Фух! И пальцы уже заплетаются.
Ondoher was aware that his southern enemies were preparing for war, and he had the wisdom to divide his forces into a northern army and a southern. The latter was the smaller, for the danger from that quarter was held to be less.14 It was under the command of Eărnil, a member of the Royal House, being a descendant of King Telumehtar, father of Narmacil II. His base was at Pelargir. The northern army was commanded by King Ondoher himself. This had always been the custom of Gondor, that the King, if he willed, should command his army in a major battle, provided that an heir with undisputed claim to the throne was left behind. Ondoher came of a warlike line, and was loved and esteemed by his army, and he had two sons, both of age to bear arms: Artamir the elder, and Faramir some three years younger.
News of the oncoming of the enemy reached Pelargir on the ninth day of Cermiĕ in the year 1944. Eărnil had already made his dispositions: he had crossed the Anduin with half his force, and leaving by design the Fords of the Poros undefended had encamped some forty miles north in South Ithil-ien. King Ondoher had purposed to lead his host north through Ithilien and deploy it on the Dagorlad, a field of ill omen for the enemies of Gondor. (At that time the forts upon the line of the Anduin north of Sarn Gebir that had been built by Narmacil I were still in repair and manned by sufficient soldiers from Calenardhon to prevent any attempt of an enemy to cross the river at the Undeeps.) But the news of the northern assault did not reach Ondoher until the morning of the twelfth day of Cermiĕ, by which time the enemy was already drawing near, whereas the army of Gondor had been moving more slowly than it would if Ondoher had received earlier warning, and its vanguard had not yet reached the Gates of Mordor. The main force was leading with the King and his Guards, followed by the soldiers of the Right Wing and the Left Wing which would take up their places when they passed out of Ithilien and approached the Dagorlad. There they expected the assault to come from the North or North-east, as it had before in the Battle of the Plains and in the victory of Calimehtar on the Dagorlad.
But it was not so. The Wainriders had mustered a great host by the southern shores of the inland Sea of Rhŭn, strengthened by men of their kinsfolk in Rhovanion and from their new allies in Khand. When all was ready they set out for Gondor from the East, moving with all the speed they could along the line of the Ered Lithui, where their approach was not observed until too late. So it came to pass that the head of the army of Gondor had only drawn level with the Gates of Mordor (the Morannon) when a great dust borne on a wind from the East announced the oncoming of the enemy vanguard.15 This was composed not only of the war-chariots of the Wainriders but also of a force of cavalry far greater than any that had been expected. Ondoher had only time to turn and face the assault with his right flank close to the Morannon, and to send word to Minohtar, Captain of the Right Wing behind, to cover his left flank as swiftly as he could, when the chariots and horsemen crashed into his disordered line. Of the confusion of the disaster that followed few clear reports were ever brought to Gondor.
Ondoher was utterly unprepared to meet a charge of horsemen and chariots in great weight. With his Guard and his banner he had hastily taken up a position on a low knoll, but this was of no avail.16 The main charge was hurled against his banner, and it was captured, his Guard was almost annihilated, and he himself was slain and his son Artamir at his side. Their bodies were never recovered. The assault of the enemy passed over them and about both sides of the knoll, driving deep into the disordered ranks of Gondor, hurling them back in confusion upon those behind, and scattering and pursuing many others westward into the Dead Marshes.
Minohtar took command. He was a man both valiant and war-wise. The first fury of the onslaught was spent, with far less loss and greater success than the enemy had looked for. The cavalry and chariots now withdrew, for the main host of the Wainriders was approaching. In such time as he had Minohtar, raising his own banner, rallied the remaining men of the Centre and those of his own command that were at hand. He at once sent messengers to Adrahil of Dol Amroth,17 the Captain of the Left Wing, commanding him to withdraw with all the speed he could both his own command and those at the rear of the Right Wing who had not yet been engaged. With these forces he was to take up a defensive position between Cair Andros (which was manned) and the mountains of Ephel Dŭath, where owing to the great eastward loop of the Anduin the land was at its narrowest, to cover as long as he could the approaches to Minas Tirith. Minohtar himself, to allow time for this retreat, would form a rearguard and attempt to stem the advance of the main host of the Wainriders. Adrahil should at once send messengers to find Eărnil, if they could, and inform him of the disaster of the Morannon and of the position of the retreating northern army.
