А я бы хотела сказать про речи Турина, но как-то слов пока не нахожу. Одни эмоции.
Да там все речи - митинг в дурдоме. Непонятно, какого черта народ продолжает ошиваться у этого водопада. Даже если они ждали вестей...
... хотя непонятно, на кой черт ждать их тут, а не дома. Если вести окажутся благоприятными - так лучше провести ночь дома, а не где-то под открытым небом на голой земле у водопада. Если же вести окажутся наоборот, и надо бросать все и бечь, то бежать тоже следует из дома, вместе со всеми домашними и заранее собранным тревожным чемоданчиком. Или они что, в случае чего собираются бежать прямо отсюда, в чем были и куда глаза глядят, а кто остался дома, те пусть как хотят?..
...так вот, если они тут ждут новостей, то они их уже получили. Так почему после этого они все еще торчат здесь?! Почему те самые женщины, которые причитают при виде приближающегося Турина и прикрывают глаза - почему они тут? Почему они не пошли домой, не понесли радостную весть чадам и домочадцам? Да и в конце концов, они устали и замерзли торчать тут все ночь, и не выспались, а дома обычные повседневные дела, которые никуда не делись и которым плевать, дракон там или не дракон. Корову надо доить, детей надо кормить, капусту надо поливать. Но нет, это никого не волнует, домой никому не хочется, все продолжают тут стоять, хотя никаких развлечений больше уже не предвидится.
Появляется Турин. Его первая реплика - ну, спишем ее на литературную обработку, потому что люди так не говорят. Здесь не митинг и не театр, чтобы сыпать столь выспренними фразами.
Не чив ли я? "Не жив ли я? Не убил ли я дракона?" - да нам-то откуда знать, чувак? Мы тут откуда знаем, убил ты там кого или нет?
Далее наезд народа на Брандира. Такое впечатление, что Турин им прям отец родной. Что они вот как услышали известие о его смерти, так сразу прям изрыдались и исскорбелись, одежды разорвали, волосами поседели, по десять лет жизни от горя потеряли.