А и дошелушу же я этот эпизод с Саруманом.
Вот после слов Галадриэли, мол, мы даем тебе последний шанс (непонятно на что)...
... слушайте, а это ведь мерзкое издевательство. Все эти предложения последних шансов, помощи и т.д.. Вот так вот сначала разорить все подчистую, все подчистую отобрать, а потом так милосердно: мы даем тебе последний шанс. Ты, потерявший по нашей милости все, включая свободу (то, что она сейчас у тебя есть, - не наша заслуга) и едва сохранивший собственную жизнь - мы, так и быть, разрешаем тебе припасть к нашим ногам, и давай поторопись падать, потому что мы тебе больше этой великой милости лежать у наших ног не дадим. По сути своей насколько это мерзко и отвратительно, и скотство самого низкого пошиба!! За такие слова единственное, чего заслуживает Галадриэль - это чтобы драгоценные ее лохмы на кулак намотать и мордой в клозет макать, чтоб отфыркиваться не успевала. Гэндальфа целиком там топить.
Так вот после этого милого пассажа Саруман отвечает:
"If it be truly the last, I am glad,’ said Saruman; ‘for I shall be spared the trouble of refusing it again. All my hopes are ruined, but I would not share yours. If you have any".
"Если он будет истинно последним, я рад, - сказал Саруман, - ибо я буду избавлен от необходимости отказываться от него снова. Все мои надежды разрушены, но я не хотел бы разделять ваших. Если у вас какие-нибудь есть".
Самообладание поистине завидное, потому что по-хорошему эти предложения ответа заслуживают только одного: а идите вы на [нувыпонели].
Понятно, что все надежды Сарумана разрушены быть не могут, потому что, как я уже говорила, его знания и умения остались при нем, и Профессор этого просто не понимал и не видел, но даже в его Профессорских рамках Саруман обладает достоинством, которое милосердному Добру не по зубам.
"For a moment his eyes kindled. ‘Go! ’ he said. ‘I did not spend long study on these matters for naught. You have doomed yourselves, and you know it. And it will afford me some comfort as I wander to think that you pulled down your own house when you destroyed mine. And now, what ship will bear you back across so wide a sea?’ he mocked. ‘It will be a grey ship, and full of ghosts.’ He laughed, but his voice was cracked and hideous".
"На мгновение его глаза загорелись.
- Идите! - сказал он. - Я не впустую проводил долгое изучение этих вопросов. Вы обрекли себя, и вы это знаете. И это позволит мне немного успокоения [то мере того], как я странствую, думать, что вы сносили свой собственный дом, когда уничтожали мой. И теперь какой корабль перенесет вас обратно через столь широкое море? - издевался он. - Это будет серый корабль, полный призраков.
Он засмеялся, но его голос был надтреснутый и отвратительный".
Ну есесено, какой же еще. Профессор, судя по текстам, этот прием обожал. Напишет что-то офигенно неприятное для своих возлюбленных персов, достойного ответа или опровержения от их имени подобрать не может (да потому что и невозможно) и с досады начинает этого текстового оппонента какашками забрасывать: то у кого-то голос надтреснутый, то смеется кто-то как-то не так, то первым глаза отводит, то лицом кривится... Блин, какая лубочная дешевка.
Правоверные, конечно, тут должны разахаться насчет параллелей-де: мол, Саруман песню Галадриэли цитирует и тыры-пыры.
Угу, судя по всему, эта песня была из дежурного репертуара Мадам, она ею всем давно успела проесть все печенки - иначе откуда бы Саруман эту песню знал?
Но что интересно - блин, ведь благостные персонажи не находят ни одного слова возражения!! Никто не сказал, что это не так, никто не опроверг. Нинада спихивать это на то, что, мол, решили с Саруманом не разговаривать - не в привычках Профессора такое величие. Гэндальф несет что угодно, лишь бы последнее слово осталось за ним. А здесь все дружно языки в задницы засунули. Все эти Мудрые во главе с Гэндальфом ничего и возразить-то не в состоянии. Сам автор не знает, как это заявление опровергнуть. Оттого и начинает к дешевым трюкам прибегать, у Сарумана, мол, голос надтреснутый.
А и в самом деле, а что тут Саруману возразишь? Что все он врет, что за морем житье не худо? Так отчего же эльфы чуть ли не с первых страниц ВК плачутся, что придется им отсюда за море ехать? Они же в этот рай должны бежать с криком ура. Да какого черта эти эльфы вообще продолжают тут торчать столько тысяч лет вместо того, чтобы перебраться в Валинор?