When the main host of the Wainriders advanced to the attack it was then two hours after noon, and Minohtar had withdrawn his line to the head of the great North Road of Ithilien, half a mile beyond the point where it turned east to the Watch-towers of the Morannon. The first triumph of the Wainriders was now the beginning of their undoing. Ignorant of the numbers and ordering of the defending army they had launched their first onslaught too soon, before the greater part of that army had come out of the narrow land of Ithilien, and the charge of their chariots and cavalry had met with a success far swifter and more overwhelming than they had expected. Their main onslaught was then too long delayed, and they could no longer use their greater numbers with full effect according to the tactics they had intended, being accustomed to warfare in open lands. It may well be supposed that elated by the fall of the King and the rout of a large part of the opposing Centre, they believed that they had already overthrown the defending army, and that their own main army had little more to do than advance to the invasion and occupation of Gondor. If that were so, they were deceived.
The Wainriders came on in little order, still exultant and singing songs of victory, seeing as yet no signs of any defenders to oppose them, until they found that the road into Gondor turned south into a narrow land of trees under the shadow of the dark Ephel Dŭath, where an army could march, or ride, in good order only down a great highway. Before them it ran on through a deep cutting ...
Here the text abruptly breaks off, and the notes and jottings for its continuation are for the most part illegible. It is possible to make out, however, that men of the Ĕothĕod fought with Ondoher; and also that Ondoher's second son Faramir was ordered to remain in Minas Tirith as regent, for it was not permitted by the law that both his sons should go into battle at the same time (a similar observation is made earlier in the narrative, p. 377). But Faramir did not do so; he went to the war in disguise, and was slain. The writing is here almost impossible to decipher, but it seems that Faramir joined the Ĕothĕod and was caught with a party of them as they retreated towards the Dead Marshes. The leader of the Ĕothĕod (whose name is indecipherable after the first element Marh-) came to their rescue, but Faramir died in his arms, and it was only when he searched his body that he found tokens that showed that he was the Prince. The leader of the Ĕothĕod then went to join Minohtar at the head of the North Road in Ithilien, who at that very moment was giving an order for a message to be taken to the Prince in Minas Tirith, who was now the King. It was then that the leader of the Ĕothĕod gave him the news that the Prince had gone disguised to the battle, and had been slain.
The presence of the Ĕothĕod and the part played by their leader may explain the inclusion in this narrative, ostensibly to be an account of the beginnings of the friendship of Gondor and the Rohirrim, of this elaborate story of the battle between the army of Gondor and the Wainriders.
The concluding passage of the fully-written text gives the impression that the host of the Wainriders were about to receive a check to their exaltation and elation as they came down the highway into the deep cutting; but the notes at the end show that they were not long held up by the rearguard defence of Minohtar. ‘The Wainriders poured relentlessly into Ithilien’, and ‘late on the thirteenth day of Cermie they overwhelmed Minohtar’, who was slain by an arrow. He is here said to have been King Ondoher's sister-son. ‘His men carried him out of the fray, and all that remained of the rearguard fled southwards to find Adrahil.’ The chief commander of the Wainriders then called a halt to the advance, and held a feast. Nothing more can be made out; but the brief account in Appendix A to The Lord of the Rings tells how Eărnil came up from the south and routed them:
In 1944 King Ondoher and both his sons, Artamir and Faramir, fell in battle north of the Morannon, and the enemy poured into Ithilien. But Eărnil, Captain of the Southern Army, won a great victory in South Ithilien and destroyed the army of Harad that had crossed the River Poros. Hastening north, he gathered to him all that he could of the retreating Northern Army and came up against the main camp of the Wainriders, while they were feasting and revelling, believing that Gondor was overthrown and that nothing remained but to take the spoil. Eărnil stormed the camp and set fire to the wains, and drove the enemy in a great rout out of Ithilien. A great part of those who fled before him perished in the Dead Marshes.
In the Tale of Years the victory of Eărnil is called the Battle of the Camp. After the deaths of Ondoher and both his sons at the Morannon Arvedui, last king of the northern realm, laid claim to the crown of Gondor; but his claim was rejected, and in the year following the Battle of the Camp Eărnil became King. His son was Eărnur, who died in Minas Morgul after accepting the challenge of the Lord of the Nazgŭl, and was the last of the Kings of the southern realm.
Примечания:
14 Justly. For an attack proceeding from Near Harad - unless it had assistance from Umbar, which was not at that time available - could more easily be resisted and contained. It could not cross the Anduin, and as it went north passed into a narrowing land between the river and the mountains. [Author's note.]
