропил, но качества его оно не отменяет и что было, то было. А уж про любовь Маэдроса - она справится.
И справилась, кто бы сомневался. Тут уже восторженные поклонники все подробно расписали. Но это шедевр. Шедеврище!     Ничего лишнего, пафосного или нелепого. Я не плакала в кои веки. Потому что оно хорошо и достойно и у меня дух перехватило. И ведь веришь, во все веришь. И в то, что Маэдрос сразу не решается, и в то, что в итоге он поступит честно.

Но у меня вопросы: нравилась ли она ему и что будет с ними после? Она примет облик эльдэ и они будут жить как честные?
А он ей нравился? Или попался случай из горы свалить?

Эх, знала бы я что там раньше, прочитала бы уже давно! А то я как раз в отпуск ушла. Надо было бы, ох надо!  

[Krakodil]

Да там все хороши, феаноринги местами тоже. Особенно Карантир.

А что Карантир? Вполне себе Карантир    

[Krakodil]

Название я не поняла и понятия не имею откуда оно.

Оно взято из... В общем, начиная с 12-го века, в Венеции каждый год была церемония обручения дожа с морем. Дож на пышной галере своей выходил в море и там бросал в воду перстень, произнося при этом: ""Desponsamus te, mare" (и т.д.), что в переводе с латыни означает: "Мы обручаемся с тобой, море" (и т.д.). И поскольку ситуации похожие, то эти слова я и взяла названием.

Но у меня вопросы: нравилась ли она ему и что будет с ними после? Она примет облик эльдэ и они будут жить как честные?
А он ей нравился? Или попался случай из горы свалить?

Ну, разумеется, будет свадьба со всеми положенными церемониями - потому что положение Маэдроса требует соблюдения церемониала: глава восточного Белерианда не может жениться аки муха. И конечно, когда майэ будет находиться в Химринге, она будет в Воплощенном облике - в т.ч. и потому, что ей там так удобнее.
А чувства между ними, конечно, тоже есть. Только они оба персоны сдержанные, поэтому африканскими страстями не пыхают. Но чувства африканскими страстями ведь не ограничиваются.