Причем ведь и не объяснишь этой закавыки тем, что Профессор сам себе вилку поставил: начни сейчас его персонажи возражать, какая там за морем их ждет красота, в чем же тогда заключаются их невзгребенные жертвы в борьбе с Сауроном?
Нет, Профессора такие вилки не смущали, и он не то что в середине или конце повествования, он и в соседних абзацах мог заявить нечто совершенно противоположное. Так что если бы ему было что возразить, он бы это написал, а неувязочки ему пофигу. Но он не написал - нечего было, значит.
И, как мы, зная Профессора, должны догадаться, Сарумана не ждет ничего хорошего - никого из персонажей, кто тыкает Профессора носом в нерадужность его Добра, ничего хорошего не ждет. Сделать Добро действительно офигенно классным даже в собственных глазах Профессор не может, остается только злобиться на ту часть своего воображения, которая на это указывает.
Но вообще в связи со всем этим мне упорно вспоминается сей замечательный текст Могултая:
https://www.wirade.ru/arda/arda_quenta_tewar_raukat.htmlИ, чтобы загладить неловкое молчание положительных персонажей, Профессор тут же переводит стрелки. Теперь Саруман совершенно картинно-лубочно бьет посохом Гриму:
"Get up, you idiot! ’ he shouted to the other beggar, who had sat down on the ground; and he struck him with his staff. ‘Turn about! If these fine folk are going our way, then we will take another. Get on, or I'll give you no crust for your supper!"
"Вставай, ты, идиот! - закричал он другому нищему, который сидел на земле, и он ударил его своим посохом. - Поднимайся! Если этот превосходный народ идет нашим путем, мы выберем другой. Вставай, или я не дам тебе корки на твой ужин!"
О хоссподи!!
И этот человек писал строки Сильма?! Блин, ведь полное убожество вкуса! Примитивно, дешево, плакатно, и еще вохрой по низу пройтись. Деревенские надкроватные коврики с лебедями, оленями, павлина и похищениями волооких черкешенок - просто Эрмитаж в сравнении с этим. Это можно разве что в балаган с Петрушкой на деревенской ярмарке, вот там такие картонные злодеи в самый раз.
Прям вот непременно палкой! И непременно еще уточнить для самого тупого читателя, что на ужин не будет корки. Непременно корки! Потому что если написать "оставлю без ужина" - вдруг какой-нибудь читатель подумает, что Саруман на ужин Гриме фуагра и омаров дает. Так чтоб даже самый тупой так не подумал, заботливый Профессор пишет эту нелепую картонную фразу. Банный стыд!
Дальше не лучше: начинает хныкать Грима. Причем хнычет совершенно неотличимым от Голлума образом:
"Poor old Gríma! Poor old Gríma! Always beaten and cursed. How I hate him! I wish I could leave him!"
"Бедный старый Грима! Бедный старый Грима! Всегда битый и проклинаемый. Как я ненавижу его! Я хочу, чтобы я мог оставить его!"
Блин, ну ведь действительно от Голлума не отличить. Даже говорит о себе то в первом лице, то в третьем.
Какие-нибудь знаточихи должны тут зайтись соплями восторга: ах, параллель! ах, рифма! ах, Грима рифмуется с Голлумом и становится таким же, как он.
Хрена соленого!
Нет здесь ни рифм, ни параллелей. Есть только поразительная бедность воображения автора, не могущего придумать чего-то нового и затирающего до дыр один и тот же типаж. Что? Почему вдруг внезапно деградировавший Грима мыкается за Саруманом? Обоснуй? Какой обоснуй?! Неприличными словами не выражаться. Обоснуя поведению персонажей захотели? Еще чего! Не царское это дело - мотивацию и психологию продумывать. Обойдетесь.
А внутри канона эта калька с Голлума лишний раз доказывает, что конкретно вот это было выдумано куцыми хоббитскими мозгами.
Гэндальф предлагает Гриме оставить Сарумана, но тот на него только в ужасе смотрит и за Сарумана прячется.
Странно, не правда ли? Отчего же весь из себя такой благостный Гэндальф пугает Гриму больше, чем такой весь из себя мерзкий Саруман? Почему вообще, блин, это лучезарное Добро, к которому все просто обязаны бежать, уливаясь слезами восторга, на самом деле никто не любит?! Типа, потому что все кругом испорченные злодеи, и Добро им решительно поперек? Ну так Добро как-то же перевоспитывать должно! Эвон шарахнуло светом и гласом божиим Савла, и сделался он из гонителя христиан апостолом Павлом. Так и здесь должно быть то же самое, но почему-то нет. И главное, если практически все относятся к этому Добру как минимум подозрительно, то это ведь и не Добро.
А дальше сцена с "закурить не найдется?", которая не вызывает ничего, кроме желания сделать так:
