***
- Это просто хамство!
Семейство Финголфина обсуждало новость в тесном кругу. Тургон не скрывал раздражения.
- Нас раскусят моментально. А Половина Первого Дома, считай, уже на воле. Близнецы так похожи, что их и родной отец не различит, и Курво копия папочки. Почему им всегда так везет?!
- Ты готов сдаться, даже не попробовав сразиться? - спросила Идриль. – Любое лицо можно скрыть под маской.
- Но рост в карман не спрячешь! – воскликнул Тургон страдальчески. – На любом моем костюме можно сразу писать: «Это Турукано».
- Вы с Нельо примерно вровень, - сказал Фингон.
- У него только одна рука!
- Это поправимо, дорогой дядя, - с ухмылкой заметил Маэглин.
Всех новых родственников он уже давно привык называть по именам, и только к Тургону обращался с наигранной почтительностью. Тот парировал немедленно:
- Непоправимо только твое орочье происхождение. Его не скроет никакой костюм.
- Что поделать? – вздохнул Маэглин. – Твой единственный племянник полуорк, твой единственный внук – полусмертный. Сожалею о таком невезении, дядя.
Пока Тургон искал подходящий ответ, Финголфин заметил:
- Тингол еще очень высокий. – Переводить имя дориатского короля на квенью он не видел смысла. – Поэтому не стоит падать духом заранее.
- Что ж, - сказал Фингон, - начну с того, что обрежу волосы.
- Я бы на твоем месте не стала торопиться, - сказала Арэдель. – Ведь первое, что подумает Намо и вообще любой, – что ты сострижешь свои приметные косы. И наверняка найдется по меньшей мере с десяток эльдар, которые нацепят фальшивые, в расчете, что их примут за тебя.
- Не думаю, что все так просто, - сказал Финголфин. – За всем этим скрывается какой-то подвох.
- Ты не веришь Намо? – тут же спросила Арэдель.
- Как я могу ему не верить после того, как все его слова сбылись, и мы оказались тут? Но нам явно многого не договаривают. Одних только нолдор здесь тысячи. А еще тэлери, ваниар, синдар… Намо и без маскарада не угадает даже десятой части, потому что даже Намо не может помнить всех в лицо. Разве что род Финвэ мозолил ему глаза чаще остальных. Или Намо собрался выпустить отсюда всех, или у него в рукаве припрятано что-то еще, чего мы не знаем и вряд ли угадаем.
- Что ты предлагаешь?
- Ничего. В том смысле, что мы все равно не узнаем всех условий до самого последнего момента. Поэтому примем пока те, которые нам предложили.
- Да, - сказал Фингон. – Более мертвыми, чем мы есть, мы не сделаемся. По крайней мере, теперь нас пускают к Вайрэ – это уже что-то новое.
***
Мастерские Вайрэ, расширившиеся непостижимым для Воплощенных образом, были поделены на множество комнаток-костюмерных. Обитатели Мандоса сновали там, как пчелы в улье или трудолюбивые муравьи. Всевозможные ткани, сорта меха, кружев и перьев, иголки, нитки и прочий приклад имелись в неограниченном изобилии. Вайрэ предоставила в распоряжение эльдар свои гобелены и эскизы, где можно было видеть многообразие нарядов и платьев из каждого уголка Арды во все времена – даже те, которые, может быть, еще только наступят в отдаленном будущем.
Но создавать все, от носков до масок, эльдар должны были сами. Всякий, кто хоть немного владел сапожным ремеслом, был нарасхват. Глаза горели новыми замыслами. Исколотые пальцы и неправильный крой считались мелочами, на которые не стоило обращать внимания. Неизвестно, что ждало впереди, но поставить Намо в тупик мечтал каждый.
Никак не готовился, пожалуй, один только Финвэ. По причине двух жен его все равно не выпустят, сказал он, поэтому нет смысла переодеваться. Он повеселится на празднике в кругу семьи, потанцует с Мириэль и будет болеть за всех участников. А сейчас он путешествовал по костюмерным, обсуждал идеи и высказывал мнение стороннего наблюдателя. Куруфин заметил, что Финвэ неожиданно устроился лучше всех: у него была одна жена тут, а другая там, так что он в любом случае оказывался в выигрыше.
