Наконец-то покончив с обширным текстом в Лостах, перейдем к следующим версиям.
Хронологически следующая - это в "Набросках мифологии", они же "Самый ранний Сильмариллион". Читаем там:
Húrin and outlaws come to Nargothrond, whom none dare plunder for dread of the spirit of Glórung or even of his memory. They slay Mîm the Dwarf who had taken possession and enchanted all the gold. Húrin casts the gold at Thingol's feet with reproaches. Thingol will not have it, and bears with Húrin, until goaded too far he bids him begone. Húrin wanders away and seeks Morwen, and many for ages after related that they met them together in the woods lamenting their children.
The enchanted gold lays its spell on Thingol. He summons the Dwarves of Nogrod and Belegost to come and fashion it into beautiful things, and to make a necklace of great wonder whereon the Silmaril shall hang. The Dwarves plot treachery, and Thingol bitter with the curse of the gold denies them their reward. After their smithying they are driven away without payment. The Dwarves come back; aided by treachery of some Gnomes who also were bitten by the lust of the gold, they surprise Thingol on a hunt, slay him, and surprise the Thousand Caves and plunder them. Melian they cannot touch. She goes away to seek Beren and Lúthien.
The Dwarves are ambushed at a ford by Beren and the brown and green Elves of the wood, and their king slain, from whose neck Beren takes the ‘Nauglafring’ or necklace of the Dwarves, with its Silmaril. It is said that Lúthien wearing that jewel is the most beautiful thing that eyes have ever seen outside Valinor. But Melian warned Beren of the curse of the gold and of the Silmaril. The rest of the gold is drowned in the river.
But the ‘Nauglafring’ remains hoarded secretly in Beren's keeping. When Mandos let Beren return with Lúthien, it was only at the price that Lúthien should become as shortlived as Beren the mortal. Lúthien now fades, even as the Elves in later days faded as Men grew strong and took the goodness of earth (for the Elves needed the light of the Trees). At last she vanished, and Beren was lost, looking in vain for her, and his son Dior ruled after him.
Хурин и внезаконники приходят в Нарготронд, который никто не дерзает грабить из страха перед духом Глорунга или даже перед его памятью. Они убивают Мима гнома, который завладел и заколдовал все золото. Хурин бросает золото к ногам Тингола с упреками. Тингол не желает этого и терпит Хурина, пока, не раздражившись слишком сильно, он велит ему убираться. Хурин скитается далеко и ищет Морвен, и многие века спустя рассказывали, что они встречали их вместе в лесу, оплакивающими своих детей.
Зачарованное золото накладывает свое заклятие на Тингола. Он призывает гномов Ногрода и Белегоста прийти и выделать его [т.е. золото] в прекрасные вещи и сделать ожерелье великого удивления/чуда, на котором будет висеть сильмарилл. Гномы замышляют предательство, и Тингол, огорченный проклятием золота, отказывает им в их вознаграждении. После их кования они выгнаны прочь без оплаты. Гномы возвращаются; помогаемые предательством некоторых Гномов [т.е. нолдор], которые также были укушены жаждой золота, они застают врасплох Тингола на охоте, убивают его и застают врасплох Тысячу Пещер и грабят их. Мелиан они не могут тронуть. Она уходит прочь искать Берена и Лютиэн.
Гномы попадают в засаду у брода, устроенную Береном, коричневыми и зелеными эльфами леса, и их король убит, с чьей шеи Берен берет "Науглафринг" или ожерелье гномов с его [ожерелья] сильмариллом. Говорится, что Лютиэн, носящая этот драгоценный камень, есть самая прекрасная вещь, что глаза когда-либо видели за пределами Валинора. Но Мелиан предупредила Берена о проклятии золота и сильмарилла. Остальное золото утопает в реке.
Но "Науглафринг" остается припрятанным тайно в Береновом хранении. Когда Мандос позволил Берену вернуться с Лютиэн, это былотолько ценой того, что Лютиэн должна стать столь же короткоживущей, как и Берен смертный. Лютиэн теперь угасает/истаивает, точно как эльфы в более поздние времена угасают/истаивают, в то время как люди становятся сильнее и забирают благость земли (ибо эльфы нуждаются в свете Древ). Наконец она исчезла, и Берен был потерян, ища тщетно ее, и его сын Диор правил после него.
В скобках: мне нравится употребление здесь слова "surprise". Поехал Тингол на охоту, а ему навстречу из кустов гномы такие: "Сюрпрайз!"
Далее хронологически следует версия, изложенная в "Квенте" ("The Quenta"), которую Кристофер полагает написанной по большей части где-то в 1930 г. Там мы имеем вот что:
Now Mîm had found the halls and treasure of Nargothrond unguarded; and he took possession of them, and sat there in joy fingering the gold and gems, and letting them run ever through his hands; and he bound them to himself with many spells. But the folk of Mîm were few, and the outlaws filled with the lust of the treasure slew them, though Húrin would have stayed them, and at his death Mîm cursed the gold.
