Итак, плавали нуменорцы на восток, но сердца их стремились всегда на запад.
Now this yearning grew ever greater with the years; and the Númenoreans began to hunger for the undying city that they saw from afar, and the desire of everlasting life, to escape from death and the ending of delight, grew strong upon them; and ever as their power and glory grew greater their unquiet increased. For though the Valar had rewarded the Dúnedain with long life, they could not take from them the weariness of the world that comes at last, and they died, even their kings of the seed of Earendil; and the span of their lives was brief in the eyes of the Eldar. Thus it was that a shadow fell upon them: in which maybe the will of Morgoth was at work that still moved in the world. And the Númenoreans began to murmur, at first in their hearts, and then in open words, against the doom of Men, and most of all against the Ban which forbade them to sail into the West.
And they said among themselves: ‘Why do the Lords of the West sit there in peace unending, while we must die and go we know not whither, leaving our home and all that we have made? And the Eldar die not, even those that rebelled against the Lords. And since we have mastered all seas, and no water is so wild or so wide that our ships cannot overcome it, why should we not go to Avallónë and greet there our friends?
And some there were who said: ‘Why should we not go even to Aman, and taste there, were it but for a day, the bliss of the Powers? Have we not become mighty among the people of Arda?’
The Eldar reported these words to the Valar, and Manwë was grieved, seeing a cloud gather on the noontide of Númenor. And he sent messengers to the Dúnedain, who spoke earnestly to the King, and to all who would listen, concerning the fate and fashion of the world.
‘The Doom of the World,’ they said, ‘One alone can change who made it. And were you so to voyage that escaping all deceits and snares you came indeed to Aman, the Blessed Realm, little would it profit you. For it is not the land of Manwë that makes its people deathless, but the Deathless that dwell therein have hallowed the land; and there you would but wither and grow weary the sooner, as moths in a light too strong and steadfast.’
But the King said: ‘And does not Earendil, my forefather, live? Or is he not in the land of Aman?’
To which they answered: ‘You know that he has a fate apart, and was adjudged to the Firstborn who die not; yet this also is his doom that he can never return again to mortal lands. Whereas you and your people are not of the Firstborn, but are mortal Men as Ilúvatar made you. Yet it seems that you desire now to have the good of both kindreds, to sail to Valinor when you will, and to return when you please to your homes. That cannot be. Nor can the Valar take away the gifts of Ilúvatar. The Eldar, you say, are unpunished, and even those who rebelled do not die. Yet that is to them neither reward nor punishment, but the fulfilment of their being. They cannot escape, and are bound to this world, never to leave it so long as it lasts, for its life is theirs. And you are punished for the rebellion of Men, you say, in which you had small part, and so it is that you die. But that was not at first appointed for a punishment. Thus you escape, and leave the world, and are not bound to it, in hope or in weariness. Which of us therefore should envy the others?’
And the Númenoreans answered: ‘Why should we not envy the Valar, or even the least of the Deathless? For of us is required a blind trust, and a hope without assurance, knowing not what lies before us in a little while. And yet we also love the Earth and would not lose it.’
Then the Messengers said: ‘Indeed the mind of Ilúvatar concerning you is not known to the Valar, and he has not revealed all things that are to come. But this we hold to be true, that your home is not here, neither in the Land of Aman nor anywhere within the Circles of the World. And the Doom of Men, that they should depart, was at first a gift of Ilúvatar. It became a grief to them only because coming under the shadow of Morgoth it seemed to them that they were surrounded by a great darkness, of which they were afraid; and some grew wilful and proud and would not yield, until life was reft from them. We who bear the ever-mounting burden of the years do not clearly understand this; but if that grief has returned to trouble you, as you say, then we fear that the Shadow arises once more and grows again in your hearts. Therefore, though you be the Dúnedain, fairest of Men, who escaped from the Shadow of old and fought valiantly against it, we say to you: Beware! The will of Eru may not be gainsaid; and the Valar bid you earnestly not to withhold the trust to which you are called, lest soon it become again a bond by which you are constrained. Hope rather that in the end even the least of your desires shall have fruit The love of Arda was set in your hearts by Ilúvatar, and he does not plant to no purpose. Nonetheless, many ages of Men unborn may pass ere that purpose is made known; and to you it will be revealed and not to the Valar.’
Теперь это стремление возрастало постоянно с годами; и нуменорцы начали жаждать бессмертного города, который они видели издалека, и желание вечнодлящейся жизни, чтобы избежать смерти и конца наслаждения, возрастало сильно в них; и постоянно, как их власть/сила и слава становились более великими, их непокой увеличивался. Ибо хоть валар наградили нуменорцев долгой жизнью, они не могли взять от них усталость от мира, что приходит наконец, и они умирали, даже их короли семени Эарендила; и срок их жизни был краток в глазах эльдар. Так это было, что тень пала на них; в которой, может быть, воля Моргота была за работой, что все еще двигалась в мире. И нуменорцы начали роптать, поначалу в своих сердцах и затем в открытых словах, против судьбы/рока людей и больше всего против Запрета, который запрещал им плавать на запад.