Сказав, что с подругами ей будет веселее, Идриль перебралась в соседнюю комнату. Впрочем, всемером все равно было бы тесно. Эленвэ присоединилась к ней – расставшись с дочерью очень рано, она теперь наверстывала упущенное. Там они творили что-то невообразимо кокетливое и соблазнительное, с тугими корсетами, широченными юбками и черными полумасками. Верный себе, Маэглин замыслил парный мужской костюм. Черный был ему к лицу. Арэдель вдохновилась обликом диковинной южной птицы. Костюм облекал ее тело, словно вторая кожа, оставляя открытыми только кисти рук. Маска с длинным тонким клювом скрывала три четверти лица, яркие перья на рукавах, плечах и затылке и в самом деле придавали сходство с птицей. Арэдель продолжала отделывать костюм, а чтобы отвлечься и поразмяться, уходила в главный холл обители Вайрэ и там репетировала походку и жесты рук. Кроме нее, в холле постоянно толклось предостаточно народу, тоже привыкавшего к своим новым обличьям.
Финголфин со свойственной ему предусмотрительностью сперва набивал руку на чем попроще. Он запорол только два пробных образца, а потом, освоившись, пошил задуманное за три дня. Теперь он помогал родичам.
Тургон мастерил костюм серого волка. Голова была настоящим произведением искусства – почти как настоящая, она могла даже открывать пасть и хлопать глазами. Этот облик Тургон выбрал оттого, что стоящий на задних лапах зверь не распрямляет их полностью, вот и Тургон мог ходить в таком костюме на полусогнутых и выглядеть не выше остальных. Фингон решил творчески обыграть свои знаменитые косы. Он вплел в них изрядное количество конских волос, так что со стороны было совершенно непонятно, настоящие ли это косы или парик. Изготовление замшевой рубахи и кожаных штанов заняло немного времени. Остальное Фингон проводил, украшая наряд бусинами, бахромой, ракушками и прочей дребеденью. От маски он отказался, вместо этого предпочтя раскрасить лицо, как это делали, согласно смутным легендам, далекие предки на берегах Куивиэнен. Раскраска меняла черты удивительным образом – даже Маэдрос Фингона узнал не сразу.
На ночь постояльцы Мандоса возвращались обратно. Они не нуждались в телесном отдыхе, но знали усталость духа. Душа здесь оставалась прежней, и ум должен был порой отдыхать так же, как и в мире живых.
***
Финголфин открыл дверь и замер на пороге. Потом сделал шаг внутрь, пропуская остальных. Те в свою очередь протискивались в комнату и столбенели. Внутри царил ужасающий кавардак. Все было раскидано и перевернуто вверх дном. Прекрасные костюмы, на создание которых они потратили столько времени и труда, были изрезаны в лоскуты. До начала карнавала оставалось меньше восьми часов.
- Да что же это? – тихо выговорила Арэдель. Ее губы дрожали. – Что же это?!
Фингон поднял с пола пригоршню обрезков перьев.
- Найду того, кто это сделал, и убью, кем бы он ни был.
- Это Мириэль! – выкрикнул Тургон – Это она! Я видел, как она на нас смотрит! Она всех нас ненавидит! Не может дотянуться до Индис и вымещает на нас!
- Если бы Мириэль хотела нам напакостить, она просто рассказала бы Намо о нашем выборе.
Заметив среди лоскутов кусочек синей материи, Финголфин вытянул собственный костюм. Тот неожиданно оказался только помятым и испачканным, но в остальном невредимым. Почти не пострадал и костюм Фингона.
- Она начала с тех, что поближе. А потом что-то ее спугнуло или помешало. Если не она, то кто? Кто еще на такое способен? Или, - продолжал Тургон, охваченный новым подозрением, - Феанаро со своими – они все предатели, предупреждал нас Намо! Их манера пакостить тайком. Потому-то ваши костюмы и целы – опять Нельо позаботился.
- Перестань, - оборвала его Арэдель.
- Тогда отцовский костюм первым был бы в клочья, - нервно усмехнулся Фингон.