And the curse came upon the possessors in this wise. Each one of Húrin's company died or was slain in quarrels upon the road; but Húrin went unto Thingol and sought his aid, and the folk of Thingol bore the treasure to the Thousand Caves. Then Húrin bade cast it all at the feet of Thingol, and he reproached the Elfking with wild and bitter words. ‘Receive thou, ’ said he, ‘thy fee for thy fair keeping of my wife and kin. ’
Yet Thingol would not take the hoard, and long he bore with Húrin; but Húrin scorned him, and wandered forth in quest of Morwen his wife, but it is not said that he found her ever upon the earth; and some have said that he cast himself at last into the western sea, and so ended the mightiest of the warriors of mortal Men.
Then the enchantment of the accursed dragon gold began to fall even upon the king of Doriath, and long he sat and gazed upon it, and the seed of the love of gold that was in his heart was waked to growth. Wherefore he summoned the greatest of all craftsmen that now were in the western world, since Nargothrond was no more (and Gondolin was not known), the Dwarves of Nogrod and Belegost, that they might fashion the gold and silver and the gems (for much was yet unwrought) into countless vessels and fair things; and a marvellous necklace of great beauty they should make, whereon to hang the Silmaril.
But the Dwarves coming were stricken at once with the lust and desire of the treasure, and they plotted treachery. They said one to another: ‘Is not this wealth as much the right of the Dwarves as of the elvish king, and was it not wrested evilly from Mîm?’ Yet also they lusted for the Silmaril.
And Thingol, falling deeper into the thraldom of the spell, for his part scanted his promised reward for their labour; and bitter words grew between them, and there was battle in Thingol's halls. There many Elves and Dwarves were slain, and the howe wherein they were laid in Doriath was named Cûm-nan-Arasaith, the Mound of Avarice. But the remainder of the Dwarves were driven forth without reward or fee.
Therefore gathering new forces in Nogrod and in Belegost they returned at length, and aided by the treachery of certain Elves on whom the lust of the accursed treasure had fallen they passed into Doriath secretly. There they surprised Thingol upon a hunt with but small company of arms; and Thingol was slain, and the fortress of the Thousand Caves taken at unawares and plundered; and so was brought well nigh to ruin the glory of Doriath, and but one stronghold of the Elves against Morgoth now remained, and their twilight was nigh at hand.
Queen Melian the Dwarves could not seize or harm, and she went forth to seek Beren and Lúthien. Now the Dwarf-road to Nogrod and Belegost in the Blue Mountains passed through East Beleriand and the woods about the River Ascar, where aforetime were the hunting grounds of Damrod and Díriel, sons of Fëanor. To the south of those lands between the river and the mountains lay the land of Assariad, and there lived and wandered still in peace and bliss Beren and Lúthien, in that time of respite which Lúthien had won, ere both should die; and their folk were the Green Elves of the South, who were not of the Elves of Côr, nor of Doriath, though many had fought at the Battle of Unnumbered Tears. But Beren went no more to war, and his land was filled with loveliness and a wealth of flowers; and while Beren was and Lúthien remained Men called it oft Cuilwarthien, the Land of the Dead that Live.
To the north of that region is a ford across the river Ascar, near to its joining with Duilwen that falls in torrents from the mountains; and that ford is named Sarn-athra, the Ford of Stones. This ford the Dwarves must past ere they reached their homes; and there Beren fought his last fight, warned of their approach by Melian. In that battle the Green Elves took the Dwarves unawares as they were in the midst of their passage, laden with their plunder; and the Dwarvish chiefs were slain, and well nigh all their host. But Beren took the Nauglafring, the Necklace of the Dwarves, whereon was hung the Silmaril; and it is said and sung that Lúthien wearing that necklace and that immortal jewel on her white breast was the vision of greatest beauty and glory that has ever been seen outside the realms of Valinor, and that for a while the Land of the Dead that Live became like a vision of the land of the Gods, and no places have been since so fair, so fruitful, or so filled with light.
Yet Melian warned them ever of the curse that lay upon the treasure and upon the Silmaril. The treasure they had drowned indeed in the river Ascar, and named it anew Rathlorion, Golden-Bed, yet the Silmaril they retained. And in time the brief hour of the loveliness of the land of Rathlorion departed. For Lúthien faded as Mandos had spoken, even as the Elves of later days faded, when Men waxed strong and usurped the goodness of the earth; and she vanished from the world; and Beren died, and none know where their meeting shall be again.
Теперь Мим нашел чертоги и сокровища Нарготронда неохраняемыми; и он завладел ими, и сидел там в радости, перебирая золото и самоцветы и позволяя им вечно бежать сквозь его руки; и он привязал их к себе многими заклятиями. Но народ Мима был немногочислен, и внезаконники, наполненные жаждой сокровищ, убили их, хоть Хурин хотел остановить их, и перед смертью Мим проклял золото.
И проклятие пришло на владельцев таким образом. Каждый из отряда Хурина умер или был убит в распрях на дороге; но Хурин отправился к Тинголу и искал его помощи, и народ Тингола отнес сокровище в Тысячу Пещер. Тогда Хурин велел бросить это все к ногам Тингола, и он упрекал эльфийского короля дикими и горькими словами. "Получи ты, - сказал он, - свою плату за твое прекрасное содержание моей жены и родичей".