15 An isolated note associated with the text remarks that at this period the Morannon was still in the control of Gondor, and the two Watch-towers east and west of it (the Towers of the Teeth) were still manned. The road through Ithilien was still in full repair as far as the Morannon; and there it met a road going north towards the Dagorlad, and another going east along the line of Ered Lithui. [Neither of these roads is marked on the maps to The Lord of the Rings.] The eastward road extended to a point north of the site of Barad-dŭr; it had never been completed further, and what had been made was now long neglected. Nonetheless its first fifty miles, which had once been fully constructed, greatly speeded the Wainriders’ approach.
16 Historians surmised that it was the same hill as that upon which King Elessar made his stand in the last battle against Sauron with which the Third Age ended. But if so it was still only a natural upswelling that offered little obstacle to horsemen and had not yet been piled up by the labour of Orcs. [Author's note.] - The passages in The Return of the King (V 10) here referred to tell that ‘Aragorn now set the host in such array as could best be contrived; and they were drawn up on two great hills of blasted stone and earth that orcs had piled in years of labour,’ and that Aragorn with Gandalf stood on the one while the banners of Rohan and Dol Amroth were raised on the other.
Ондохер был сведущ, что его южные враги были приготовляемы к войне, и он имел мудрость разделить свои силы на северную армию и южную. Последняя была меньше, ибо опасность с той четверти [т.е. стороны света] была считаема быть меньшей 14. Она была под командованием Эарнила, члена королевского дома, бывшего потомком короля Телумехтара, отца Нармакила II. Его база была в Пеларгире. Северная армия была командуема самим королем Ондохером. Это всегда бывал обычай Гондора, что король, если он желал, должен командовать своей армией в главной битве, при условии, что наследник с неоспоримым притязанием на трон был оставлен позади. Ондохер пришел из воинственного рода и был любим и уважаем своей армией, и он имел двух сыновей, обоих в возрасте, чтобы носить оружие: Артамира старшего и Фарамира примерно тремя годами моложе.
Новости о приближении врага достигли Пеларгира в девятый день кермие в году 1944. Эарнил уже сделал свои распоряжения/приготовления: он пересек Андуин с половиной своих сил и, оставив по замыслу броды Пороса незащищенными, расположился лагерем примерно сорока милями севернее в Южном Итилиене. Король Ондохер намеревался вести свое войско на север через Итилиен и развернуть его на Дагорладе, поле дурного предзнаменования для врагов Гондора. (В это время форты на линии Андуина к северу от Сарн Гебира, что были построены Нармакилом I, были все еще в исправности и укомплектованы достаточным количеством солдат из Каленардхона, чтобы предотвратить любую попытку врага пересечь реку на Мелководьях). Но новости о северном нападении не достигли Ондохера до утра двенадцатого дня кермие, к которому времени враг был уже приближавшимся близко, в то время как армия Гондора продвигалась более медленно, чем она бы [делала это], если бы Ондохер получил более ранее предупреждение, и ее авангард еще не достиг Врат Мордора. Главная сила была ведома королем и его гвардией, следуемая солдатами Правого Крыла и Левого Крыла, которые должны были занять свои места, когда они пройдут из Итилиена и приблизятся к Дагорладу. Там они ожидали нападения, приходящего с севера или северо-востока, как это было прежде в битве на Равнинах и в победе Калимехтара на Дагорладе.
Но это было не так. Кибитники собрали ["muster" - именно военный сбор] великое войско у южных берегов внутреннего моря Рун, усиленное людьми их сородичей в Рованионе и от их новых союзников в Кханде. Когда все было готово, они выступили на Гондор с востока, двигаясь со всей скоростью, какой они могли, вдоль линии Эред Литуи, где их приближение было не замечено, пока не [стало] слишком поздно. Так это случилось, что голова армии Гондора только поравнялась с Вратами Мордора (Мораннон), когда великая пыль, несомая ветром с востока, возвестила приближение вражеского авангарда 15. Она была составлена не только военными колесницами Кибитников, но также силой кавалерии намного большей, чем какая-либо, что была ожидаема. Ондохер имел только время повернуться и встретить нападение со своим правым флангом близко к Мораннону и послать слово [в смысле, весть] Минохтару, Предводителю Правого Крыла позади, прикрыть его левый фланг так быстро, как он мог, когда колесницы и всадники врезались в его расстроенные/неупорядоченные ряды. О смятении катастрофы, что последовала, немного ясных донесений было когда-либо принесено в Гондор.
