«Не надрываться» получалось плохо. Приборка в комнатах и готовка незатейливой еды не могли занять вдруг ставшего большим и тягучим времени. Потому быстро перекусив и накормив кур, братья отправлялись в подвалы.
- Не помнишь, для чего это отлили? – Макалаурэ взвалил на деревянный поддон шершавую двенадцатизубую шестерню.
- Кажется, тоже для подьемников. Как и вон те блоки.
- Нам это все явно не скоро понадобиться. Так и будет валяться и ржаветь. Нельо, а что если взять и отправить все лишнее на Эрессеа? Там народ начинает все с нуля, как мы когда-то в Эндорэ. Им каждый обработанный кусок железа нужен позарез.
- Пожалуй, хорошая мысль. Попросим Арафинвэ прислать большой обоз за всеми этими заготовками.
- Вот серебряную проволоку надо оставить. Можно будет канители натянуть в подарок тете Финдис.
- И некоторое количество стального прутка. Насадки ковать быстро, они и нам пригодятся, и в обмен. А детали механизмов сложим по порядку, чтоб потом проще было все упаковать.
Компостная куча стала рыже-бурой от высыпанной на нее подвальной грязи, густо замешанной со ржавчиной.
За одним из завалов обнаружилась почти позабытая дверца. А за ней – кладовка, набитая кулями порошкообразных солей.
- Ну, Нельо! Все-таки нам придется весной класть еще одну печь! Ты же не откажешься пустить в дело это богатство? Помнится, твою смальту рвали из рук даже телери.
Маэдрос поднес лампу к кулям. На них были наклеены листки с обозначениями, выведенными то четкими крупными тенгвами, то скомканными каракулями. Куруфинвэ писал всегда как будто для себя одного, а вот Карнистир просто не мог не выводить каждый знак.
- И медь есть, и хром, и кобальт… Подумаем насчет печи, Кано!
Тяжелые тучи ползли так низко, что порой закрывали до половины главную башню. Дождь, не утихая, то лил, то моросил. Коням разонравилась вялая полегшая трава на подстенном лугу. Предложенное сено они сперва долго брезгливо ворошили мордами, потом все же согласились пожевать. Куры не высовывались из птичника. Даже петух растерял задор и в положенное время голосил нехотя, заканчивая трескучий крик каким-то мычанием.
- Знаешь, Кано, я стащил у мамы один опал. Обколю, отшлифую.
- И что дальше?
- Пока не знаю. Но наверное возьму кусочек того серебра и отолью оправу… такую – как морозные узоры на стеклах у нас в Химьярингэ бывали.
- Только сперва поможешь мне вытрясти и развесить зимнюю одежду. Такое чувство, что снега можно ждать со дня на день.
Макалаурэ не ошибся. Поднявшийся было ветер за ночь улегся, а наутро за кухонным окном закружились крупные белые хлопья. Они налипали на откос за стеклом, легкими мазками покрывали крыши мастерских, но на плитах двора сразу превращались в водяные пятна.
Феанарионы вышли в сад, чтоб по обычаю Внешних земель поприветствовать первый снег.
Там, за Морем, в такой день во всех крепостях летали снежки. Не только дети, но и воины развлекались веселыми сражениями. А самые маленькие прижимали к тонкой пелене ладошки и любовались такими моментальными «скульптурами».
Сейчас там тоже идет снег. Но где укрываются сумевшие уйти с рушащихся земель? Есть ли у них запасы, чтоб пережить зиму?..
- У Морьо во дворах стояли такие снежные «Моринготто». Их быстро лепили и еще быстрее сносили деревянными мечами.
- У меня тоже шли сражения, пока мороз не делал снег сыпучим, - Маэдрос одной рукой скатал приличный комок и залепил им в стену.
Снежок Макалаурэ припечатался рядом.
Когда, накормив животных, вернулись в кухню, за окном обнаружился ворон. Он посматривал сквозь стекло на стол с таким видом, словно был приглашен на завтрак, а растяпистые хозяева забыли открыть двери. В кухню его не пустили, бросив на откос корочки ветчины и поллепешки. Мясо ворон проглотил, а хлеб умело подцепил клювом и понес на башню. Видимо, жене.