И они говорили среди себя:
- Почему Владыки запада сидят там в мире нескончаемом, в то время как мы должны умирать и идти мы не знаем куда, оставляя наш дом и все, что мы создали? И эльдар не умирают, даже те, кто восставал против владык. И коль скоро мы овладели всеми морями, и никакая вода не столь дика или столь широка, что наши корабли не могут преодолеть ее, почему бы не идти нам в Аваллонэ и приветствовать там наших друзей?
И некоторые там были, кто говорил:
- Почему бы не идти нам даже в Аман и попробовать там, будь это только на день, блаженства Властей/Сил? Не стали ли мы могущественными среди народа Арды?
Эльдар донесли эти слова валар, и Манвэ был огорчен, видя облако, собирающееся над полуднем Нуменора. И он послал вестников к дунэдайн, кто говорили серьезно с королем и со всеми, кто хотел слушать, касаемо судьбы и устройства мира.
- Судьбу/Рок Мира, - говорили они, - Единый один может изменить, который создал ее. И отправься вы так в путешествие, что, избежав всех обманов и ловушек, вы пришли бы действительно в Аман, мало было бы это полезно вам. Ибо это не земля Манвэ, что делает ее народ бессмертным, но Бессмертные, что живут в ней, освятили землю; и там вы бы только высохли и сделались усталыми скорее, как мотыльки в свете слишком сильном и стойком.
Но король сказал:
- И разве Эарендил, мой праотец, не жив? Или он не в земле Амана?
На что они ответили:
- Ты знаешь, что он имеет судьбу отдельную и был присужден к Перворожденным, кто не умирают; все же это также его судьба/рок, что он не может никогда вернуться снова в смертные земли. В то время как ты и твой народ не из Перворожденных, но смертные люди, как Илуватар создал вас. Все же кажется, что вы желаете теперь иметь благо обоих родов, плавать в Валинор, когда вы захотите, и возвращаться, когда вы изволите, в свои дома. Этого не может быть. Равно не могут валар забрать дары Илуватара. Эльдар, говоришь ты, не наказаны, и даже те, кто восставал, не умирают. Все же это для них не награда и не наказание, но исполнение их бытия. Они не могут сбежать и привязаны к этому миру, [чтобы] не покидать его до тех пор, пока он длится, ибо его [мира] жизнь есть их [жизни]. Так вы убегаете и покидаете мир, и не привязаны к нему, в надежде или усталости. Кто из нас поэтому должен завидовать другим?
И нуменорцы ответили:
- Почему не должны мы завидовать валар или даже последним из Бессмертных? Ибо от нас требуется слепая вера и надежда без уверенности, не знающих, что лежит перед нами через небольшой промежуток времени. И все же мы тоже любим Землю и не хотим терять ее.
Тогда Вестники сказали:
- В самом деле мысль/намерение Илуватара касаемо вас неизвестна валар, и он не открыл всех вещей, которые произойдут. Но это мы держим быть истинным, что ваш дом не здесь, равно не в земле Амана, ни где-либо в пределах Кругов Мира. И Судьба/Рок людй, что они должны уходить, была сперва даром Илуватара. Она стала горем им только потому, что, придя под тень Моргота, казалось им, что они были окружены великой тьмой, которой они боялись; и некоторые сделались своевольными и гордыми и не хотели сдаваться, пока жизнь не была отнимаема от них. Мы, кто несет постоянно повышающееся бремя лет, не понимаем ясно этого; но если то горе вернулось, чтобы озаботить вас, как вы говорите, тогда мы боимся, что Тень поднимается снова и растет снова в ваших сердцах. Поэтому, хоть будь вы дунэдайн, прекраснейшие из людей, кто сбежал от Тени в древности и сражался доблестно против нее, мы говорим вам: "Берегитесь! Воля Эру не может быть возражаема; и валар велят [bid] вам серьезно не отказывать вере/доверию, к которой вы призваны, иначе скоро она станет снова узами, которыми вы скованы. Надейтесь скорее, что в конце даже мельчайшее из ваших деланий принесет плод. Любовь к Арде помещена в ваши сердца Илуватаром; и он не сажает бесцельно. Тем не менее много возрастов людей нерожденных могут пройти, прежде чем та цель сделается известной; и вам она будет открыта, а не валар.
Какая отвратительная, лживая и лицемерная фигня!! Вот знаю, читали, разбирали - но когда снова натыкаешься на нее и пишешь еесобственными руками, опять ощущаешь как впервые, насколько все это откровенная, насквозь фальшивая ложь и наглое лицемерие! Эти вестники заслуживали бы быть распятыми и умереть мучительной смертью - за такую беспредельную наглость. Пусть даже не сами лично они ее выродили, а послужили только передатчиками, пейджер-джанами, но уже одно то, что они просто передали ее, заслуживало бы такой кары. Такая наглость обязана быть наказуема.