Ондохер был совершенно не готов встретить атаку всадников и колесниц в великой превосходящей силе. Со своей гвардией и своим знаменем он поспешно занял позицию на низком холме/кургане, но это было без пользы 16. Главная атака была брошена против его знамени, и оно было захвачено, его гвардия была почти уничтожена, и он сам был убит и его сын Артамир рядом с ним. Их тела никогда не были найдены. Нападение врага прошло над ними и вокруг обеих сторон холма/кургана, несясь глубоко в беспорядочные ряды Гондора, отбрасывая их в смятении на тех [кто был] позади и рассеивая и преследуя многих других на запад в Мертвые болота.
Минохтар принял командование. Он был человеком равно доблестным и военно-мудрым. Первая ярость натиска была исчерпана, с намного меньшими потерями и более великим успехом, чем враг ожидал. Конница и колесницы теперь отступили, ибо главное войско Кибитников было приближающимся. В такое время, как он имел, Минохтар, подняв свое собственное знамя, сплотил оставшихся людей Центра и тех его собственного командования, что были под рукой. Он сразу послал вестников Адрахилю Дол Амрота 17, Предводителю Западного Крыла, приказывая ему отступить со всей скоростью, какой он мог, равно своим собственным командованием [в смысле, теми, кем он командовал непосредственно] и теми в арьергарде Правого Крыла, кто еще не был вовлечен [в битву]. С этими силами он должен был занять оборонительную позицию между Каир Андросом (который был укомплектован) и горами Эфель Дуат, где благодаря великой восточной петле Андуина земля была в своей самой узкой части, чтобы прикрывать так долго, как он мог, подступы к Минас Тириту. сам Минохтар, чтобы позволить время для этого отступления, должен был сформировать арьергард и попытаться остановить продвижение главного войска Кибитников. Адрахиль должен был сразу послать вестников, чтобы найти Эарнила, если они смогут, и информировать его о катастрофе Мораннона и о положении отступающей северной армии.
Когда главное войско Кибитников выдвинулось атаковать, было тогда два часа пополудни, и Минохтар отвел свою линию к началу великой северной дороги Итилиена, полумилей за пределами точки, где она [дорога] поворачивала на восток к Дозорным башням Мораннона. Первый триумф Кибитников был теперь началом их уничтожения/гибели [разделывания, в общем]. Несведущие о числе и порядке обороняющейся армии, они напустили свой первый натиск слишком рано, прежде чем бОльшая часть той армии вышла из узкой земли Итилиена, и атака их колесниц и конницы встретила успех намного более быстрый и сокрушительный, чем они ожидали. Их главный натиск был затем слишком долго откладываем, и они не могли долее использовать свою бОльшую численность с полным эффектом, сообразно тактике, которую они намеревались, будучи привыкшими к приемам ведения войны на открытой местности. Может быть вполне предположено, что, воодушевленные падением короля и полным разгромом большой части противостоящего Центра, они верили, что они уже разбили обороняющуюся армию и что их собственная главная армия имела немного более делать [говоря по-русски, мало что ей оставалось сделать], нежели продвинуться к вторжению и оккупации Гондора. Если это было так, то они были обмануты.
Кибитники продолжали идти в малом порядке, все еще ликующие и поющие песни победы, не видя пока еще никаких знаков каких-либо защитников, чтобы противостоять им, пока они не нашли, что дорога в Гондор поворачивает на юг в узкую землю деревьев под тенью темного Эфель Дуата, где армия могла идти походом или ехать верхом только по великой главной дороге. Перед ними она пролегала сквозь глубокую расщелину...
Здесь текст резко обрывается, и примечания и наброски для его продолжения по большей части неразборчивы. Можно разглядеть, однако, что люди Эотеод сражались с Ондохером; и также что второму сыну Ондохера, Фарамиру, было приказано оставаться в Минас Тирите как регенту, ибо это не было разрешено законом, что оба его сына шли в битву в одно и то же время (подобное замечание сделано ранее в повествовании, стр. 377). Но Фарамир не сделал так; он пошел на войну переодетым и был убит. Почерк здесь почти невозможно расшифровать, но кажется, что Фарамир присоединился к Эотеод и был пойман с частью их, как они оступали к Мертвым Болотам. Предводитель Эотеод (чье имя нерасшифровываемо после первого элемента Марх-) пришел им на помощь, но Фарамир умер на его руках, и это было только когда он исследовал его тело, что он нашел знаки, что показывали, что он был принц. Предводитель Эотеод затем пошел присоединиться к Минохтару в начале северной дороги в Итилиен, кто в тот самый момент был отдающим приказ для вести быть посланной принцу в Минас Тирит, кто был теперь королем. Это было тогда, что предводитель Эотеод дал ему новости, что принц пошел переодетым в битву и был убит.
