Короче говоря и возвращаясь к Тинголу, гномам и разорению - наша совместная мысль шла путями такими: конечно, естественно, само собой разумеется, что из-за какой-то там обиды каких-то гномьих ювелиров никто бы войны не начинал. Не воюют из-за одного-двух, да хоть бы и десятка кинутых, да хоть бы и повешенных работников. Потому что причиненный ущерб и затраты на войну несоизмеримы. Такие мелкие инциденты могут быть поводом, но никак не причиной войны. Такие инциденты гномы решали бы дипломатическим путем, и даже если бы не решили, и Тингол продолжал бы крутить им дули, то и тогда они не стали бы воевать. А вместо этого расквитались бы экономическими способами, разорвав всяческие отношения. И пусть этот пещерный крот сидит под санкциями, а Менегрот его разваливается без ремонта.
И если гномы таки напали на Дориат - а они напали, это же факт - следовательно, причина должна быть другой и существовать уже раньше, еще до того, как Тингол не заплатил ювелирам. Потому что гномы напали уже на следующий год, а с учетом расстояний и времени, потребного на их преодоление, на подготовку к войне оставалось бы слишком мало этого самого времени. И ведь просто подготовки мало (обычной, бытовой. ткскть: оружие начистить, припасы уложить, обозных лошадей запрячь), нужно еще, что сама идея появилась, распространилась и угнездилась в умах как приемлемая - сама идея нападения на далекий Дориат. Ведь гномы никогда этого не делали, не нападали на эльфийские королевства. Тем более, расположенные черт знает где. Ладно бы Дориат был соседом - соседям всегда есть что делить. А чтобы через десять царств тащиться воевать одиннадцатое...
В общем, нужна причина, существующая уже достаточно давно и отравляющая гномам жизнь настолько, что они собрались на войну. Идею жадности и грабежа, понятно, не предлагать. Как заметил Медведь, даже если ограбить в Дориате все, включая кухонные горшки, и снять с эльфов последние труселя, то и тогда добыча не окупит такого похода. Ну нет в Дориате богатств, потому что им неоткуда там быть. Территория, имеющая единственное стационарное поселение на полтораста тысяч кв. км, население которой территории практически ничего не производит, не может быть богатой. Да, дориатцы имеют для обмена какую-то продукцию, дары леса, например - но очевидно же, что им нужно больше от мира, чем они могут этому миру предложить. Даже если они согласны ходить в шкурах и крапивной домоткани, жить в шалашах и лепить горшки как умеют, то даже и тогда им постоянно нужны металлические орудия и соль - и очевидно, что стоимость этих покупок больше, чем стоимость продаж. То есть Дориату накапливать богатства не с чего - Дориат практически ничего не производит и даже на транзитной торговле не может наживаться, потому что все вокруг него предпочитают ходить. Единственный более-менее возможный источник дохода - это золото, которое "было намываемо в Сирионе вблизи границ Дориата" (с, "Природа Средиземья"). Но даже если все это золото доставалось Тинголу (что заведомо невозможно - тогда бы оно было намываемо внутри границ Дориата, а не вблизи их. Дориат простер бы туда свои границы, чтобы единолично распоряжаться этим ценным ресурсом. А раз этого не было, то на этих приисках мог пастись кто угодно), то его все равно не могло быть много. Потому что отдельными, каждый сам по себе старателями, оборудованными устройствами не круче обычного лотка, много не намоешь.
Да, Тингол недавно разжился богатствами Нарготронда, но эти богатства не были баснословными. Конечно, Финрод дела вести умел, и королевство его не было папуасией и что-то производило и торговало, и пошлины Финрод брал и все такое - но прям богатство, прям в виде золота, серебра и драгоценных камней, откуда бы взялось? Чтобы много, не просто там пара сундуков, а прям много, прям уау! сколько, прям аж целый дракон спать улегся, и еще место осталось? Как бы ни был Финрод зажиточен, не древнеегипетские богатства у него в закромах лежали. Потому что ж надо еще учитывать, что вокруг Финрода не древний Рим и даже не древний Египет, и экономические возможности сеттинга вообще в целом невелики. Там, может, со всего Белерианда все собери и продай - Тутанхамону на гробницу не наскребешь.