«Стащенный» опал оказался густо-лиловым, с голубыми и тепло-розовыми огоньками внутри. Маэдрос долго сидел за станком, прополировывая камень в продолговато-овальный кабошон.
- Когда Анар выглянет хоть на мгновение, надо будет посмотреть, как засветится под его лучами. Думаю, лампа все же не открывает все богатство цвета.
- Кхазад оценили бы такой камень. И работу.
- До того момента, когда можно будет оценить работу, еще долго, - Старший положил опал на суконку и потянулся. – Формовочную глину надо растолочь, размочить… Что у тебя за книга?
- У Морьо из комнаты взял. Описание земель за Эред Луин. Того уголка, что видели наши деды и прадеды, когда шли сюда. Автор жил некоторое время у западных склонов того хребта, что кхазад называли Мглистым. Судя по тому, что он пишет, устроиться с народом там можно неплохо.
- Если и эти земли не начнут рушиться.
Найденный в подвале небольшой бронзовый колокол предназначался для новой шахты. Им должны были подавать сигналы управляющему подъемником.
Феанарионы отчистили металл до золотого блеска. Колокол повесили на воротах с наружной стороны. Когда задуют настоящие метели, стука в ворота можно не расслышать. Приехавшим не стоит мерзнуть.
Веревку намотали на крюк, туго притянув язык, чтоб не баловался ветер.
Звон этого колокола братья услышали, выйдя во двор из подземелья.
Оба моментально оказались у ворот, торопливо вытащили засов, открыли калитку…
Радостные возгласы замерли у них на губах. Вместо матери и караванщиков на тонкой свежей пороше стоял незнакомый майа.
- Может все же пустите в дом? – произнес он с укоризной.
Феанарионы сделали по шагу в стороны.
- Вижу, вы были очень заняты, - майа сквозь прищур разглядывал запачканные ржавчиной и пылью куртки, паутину на косынках, прикрывающих головы братьев.
- Ты прав, - холодно ответил Маэдрос. – Мы были очень заняты и находились слишком далеко, чтоб услышать звон. Тебе повезло, что ты пришел как раз к обеду. Иначе ждать пришлось бы еще дольше.
- Надеюсь, вы угостите и меня.
Пришелец вошел в калитку и по-хозяйски направился к дверям большого дома.
- Тебе придется еще подождать пока мы приведем себя в порядок. Можешь посидеть в комнате для гостей возле лестницы.
- Да, умыться вам не помешает, - бросил майа, не оглядываясь.
Не сговаривясь, Феанарионы решили не спешить к гостю, хотя их сразу охватила сильная тревога. Вымылись, расчесались, надели чистое и только потом заглянули в гостевую комнату. Майа там не оказалось.
Отыскался визитер в рабочей библиотеке рядом с главным залом. Стоял у стола и одним пальцем перелистывал оставленную Линдо книгу. Увидев хозяев, небрежно положил на прежнее место.
- Ну, могу я выпить хотя бы горячего чаю? И если можно, то с капелькой красного вина и булочкой.
Булочкой гость не ограничился: попросил зажарить три яйца и подать горчицу к ветчине.
Феанарионы голода совсем не чувствовали. Запивали отваром шиповника, душицы и земляничных листьев чуть помазанный медом хлеб.
Покончив с угощением, майа откинулся на стуле и «процедил» взглядом сперва Маэдроса, потом Маглора.
- Что же вы не спрашиваете, что привело меня в вашу обитель?
- Ждем, когда ты сам это скажешь, - с подчеркнутым спокойствием ответил Макалаурэ, ставя посуду в мойку.
- Скажу! – майа поднялся на ноги. – Собирайтесь! Мне поручено немедленно доставить вас в Тирион!
Если этот посланец валар ожидал увидеть что-то вроде испуга или растерянности, он сильно разочаровался.
- Насколько немедленно? – спросил Старший, стирая со стола ветошкой.
- Вы должны выехать не позже завтрашнего утра!
- Мы покажем тебе комнату, в которой ты можешь переночевать.
Надо было проверить, надежно ли заперты мастерские и прочие двери, чтоб не загулял везде ветер. Накормить птицу, запарить зерна коням. Убрать книги и инструменты. Задвинуть понадежнее шпингалеты на всех окнах. На возвращение в Форменос Феанарионы не рассчитывали.