- Ничего подобного, - невозмутимо ответил Финголфин. – Будь это делом рук Феанаро, наши костюмы были бы сожжены.
Это стало последней каплей. Все пятеро расхохотались так, что дрогнули стены. Такими их и застал Финрод, пришедший проведать родичей.
- Что тут у вас… Эру Единый! Что случилось?!
Фингон вытер выступившие слезы.
- Оплакиваем погибшие костюмы.
- Кто-то пришел сюда ночью, - снова помрачнев, сказал Маэглин, - и устроил тут…
Финголфин продолжал разбирать беспорядок. Больше ничего уцелевшего не нашлось.
- Кажется, проклятие Намо все еще продолжает сбываться. У вас-то все в порядке?
- Да, - сказал Финрод.
При виде такого разгрома он испытывал ужасную неловкость за собственное благополучие.
- У нас еще есть время, - сказал Финголфин. – Мы еще можем что-то исправить.
- Да что, что?! - восклицал безутешный Тургон. Его серый волк выглядел теперь волком, повстречавшимся с Финродом.
- Возьми мой наряд, - сказал Финрод. – Мы же друзья, друзья должны помогать друг другу.
- Рост, - простонал Тургон. – Ты почти на полголовы ниже.
- Надставим, это недолго.
- А ты сам как же? – спросил Фингон.
- Придумаю что-нибудь.
С этими словами Финрод ушел. Он вечно попадал в ловушки собственных добровольных обязательств и уже привык к этому.
- Я против того, чтобы вмешивать других в наши неприятности. Если ты считаешь это приемлемым…
- Он сам предложил! – перебил Тургон. – Я же не напрашивался.
Финголфин продолжил:
- Значит, осталось срочно изготовить два костюма. Нужно что-то простое, чтобы хватило времени.
Маэглин, который уже минут пять что-то сосредоточенно рисовал на клочке бумаги, воскликнул:
- Есть идея! То есть она у меня была еще раньше, но не понадобилась. Освободите стол и найдите мерки, - скомандовал он, убегая. – Мама, у тебя будет самый лучший костюм!
Жизнь вдруг закипела ключом. Арэдель принялась расчищать стол, Фингон с отцом собирали остатки растерзанных одежд. Пришел Финрод со своим нарядом – не мудрствуя лукаво, он выбрал обличье гриба-мухомора. Началась примерка. Рост есть рост, рукава и штанины были коротки самым возмутительным образом.
- Не беда, - сказал Финрод.
У него еще остались и обрезки холста, и цветная тесьма для оторочки.
Вернулся Маэглин со свертками материи, уселся чертить схему, снял с Арэдель еще пару мерок. Потом раскатал рулончик шелка, вооружился длинной портновской линейкой и ножницами и, сверяясь с чертежом, принялся за раскрой. Через четверть часа на столе лежали семь кусков ткани разной длины и ширины. Четыре из них Маэглин сколол попарно и вручил Финголфину и Фингону:
- Пожалуйста, сшить от сих до сих.
И снова куда-то унесся. Вдевая нитку, Финголфин заметил:
- Нечасто встретишь эльда, чтобы так непринужденно командовал Верховным королям.
Арэдель недоумевала, почему за шитье не усадили ее, но это разъяснилось быстро: Маэглин принес коробку с гримом.
- Хорошую маску сделать уже не успеем. Поэтому вот, - поставил он коробку перед зеркалом. – Нарисуем тебе другое лицо. Для начала надо закрасить все белым.
Арэдель, не возражая, вынула баночку белил, но, уже макнув туда губку, спросила:
- Совсем все? Закрашенные брови будут выглядеть нелепо.
- Брови придется срезать. Их тоже нарисуем заново, - сказал Маэглин и пока тоже занялся шитьем.
Что ж, без бровей некоторое время вполне можно было обойтись. Бритва водилась среди инструментов.
Финрод краем глаза следил, как Белая Дева становится еще белее, и в голове его забрезжил некий замысел. Чем дальше, тем более подходящим он выглядел, и, когда подгонка наряда была закончена, Финрод сказал:
- Я тоже перекрашусь. Но один я не справлюсь.
