Я тут, значит, продолжаю причесывать ядовитые речи свои касаемо БиЛ, и есть момент, который я как-то пропустила в процессе обсуждуя. Но никогда не поздно наверстать.
Значит, Берен сидит у Саурона/Тху в зиндане, а в это время в Дориате: услышав от маменьки, что Берен находится в весьма неприятном месте, Лютиэн заявляет, что она должна идти его спасать, никто ему не поможет, кроме эльфийской девы (маменька и ухом не ведет на эти заявы), после чего, рыдая, бежит по лесу. Там она натыкается на Даэрона в короне из листьев папоротника, падает наземь рядом с ним… впрочем, лучше цитата:
«О Дайрон, Дайрон, мои слезы», - воскликнула она, -
«теперь пожалей ради наших прежних дней!
Сделай мне музыку от сердца боли,
от отчаяния сердца и от страха сердца,
ибо свет померк и смех умер!»
«Но для музыки мертвой нет ноты», -
Дайрон ответил, и у его горла
его пальцы сжались. Все же свою свирель он взял,
и, печально затрепетав, музыка выводила трели;
и все вещи остановились, пока игра на свирели длилась,
плача в лощинах, и там внимательно
они слушали, свои дела и веселье,
их сердец радость и свет земли
забыв; и птичьи голоса смолкли,
в то время, как флейта Дайрона в Дориате причитала.
Лютиэн плакала не от сильного горя,
и когда он умолк, она заговорила снова:
«Мой друг, я нуждаюсь в друзьях,
как тот, кто в долгое темное путешествие направляется
и боится дороги, но все же не дерзает обернуться
и посмотреть назад, туда, где свечи горят
в окнах, [что] он оставил. Ночь
впереди, он сомневается, что найдет свет
так далеко за холмами, которые он ищет».
И так о словах Мелиан она говорит,
и о своей судьбе, и о своем желании
подняться в горы, и на пожар
и разрушение Северного королевства
дерзнуть, дева без шлема
или меча, или силы выносливых членов,
где магия оседает/обваливается и тускнеет.
Его помощи она искала, чтобы вести ее вперед
и найти пути на север,
если он из любви к ней
не пойдет рядом с ней странником.
«Почему», - сказал он, - «Дайрон должен идти
в самую ужасную опасность, [какую только] земля знает,
ради смертного, кто украл
его смех и радость? Никакой любви я не чувствую
к Берену, сыну Барахира,
и не плачу о нем [находящемся] в подземельях мрачных [я],
кто в этом лесу имеет цепей достаточно,
тяжелых и темных. Но тебя, я клянусь,
я защищу от опасностей ужасных
и смертельного скитания в ад».
Так этот такой-сякой предатель Даэрон вызывает гораздо больше симпатии, чем вся из себя идеальная Лютиэн. Потому что это вообще что?! Обращаться к мужчине, чьи чувства тебе прекрасно известны, с просьбой помочь спасать твоего возлюбленного - это вообще как?! Ну да, а чо? Если ты меня любишь, ты должен быть готов для меня на все просто так и за так, не рассчитывая ни на что взамен, даже на "будем друзьями". А что я люблю другого - ну, если ты и вправду любишь, ты должен быть счастлив уже тем, что счастлива я. А мне на твои чувства искренне плевать, но ты должен идти со мной в любую задницу просто из любви ко мне. Офигеть няшечка эта Лютиэн! У нее реально либо напрочь отсутствуют мозги, либо... либо я не знаю, как это назвать.
Ну и еще: а на какую помощь от Даэрона она рассчитывала? Ну вот пошел он с ней - и? Вот пришли к Тол-ин-Гаурхот - и? И Даэрон будет вместо Хуана волков по одному загрызать? Или что? Как она видела себе его помощь?