Потом они собрали запасную одежду в седельные сумки, прикинули, сколько взять с собой еды на длинный путь.
Майа всюду расхаживал за братьями, но помощи сборах предложить и не подумал. Заглядывал по пути во все двери. Увидав мечи над постелями, с сокрушенным видом покачал головой. На ужин попросил сливочного масла и был очень недоволен, узнав, что его не водится в этом доме.
С делами покончили уже заполночь и разошлись по спальням. Феанарионам хотелось засунуть какую-нибудь палку в ручки дверей своих комнат. Поведение майа вызывало уверенность, что он может ночью попытаться подсмотреть, спят ли мятежные нолдор. Но делать этого не стали – много чести.
После обильного завтрака майа встал в дверях кухни, постукивая каблуком по полу. Но ему пришлось подождать, пока будет вымыта посуда и надежно затушен огонь в печи.
Алассэ и Юлинья несколько удивленно оглядывались на притороченные саквы. Потом Макалауре взял два плетеных короба и открыл дверь птичника. Кур он переловил быстро, а петух заартачился, то шныряя по полу, то взлетая на насест. Маэдрос пришел на помощь брату, схватив бестолочь за длинный хвост.
- Разве они вам понадобятся в Тирионе? – многозначительно изогнув бровь, поинтересовался майа.
- Нельзя оставлять на произвол судьбы доверившихся. Без нас они бы умерли с голоду.
Посланец иронически хмыкнул и отвернулся.
Когда Феанарионы вышли за ворота, ведя в поводу коней, небо начало расчищаться. Анар выглянул между клочковатыми облаками, и свежая пороша на лугу заискрилась цветными огоньками.
- К ночи мороз окрепнет, - заметил Старший.
- В воздухе кисловатый запах, - согласился Макалаурэ.
Они вскочили в седла и расправили плащи, накрывая колени. Майа зашагал было впереди, но на спуске пропустил всадников. Наверное, хотел увидеть, как они будут оглядываться на покинутую крепость.
Покрытая нетронутым снегом тропа вилась через березняк, потом вильнула в старый ельник. Кони шагали неторопливо. Феанарионы не собирались предлагать майа сесть на круп. Если попросит, то не откажут, конечно…
Уже в ранних сумерках они добрались до хутора, в котором Нерданель выменяла кур. Хозяева приняли майа с почтением, приготовили горячую воду для умывания, быстро накрыли стол. Но забирая клетки, фермерша-нолдэ взгянула на Феанарионов со скрытым сочувствием.
Перед рассветом ветер начал постукивать в стекла, шуршать по крыше. Когда сели завтракать, по двору змеями заскользила поземка.
Кони покинули стойла очень неохотно. Фыркали, принюхиваясь к ветру. Они выросли в окрестностях Туны, и морозные снежинки, бьющие по ноздрям, им совсем не нравились.
Через пару лиг от хутора дорогу преградила незамерзшая речка. Алассэ с сомнением посмотрел на черную воду, потом всхрапнул и смело ступил на щебнистое дно. У бабок сразу забелела шуга.
- Может ты все же позволишь мне не мочить ног, Нельяфинвэ Феанарион?!
Маэдрос молча подал правую руку. Прикосновение к застывшему протезу вызвало у майа недовольную гримасу.
В густом лесу ветер почти не ощущался. Перед подъемами Феанарионы спешивались, чтоб не сильно утомлять коней. Большую часть взятого продовольствия как раз составляло зерно. Но братьев это не беспокоило. Желание хоть что-то съесть пропало, словно они снова были ранены отравленным оружием. В полдень они остановились именно чтобы подкормить коней.
Алассэ и Юлинья выбирали губами зерно из торб, весело помахивая хвостами. Они явно были уверены, что находятся на затянувшейся прогулке, и вечером снова окажутся в теплых стойлах Форменоса. Феанарионы сидели на стволе поваленой сосны, закутавшись в плащи и прижавшись друг к другу плечами. Костра не развели – зачем, если даже пить не хочется. Ноги немного мерзнут в слишком тонких сапогах, но, в общем-то, не очень холодно. Спасибо Эленмирэ за такие нужные подарки…
- Пора в путь! – распорядился майа. – Я не собираюсь заморозить вас на этой полянке!