- Намек понятен, - Тургон торопливо переоделся обратно, чтобы не заляпать ненароком новый костюм, и, прихватив банку краски, приятели удалились за ширму – пространство за ней считалось примерочной.
Маэглин забрал у Верховных Королей сшитые куски, сколол в других местах и вернул:
- Теперь тут и тут.
Сам он теперь помогал матери – Арэдель закончила белить лицо, но справиться на ощупь с шеей и ушами ей было трудно.
Из-за ширмы донеслось:
- И тут тоже красить?!
- Конечно, а как же иначе? Если лицо черное, зад ведь не может быть белым.
- Все-таки любопытно, - сказал Фингон, - что там у них происходит?
В комнату заглянула Эленвэ, уже в костюме, но еще без маски. Длинный шлейф для удобства пока был подколот к поясу.
- Как у вас дела?
Тургон немедленно отозвался:
- Ты разве не знаешь?
- Что я должна знать?
В двух словах Эленвэ рассказали о происшествии. Она ошеломленно смотрела на заметенную в угол груду разноцветных тряпочек.
- Какой ужас! Кому это могло понадобиться?!
- Версии разные, - ответил Финголфин.
- Если вам нужна помощь… Зачем я спрашиваю?! Конечно, она вам нужна. Скажите, что нужно делать.
- Если тебе нетрудно, - вежливо попросил Финрод из-за ширмы, - принеси, пожалуйста, кусок белой овчины.
Немедленно Маэглин сказал:
- Нет, лучше замени меня, - он протянул Эленвэ губку. – У меня не слишком хорошо получается. А за овчиной схожу я.
Из-за ширмы высунулся Финрод и поманил Маэглина пальцем:
- Принеси, пожалуйста, заодно еще вот что, - он начал что-то тихонько объяснять, помогая себе жестами.
Маэглин пожал плечами, согласно кивнул и удалился. Он отсутствовал довольно долго и вернулся со свертком для Финрода и двумя деревянными колодками.
Время шло, но и дело продвигалось. Теперь все чувствовали, что они, пожалуй, справятся. Новое одеяние Арэдель обретало форму, а сама она – новое лицо со странным разрезом глаз, высокими тонкими черточками бровей и яркой круглой точкой на месте рта. Отчищенные и выглаженные уцелевшие костюмы висели на плечиках. Эленвэ подшивала длинный парчовый пояс. Тургон потребовал кисть и краски. Маэглин старательно сооружал матери прическу – высокий пучок с гребнем и множеством цветов. Эленвэ поглядывала с интересом:
- Где это вы отыскали такую моду? – спросила она.
- Нигде, я сам придумал, - отвечал Маэглин.
- У тебя, оказывается, талант!
- Все готово, - известил из-за ширмы Финрод. – Только должен предупредить, что… Одним словом, получилось несколько вольно.
- Я тут ни при чем, - поспешил оправдаться Тургон. – Это он сам придумал.
- Что ж, мы тоже готовы, - сказал Финголфин. – Выходи.
Он видел Моргота, Фингон видел Готмога, Арэдель видела Эола, Маэглину на своем недолгом веку довелось повидать всех троих. Теперь они не без оснований полагали себя готовыми ко всему…
- От Саурона ты такими же чарами скрывался? – вырвалось у Фингона в наступившей тишине.
Даже родная мать сейчас узнала бы Финрода с величайшим трудом. Весь он с головы до пят был выкрашен в темно-бронзовый цвет. Основательно вымазанные черной ваксой волосы топорщились воинственными сосульками, словно иглы дикобраза. Поддерживала их налобная повязка из белого меха, делающая лицо еще темнее. Из носа торчали кабаньи клыки. Щеки и подбородок покрывала седая курчавая щетина, и такой же щетиной, казалось, поросла и грудь. Но все это были только малозначащие мелочи. Главное же заключалось в том, что Финрод был почти что наг. Единственным одеянием ему служила отпиленная снизу и дикарски расписанная тыква-горлянка. Верхний конец ее был привязан к поясу из лыка.
- Не слишком вызывающе? – обеспокоенно спросил Финрод.
Второй раз за сегодняшний день стены комнаты дрогнули от хохота.
- Для костюма Туора в самый раз, - кое-как выговорил Маэглин.