Присутствие Эотеод и роль, сыгранная их предводителем, может объяснить включение в это повествование, якобы являющееся рассказом о начале дружбы Гондора и рохиррим, этой тщательно разработанной истории битвы между армией Гондора и Кибитниками.
Заключительный отрывок полностью написанного текста дает впечатление, что войско Кибитников было почти получившим отпор своим воодушевлению и восторгу, как они спускались по большой дороге в глубокую расщелину; но примечания в конце показывают, что они не были долго задерживаемы арьергардной обороной Минохтара. "Кибитники хлынули беспрестанно в Итилиен" и "поздно вечером тринадцатого дня кермие они сокрушили Минохтара", кто был убит стрелой. Он, здесь сказано, был сыном сестры Ондохера. "Его люди вынесли его из драки, и все, что остались от арьергарда бежали на юг, чтобы найти Адрахиля". Главный командир Кибитников затем объявил остановку/привал и устроил пир. Ничего больше не может быть разобрано; но краткая справка в Приложении А к "Властелину колец" рассказывает, как Эарнил пришел с юга и наголову разбил их:
"В 1944 г. король Ондохер и оба его сына, Артамир и Фарамир, пали в битве к северу от Мораннона, и враг хлынул в Итилиен. Но Эарнил, Предводитель Южной Армии, одержал великую победу в Южном Итилиене и уничтожил армию Харада, что пересекла реку Порос. Спеша на север, он собрал к себе все, что он мог, из отступающей Северной Армии и внезапно напал на главный лагерь Кибитников, пока они были пирующими и бражничающими, полагая, что Гондор был повержен и что ничего не оставалось, кроме как взять добычу. Эарнил ворвался в лагерь и поджег повозки, и выгнал врага в великом разгроме/обращении в бегство из Итилиена. Великая часть тех, кто бежал перед ним, погибла в Мертвых Болотах".
В Истории Лет победа Эарнила названа Битвой Лагеря. После смерти Ондохера и обоих его сыновей у Мораннона Арведуи, последний король северного королевства, предъявил притязания на корону Гондора; но его притязание было отклонено, и в году следующем за Битвой Лагеря Эарнил стал королем. Его сыном был Эарнур, кто умер в Минас Моргуле после принятия вызова Повелителя назгулов и был последним из королей южного королевства.
Примечания:
Прим. 14 Справедливо. Ибо нападение, исходящее из Ближнего Харада, - если только оно не имело помощи от Умбара, которая не была в то время доступна - могло более легко быть противостояно и сдержано. Оно не могло пересечь Андуин, и, по мере того, как оно двигалось на север, проходило в сужающуюся землю между рекой и горами. [Примечание автора.]
Прим. 15 Отдельное примечание, связанное с текстом, отмечает, что в этот период Мораннон был все еще под контролем Гондора, и две Дозорные башни к востоку и западу от него (Башни Зубов) были все еще укомплектованы. Дорога через Итилиен была все еще в полной исправности вплоть до Мораннона; и там она встречала дорогу, идущую на север в сторону Дагорлада, и другую, идущую на восток вдоль линии Эред Литуи. [Никакая из этих дорог не отмечена на картах "Властелина колец"] Восточная дорога простиралась до точки к северу от места Барад-Дура; она никогда не бывала закончена дальше, и что было сделано, было теперь давно заброшено. Тем не менее, ее первые пятьдесят миль, которые когда-то были полностью построены, значительно ускорили приближение Кибитников.
Прим. 16 Историки предположили, что это был тот самый холм, как тот, на котором король Элессар сделал свою стоянку в последней битве против Саурона, в которой Третья Эпоха закончилась. Но если так, это был все еще только естественное возвышение, что предлагало малую помеху для всадников и не было насыпано трудом орков. [Примечание автора.] - Отрывки в "Возвращения короля" (V 10), на которые здесь ссылаются, рассказывают, что "Арагорн теперь установил дружину в таком порядке, как мог наилучше быть придуман; и они были выстроены на двух великих холмах раздробленного камня и земли, что орки нагромоздили в годы труда" и что Арагорн с Гэндальфом стояли на одном, в то время как знамена Рохана и Дол Амрота были подняты на другом.