- Зато кони собираются еще постоять, - отрезал Маэдрос. – Они не привыкли к таким трудным переходам.
- Если вы не будете демонстрировать наследственное упрямство и постараетесь перевалить до темноты эти холмы, путь наш сделается куда легче, - наставительно заявил майа.
- Не думаю, что за холмами уже настала весна, - Макалаурэ поднялся и потрогал торбочки – не осталось ли там овсяных зерен.
Алассэ толкнул его мордой, явно спрашивая: «Не пора ли поворачивать домой?».
Феанарионы чуть подтянули подпруги – только для того, чтоб седла не ерзали. Кони поняли, что придется еще потоптать снег, и зашагали неторопливо следом за хозяевами.
Холмы были невысоки, но пологи, и путь через них растянулся до сумерек.
«Нельо, как ты думаешь, сможем мы разыскать шалаши, о которых говорила мама?».
«Наверное, ближайший мы уже миновали где-то в распадках. Придется строить свой».
- Уважаемый посланец, мы собираемся остановиться на ночь вон в том ельнике. Он защищает от ветра и подарит нам крышу и подстилку.
- Вы стали так ленивы за эти прошедшие времена, что не решаетесь пройти еще пару лиг?
- «Обленились, проклятые, на даровых харчах Властелина!», - наморщив верхнюю губу, прорычал Маэдрос и тихо рассмеялся. - Это так орки в Ангамандо погоняли тех пленных, что не держались на ногах, Кано.
Майа было сверкнул глазами, потом вздернул подбородок и двинулся в очередной подъем. Феанарионы переглянулись, похлопали коней и все же пошли следом.
На макушке взгорка ветер ударил в полы плащей, заставив пошатнуться. А у подошвы Феанарионы увидели два больших фургона и костер между ними.
Не будь рядом этого майа, они побежали бы вниз наравне с конями. Но уже с полугоры разглядели только две фигуры поодаль от огня. И почти несмятый снег. Их ожидали лишь майар.
Один из фургонов был того же типа, как доставивший их из Альвалондэ в Тирион – домик на колесах. Второй – тоже колесный – загружен вещами. Феанарионы подумали, что майар так и не переняли у форменосцев зимние повозки на полозьях. И что если снег будет продолжать сыпаться, даже парам коней дорога станет не по силам.
- Своих лошадей можете отпустить, - распорядился посланец.
- Полагаешь, они с радостью останутся в заснеженных лесах? – чуть раздраженно произнес Макалаурэ, снимая седло с Алассэ.
- Если вам все еще по вкусу принуждать кого-то следовать за вами… - майа пренебрежительно пожал плечами.
Маэдрос сжал губы и тут же невольно усмехнулся. Будь тут вместо игривого трехлетка его Хвэеста – этот облеченный особым поручением уже выбирался бы из кустов. А Эленколло, верный соратник Турко, еще и зубами оторвал бы кусок фаны.
Седла вместе с саквами уложили в жилой фургон, коням снова насыпали зерна. Молчаливые сопровождающие подали Феанарионам по миске тушеного мяса с овощами, а потом – по кружке горячего фруктового отвара. Когда братья устроились под одеялами на лежанках, костер все горел.
Небо расчистилось, и всю дорогу до равнины с него не упало ни снежинки.
Феанарионы умывались снегом, здоровались со своими конями, выдавали им корм. Потом сами получали завтрак и снова забирались в фургон. Посланец на каждой остановке выдавал им советы и наставления, выслушиваемые молча. Двое других конвоиров вообще не открывали ртов. Время от времени братья садились верхом без седел и следовали за караваном под прицелом прищуренных глаз этого явного служителя Манвэ.
На восьмой день пути снег исчез. Копыта и колеса вминали во влажную землю сперва березовую и осиновую, потом кленовую и липовую листву. А у реки, отсекавшей северные взгорья от Озерного края, под ногами уже зазеленела трава. Вскоре караван вышел на мощеную дорогу.
К Калакирии следовало повернуть налево. Но лошади зашагали прямо – на юго-запад. Туда, где едва видимым белым облаком вздымалась над плодовыми лесами вершина Ойолоссэ.