- Я подумал, - пояснил Финрод, когда все немного успокоились, - что в таком наряде Намо будет неловко разглядывать меня внимательно.
- Да, это уж точно!
В дверь постучали. Финрод скрылся за ширмой. Он еще и сам не привык к своему новому наряду.
- Войдите, - сказал Финголфин, удивляясь такому формализму: все давно уже ходили взад-вперед без особых церемоний.
В дверном проеме возник Феанор.
- Ноло, на два слова.
Еще более удивившись, Финголфин вышел в коридор. Но этого оказалось мало – Феанор потянул его в какой-то закуток. Там, понизив голос почти до шепота, он произнес:
- Слушай, полубрат мой! Давай поменяемся костюмами.
Финголфин не стал задавать естественный и дурацкий вопрос «зачем?»
- Какой у тебя? – спросил он.
- Моринготто. Точная копия с того гобелена, где от тебя видны только меч и пятки. Финголфин усмехнулся:
- Мы с тобой схожи гораздо больше, чем тебе понравится. У меня костюм Манвэ.
- Все еще метишь в короли?
- В братоубийцы.
- Так ты согласен меняться или нет?
- Почему именно я?
Феанор окинул сводного брата долгим взглядом.
- Потому что костюм – точная копия, я ведь сказал. В короне настоящие сильмариллы.
- То есть как?!
- Тише, не кричи! Очень просто. Я пробовал вставлять на их место разные блестяшки – выходила такая халтура! И я попросил выдать мне настоящие. Что я терял? Но мне их выдали. Все три.
- Невероятно! – Финголфин осмысливал услышанное. – С другой стороны, почему бы и нет? Куда ты с ними денешься отсюда.
- Вот именно. Намо знает, что камни у меня. Но ему и в голову не придет, что я отдам их кому-то за пределы, - руки Феанора описали круг, - своей семьи.
- Да. Это не придет в голову вообще никому.
- Поэтому я и предлагаю тебе меняться. Ты вроде бы самый ответственный среди прочих, тебе можно такое доверить.
- Хорошо, - ответил Финголфин. – Я согласен. Проклятие Намо действительно продолжает сбываться, - пробормотал он себе под нос.
- Переодеваться будем у нас.
- Хорошо.
Финголфин вернулся забрать костюм.
- Встретимся на маскараде, - сказал он и ушел.
Теперь за ширму отправилась Арэдель. Эленвэ помогала ей, а некоторое время спустя туда же сунул нос Маэглин с указаниями – ему лучше было знать, что к чему, ведь костюм существовал в его воображении. Фингон и Тургон, чтобы не терять времени даром, переодевались в комнате и наводили последний марафет.
Наконец Арэдель вышла, неуверенно ступая, обутая в странные деревянные сандалии высотой в четыре дюйма. Эленвэ поддерживала ее под локоть. Тесно запахнутые полы шелкового одеяния и туго завязанный на спине широкий пояс позволяли делать только очень маленькие шажки. Арэдель казалась ожившей изящной статуэткой.
- Ну как? – спросил Маэглин, гордый собственным творением.
- Узнать нельзя, - сказал Тургон.
- Очень красиво, - сказал Финрод.
- Но в этом невозможно ходить! – воскликнула, смеясь, Арэдель.
- Для того и задумано, - ответил Маэглин. – Тебя нельзя узнать даже по походке.
- Мама, где ты пропадаешь?! – Вошедшая Идриль взглядом поздоровалась со всеми, хихикнула при виде Финрода. – Полчаса до начала.
- Ломион! – виновато охнула Арэдель.
Маэглин оказался в центре внимания. Костюмы имелись у всех, кроме него.
- С самого начала было ясно, - сказал он, - что сделать еще один наряд мы никак не успеем. Мы с этим-то едва уложились.
Арэдель выглядела несчастнее некуда.
- Я все равно не верю, что Намо кого-то отпустит. А если даже такое случится, вряд ли это был бы я.
Повествование, как обычно, начало разрастаться. Сколько успела, столько и написала. Я хотела еще придумать Маэглину костюм на скорую руку, но чо-то подумала, что это перегрузит текст. Он и так почти весь о тряпках - ну, карнавал же ж.
