Так вот что еще мы читаем в благостных о Гэндальфе речах. Фродо, конечно, благостен незамутненно. Но вот в словах Фарамира за всеми этими показательными заламываниями рук, мол, ах, какое горе, Гэндальф нас/вас покинул, высвечивается картина совсем другая:
"This Mithrandir was, I now guess, more than a lore-master: a great mover of the deeds that are done in our time. Had he been among us to consult concerning the hard words of our dream, he could have made them clear to us without need of messenger. Yet, maybe, he would not have done so, and the journey of Boromir was doomed. Mithrandir never spoke to us of what was to be, nor did he reveal his purposes. He got leave of Denethor, how I do not know, to look at the secrets of our treasury, and I learned a little of him, when he would teach (and that was seldom). Ever he would search and would question us above all else concerning the Great Battle that was fought upon Dagorlad in the beginning of Gondor, when He whom we do not name was overthrown. And he was eager for stories of Isildur, though of him we had less to tell; for nothing certain was ever known among us of his end".
"Этот Митрандир был, я теперь догадываюсь, больше чем знаток преданий: великий движитель деяний, которые делаются в наше время. Будь он среди нас, чтобы проконсультироваться касаемо трудных слов нашего сна, он мог бы сделать их ясными нам без нужды в посланнике. Но, может быть, он этого не сделал бы, и путешествие Боромира было предрешено. Митрандир никогда не говорил с нами о том, что будет, ни раскрывал он своих целей. Он получил позволение Денетора, как, я не знаю, чтобы посмотреть на тайны нашей сокровищницы, и я научился немного от него, когда он желал учить (и это было редко). Всегда он, бывало, искал и расспрашивал нас прежде всего о Великой битве, которая велась на Дагорладе в начале Гондора, когда Тот, кого мы не называем, был свергнут. И он жаждал рассказов об Исилдуре, хотя о нем мы имели меньше сказать; ибо ничего определенного не было когда-либо известно среди нас о его конце".
Ну! И это добрый, мудрый и благостный дедушка?! Даже из этих какбэ сладких речей вырисовывается манипулятор, преследующий какие-то свои, никому неизвестные цели и плюющий на потребности окружающих (то ли объяснил бы значение сна, то ли не стал бы, как левая пятка пожелает), надувающий щОки от собственной важности (учить он желал редко - обойдетесь! не доросли ишшо!). Причем вспомните претензии Древня к Саруману: мол, Саруман вот расспрашивал Древня обо всем, а сам-то ни о чем Древню не рассказывал, гад такой и сволочь. Когда это делает Саруман - он плохой. Когда точно то же самое делает Гэндальф - вот же о том написано прямыми словами! - это он внезапно хороший! Ну да, что-то у нас давно двойных стандартов не было, мы уж прям соскучились.
И мало того, Гэндальф давно и настойчиво ищет сведения об Исилдуре, читай о Кольце. Когда это делает Саруман - о, он конченый гад и поддался Козлу. А когда Гэндальф - он белый и пушистый, да.
Так вот, здесь между строк отчетливо проступает истинный Гэндальф. И я все больше убеждаюсь, что автор вставки, работая по заказу, намеренно напихал в текст настоящего положения дел, прикрыв все это какбэ елейной благостью, так что цензура осталась довольна.