Так из-за чего ж гномы напали-то? Чем им Тингол так мешал? Только одно остается - мешал гномьему благосостоянию. Очень мешал.
Почему-то считается, что эльфийские царства - они все белые и пушистые во внешней политике (во внутренней тоже), у них никаких раздоров между собой и другими, не-эльфийскими царствами, они ни на кого не нападают, вот разве только на Врага, но и то только потому, что он ВраК, на него нападать можно, и вообще только обороняются, в общем, они никада! А почему, собссно, так считается? Какие основания для этого "никада", если даже канон показывает, что эльфы очень даже када. Если даже строго канонически нет такого преступления, на которое не пошли бы эльфы, если им очень хочется. Вот разве что от Эру не отрекались никада, но это, вероятно, не по их вине - потому что, согласно некоторым словам Профессора, представление об Эру вшито в эльфов по умолчанию. А в остальном эльфы канонически творили абсолютно все и нарушали все заповеди, кроме первой. И даже этот почти святой Тингол абсолютно канонически замышлял воевать с Нарготрондом, и не его заслуга в том, что этой войны не произошло.
Так вот, Тингол, сидя нищим в своем лесу, в один прекрасный момент решил, что раз кругом грабят, то а он чо стесняется и клювом щелкает? И тоже занялся этим благородным делом. Пошел вот в Нарготронд, где ныне пребывали Мелкие гномы, взял добычу - понравилось. Делать-то почти ничего не надо, а во какой доход. Дальше подходящих царств поблизости не было, и Тингол переключился на грабеж гномьих караванов (понятно, что не лично сам предводительствовал и участвовал). Раз ограбил, второй, третий - гномы забеспокоились. Положенным образом начали преъявлять Тинголу, наведи, мол, порядок, приструни своих - гномы, конечно, знали, что грабят именно дориатские, но, естественно, не знали, что инициатива исходит от короля. Пока они обмениваются посланиями и претензиями (а караваны продолжают грабиться), Тингол выписывает мастеров для изготовления ожерелья (официально ведь они еще не разорвали отношения, и других мастеров ему взять негде - нолдор же он вообще видеть не желает). По завершении работ выходит конфликт, Тингол выгоняет мастеров без оплаты и возможные последствия его не беспокоят, потому что за тысячелетия он привык к безопасности в своем огромном лесу - туда никогда никто не совался.
Тут гномы окончательно понимают, что к чему, и не видят никакого выхода, кроме как воевать. Потому что как-то так сам по себе Тингол не исправится. В данном случае долго размышлять об этичности этой идеи им не нужно - это на них нападают, это их средства к существованию под угрозой. Два клана объединяются и составляют план кампании. Война в чужом лесу - дело сложное, поэтому главным ключом к успеху гномы считают внезапность. Для этого нужно проникнуть в лес как можно незаметнее и передвигаться не по главной дороге, а тропами. Но эти тропы надо знать. Их знают местные. Мысли гномов обращаются к тем самым Гостям-эльфам Арториэна. Которые никак не желают ассимилироваться и вообще не любят собственно дориатцев. Гномам это, конечно, известно, потому что через Арториэн они проходят сотни лет, останавливаются там на ночлег и неизбежно участвуют в местных разговорах. Гномы посылают посланника к вождю этих эльфов, тому самому Итилбору, чьего сына Саэроса убил Турин (что не добавило Итилбору любви к Тинголу). Предложение простое: мы тебе золото, а ты нам проводников через лес. Итилбор предложение принимает.
Гномы входят в Дориат налегке, без обоза и прочего, неся на себе все необходимое для нескольких дней марш-броска. Далее они действуют примерно как описано в Лостах: часть гномов подкарауливает Тингола на охоте и, а другая, бОльшая часть нападает на Менегрот, так неожиданно и стремительно, что там даже ворота закрыть не успевают. Тингол убит, Менегрот захвачен и, раз уж мы тут, разграблен. Гномы идут обратно.