И все же Тингол не хотел брать сокровища и долго относился терпимо к Хурину; но Хурин насмехался над ним и отправился скитаться в поисках Морвен, своей жены, но не сказано, что он нашел ее когда-либо на земле; и некоторые говорили, что он бросился наконец в западное море, и так скончался самый могучий из воинов смертных.
Тогда чары проклятого драконьего золота начали падать даже на короля Дориата, и долго он сидел и глядел на него, и семя любви к золоту, которое было в его сердце, пробудилось к росту. Из-за чего он призвал величайших из всех мастеров, которые теперь были в западном мире, с тех пор как Нарготронда больше не было (и Гондолин не был известен), гномов Ногрода и Белегоста, чтобы они могли выделать золото и серебро, и драгоценные камни (ибо многое было еще не обработано) в бесчисленные сосуды и прекрасные вещи; и удивительное ожерелье великой красоты они должны были сделать, на которое повесить сильмарилл.
Но гномы, придя, были поражены сразу вожделением и желанием сокровища, и они замыслили предательство. Они сказали друг другу: "Разве это богатство столь же много в праве гномов, как и короля эльфов, и не было ли оно отнято злобно у Мима?" Но также они вожделели сильмарилл.
И Тингол, все глубже попадая в рабство заклятия, со своей стороны, оскудил им обещанное вознаграждение за их труд; и горькие слова росли между ними, и в чертогах Тингола была битва. Там было убито много эльфов и гномов, и лощина/долина [употреблено слово шотландского происхождения], где они были захоронены в Дориате, была названа Кум-нан-Арасайт, Курган Алчности. Но остатки гномы были выгнаны без вознаграждения или платы.
Поэтому, собрав новые силы в Ногроде и в Белегосте, они вернулись наконец и, помогаемые предательством неких эльфов, на которых жажда проклятого сокровища пала, они прошли в Дориат тайно. Там они застали Тингола врасплох на охоте только с небольшим отрядом вооруженных; и Тингол был убит, и крепость Тысячи Пещер захвачена врасплох и разграблена; и так было приведено почти к разрушению славы Дориата, и только один оплот эльфов против Моргота теперь оставался, и их сумерки были близки.
Королеву Мелиан гномы не могли схватить или повредить [ей], и она отправилась искать Берена и Лютиэн. теперь гномья дорога в Ногрод и Белегост в Синих горах проходила сквозь Восточный Белерианд и леса над рекой Аскар, где прежде были охотничьи угодья Дамрода и Дириэля, сыновей Феанора. К югу от тех земель, между рекой и горами, лежала земля Ассариад, и там жили и скитались по-прежнему в мире и блаженстве Берен и Лютиэн, в то время передышки, которую Лютиэн добыла, прежде чем оба должны были умереть; и их народом были Зеленые эльфы юга, которые не принадлежали ни к эльфам Кора [т.е. нолдор], ни к эльфам Дориата, хотя многие сражались в Битве Бесчисленных Слез Но Берен не ходил больше на войну, и его земля была наполнена прелестью и богатством цветов; и пока Берен был, и Лутиэн оставалась, люди часто называли ее Куилвартиэн, Земля Мертвых, что Живы.
К северу от этого области есть брод через реку Аскар, близко ее слияния с Дуилвеном, которая падает потоками с гор; и этот брод называется Сарн-атра, Брод камней. Этот брод гномы должны миновать, прежде чем они достигнуть своих домов; и там Берен сражался в своей последней битве, предупрежденный об их приближении Мелиан. В той битве Зеленые эльфы застали гномов врасплох, когда они были в середине своего перехода [имеется в виду, через реку], нагруженные их добычей; и гномьи вожди были убиты, и почти все их войско. Но Берен взял Науглафринг, Ожерелье гномов, на котором висел сильмарилл; и говорится и поется, что Лютиэн, носившая это ожерелье и этот бессмертный драгоценный камень на своей белой груди, была видением величайшей красоты и славы, которые когда-либо были видены снаружи королевств Валинора, и что на какое-то время Земля Мертвых, что Живы, стала как видение страны Богов, и никакое место не бывало с тех пор столь прекрасно, столь плодоносно или столь наполнено светом.
Все же Мелиан предупреждала их постоянно о проклятии, что лежало на сокровищнице и на сильмарилле. Сокровище они утопили в самом деле в реке Аскар, и назвали ее заново Ратлорион, Золотое Ложе, однако сильмарилл они сохранили. И со временем краткий час прелести земли Ратлорион ушел. Ибо Лютиэн угасла/истаяла, как Мандос говорил, точно как эльфы более поздних времен угасали/истаивали, когда люди увеличилась силой и узурпировали благость земли; и она исчезла из мира; и Берен умер, и никто не знает, где их встреча будет снова.
Потом, как пишет Кристофер, Профессор не возвращался к этой части будущего Сильма. Ни последующая "Квента Сильмариллион", ни Серые Анналы никак не касаются этих тем и разорения Дориата вообще. И следующую версию этой истории мы находим аж с "Истории лет", написанной где-то в начале 50-х.
